Дружина специального назначения - Платов Сергей - Страница 41

Следом семенил сильно осунувшийся за последний месяц Микишка. Дьячок был явно не в самой своей лучшей форме и зыркнул на всю компанию настолько выразительно, что все скромно отвели от него взгляды. Разве только Мотя встретил напарника по каждодневным развлечениям приветливым стрекотанием.

Процесс выхода отрабатывался всей командой в течение целого дня и был знаком Илюхе до мельчайших подробностей. Так что Солнцевский следил не за Сусанной, а за Вилорием.

Произведенный княжной эффект превзошел все ожидания. Князь Галицкий просто оцепенел при виде своей невесты, причем, судя по тому, как загорелись его глаза, оцепенение было со знаком «плюс».

— Клиент готов, — шепнул на ухо Изя. — Дату свадьбы можно объявлять уже сейчас.

Княжна заняла свое место, и пир постепенно стал возвращаться в намеченное русло. Приглашенные гости быстренько опрокинули по кубку и принялись лихорадочно обсуждать произошедшие с Сусанной изменения.

Вилорий, словно наседка, квохтал над своей суженой. Агриппина умиленно следила за дочкой и упорно не замечала, какие томные взгляды бросает Берендей на Любