Посол вон! - Платов Сергей - Страница 31

Берендей с супругой появились в назначенный срок, заняли свои законные места, и князь дал старт первому турниру по армрестлингу на свой кубок. А этот самый заветный кубок был установлен на общее обозрение на небольшом столике подле трона.

Должность главного рефери, как всегда, досталась воеводе Севастьяну. Старый вояка был кристально честным человеком, лучшего кандидата на эту должность было просто не найти. Он неторопливо провел жеребьевку и, погладив рукой бороду, пригласил первую пару на приготовленный помост.

— Раз, два, три, старт!

В тот самый момент, когда Илюха вышел в одну восьмую финала, в дверях уже знакомого нам кабака в «Иноземной слободе» показался... Солнцевский. Он неторопливо осмотрел присутствующих и, заметив в дальнем углу тевтонского посла Фрица Геральда Леопольда Ульриха Витольда Вольфа Киндерлихта, злорадно улыбнулся. Присутствие большого количества иноземных ратников также явно устраивало вошедшего. А вот коренных жителей в данный момент в зале не было, что было совершенно неудивительно. Занудное и чересчур жеманное заведение было у них не в чести. И только приемлемый режим работы загонял сюда время от времени любителей ночного образа жизни. Вообще данное заведение сильно отличалось от ему подобных, оно скорее походило на иноземный клуб, чем на привычный русскому взору кабак.

— Ну что ж, — буркнул себе под нос Солнцевский, — настало время внести немного разнообразия в это сонное царство. Это, конечно, не Девятое мая, но для восстановления справедливости любой день хорош.

Появление богатыря не прошло незамеченным и вызвало общий гул недовольства со всех сторон. Особенно бурно выразили свое недовольство тевтонцы.

— Руссишь швайн, — презрительно бросил обладатель весьма длинного имени.

Как ни странно, Солнцевский даже не среагировал на это, а только хмыкнул и хищно улыбнулся. Он не торопясь прошелся между столиков и остановился у стойки. Конечно, сооружение, которым наливали напитки, весьма смутно напоминало современные барные стойки, но так его называть было как-то привычнее. Да и человек, разливающий питье, вполне заслуживал гордого названия «бармен». Именно к нему и обратился богатырь:

— Путевой выпивки у тебя все равно нет, так что налей мне вашего пойла.

Нельзя было сказать, что бармен очень обрадовался его появлению, слишком свежи были воспоминания о прошлом посещении, но заказ был выполнен. Богатырь сделал пару глотков, скривился и резким движением отстранил от себя посуду. В помещении повисла гробовая тишина.

— Ну и пакость! Как это мы могли в прошлый раз ее столько выпить?

Звук резко отодвигаемой скамьи за спиной Солнцевского обозначил начало развития событий. Спустя мгновение на плечо богатыря опустилась могучая рука одного из спутников тевтонского посла.

— Пшел вон отсюда, швайн!

Услышав такое, Солнцевский не торопясь развернулся и спокойно поинтересовался:

— Ну во-первых, вы повторяетесь. А во-вторых, почему, собственно? Я что-то не видел на входе вывески «Только для белых», да и я, собственно, не негр.

— Я могу и помогайт! — зарычал рыцарь, и пудовый кулак начал свое движение навстречу носу богатыря.

Как и следовало ожидать, последний был не настроен на такую встречу, просто ловко ушел от удара. Не найдя заданной цели, кулак рассек воздух и увлек своего хозяина за собой. Равновесие, знаете ли, очень важная вещь. Ну а чтобы его путь на дощатый пол прошел не очень скучно, Солнцевский сопроводил полет кувшином из-под шнапса, разбитым о его голову.

— Ой как вы неосторожно, — заметил он, когда тело с жутким грохотом наконец достигло пола. — Вот что бывает с людьми, когда они не рады посетителям.

Увидев, что стало с их приятелем, тевтонцы дружно поднялись со своих мест. Их примеру последовали и остальные посетители. Сидеть остался только посол, он даже не пытался скрыть своей радости, а только нетерпеливо потирал ладошки. Кто-то предусмотрительно закрыл на засов дверь, и на богатыря двинулся решительным шагом строй иноземцев.

— Вообще-то я очень мирный и в драку стараюсь не ввязываться. У меня, знаете ли, другая спецификация. Но, как говорится, чего не сделаешь ради пользы дела. Кстати, вы заметили, что не я первый начал?

Несколько оторопевшие нападающие были вынуждены переварить услышанное и временно приостановили наступление.

— А коли начал первый не я, — продолжал гнуть свое Солнцевский, — то считаю себя свободным от каких-либо условностей. Кстати, вы правильно делаете, что не снимаете кольчуги и шлемы. А то мне бы не хотелось в этой воспитательной акции кого-то покалечить.

С этими словами он вытащил из-за пояса... нунчаки. Если кто не смотрел фильмов с Брюсом Ли и не знает, что это такое, охотно поясню. Нунчаки — это две деревянные палки, связанные между собой короткой цепочкой. В опытных руках такое странное на первый взгляд оружие может быть чрезвычайно эффективно.

Но судя по тому, каким дружным хохотом восприняли их иноземцы, они ранее с нунчаками дела не имели. Что ж, незнание закона не освобождает от ответственности.

— Все ваши беды от того, что вы недооцениваете противника, — совершенно спокойно заметил Солнцевский. — Вы вспомните историю, вот, к примеру, Наполеон. Ну кто его просил к нам лезть? Так нет, подавай ему тур по Золотому кольцу, причем со скидкой. И где сейчас он? Молчите, вот то-то и оно!

Тевтонцы только хмыкнули, и один из них, видимо, самый храбрый, первым шагнул навстречу богатырю в косухе. И первым получил по кумполу. Что ни говори, но инициатива наказуема во все времена.

— Я же говорю, не надо недооценивать противника, — продолжил небольшую лекцию Солнцевский, пока остальные ратники не бросились на него, — теперь возьмем такую историческую личность, как Гитлер. Вам наверняка этот пример будет ближе. Так вот он вообще не воспринимал Красную армию как противника, и что в итоге? В итоге всенародно празднуется День Победы, Девятое мая. Ну вы помните.

Конечно, большинство из присутствующих прекрасно помнили, что тут натворили в этот день Солнцевский и Изя. Именно поэтому они разом бросились на богатыря. Впрочем, в таком количестве они больше мешали друг другу, чем помогали. Этим и воспользовался богатырь.

Уже спустя несколько минут иноземцы встали в один строй с Наполеоном и Гитлером, то есть были наголову разбиты. Солнцевский осмотрел дело рук своих и, оставшись доволен, хищно улыбнулся и проследовал к последнему, но, несомненно, самому важному участнику данного действа, к тевтонскому послу Фрицу и прочее (надоело перечислять).

— Я есть неприкосновенность! — тут же предупредил тот.

— Откуда же я знаю, что ты неприкосновенен? — хмыкнул Солнцевский, пробираясь между разбросанными по полу ратниками.

— Так я тебе говорить!

— Хм, что-то у меня с ушами в последнее время, — пожал плечами богатырь, — ничего не слышу.

— Я говори-и-ить! — из последних сил завопил посол, но было уже поздно...

— Ну вот, так значительно лучше, — через некоторое время заметил богатырь, рассматривая чудесный лиловый фингал под глазом посла, — не так красиво, как у коллеги, но, как говорится, чем богаты.

— Я жаловаться! — продолжал вопить обиженный Киндерлихт.

— А ты еще и ябеда... — голосом, не предвещающим ничего хорошего, отозвался богатырь и сделал шаг навстречу.

— Нет, я не ябеда, — тут же поменял точку зрения посол и на всякий случай прикрыл целый глаз.

— Смотри у меня, — буркнул богатырь и направился прочь.

Однако уже у самой двери он остановился, немного поразмыслил и бодрым шагом вернулся.

— Я не ябеда, — осторожно напомнил Киндерлихт.

— Да помню, помню, — хмыкнул бывший старший богатырь, поднял с пола рогатый шлем посла и пояснил свои действия его бывшему хозяину. — Не будем нарушать традиции.

Тевтонец что-то сказал на родном языке, причем смысл был ясен без переводчика. Но слушать его Солнцевский не собирался и, помахивая очередным рогатым трофеем, покинул разгромленное питейное заведение.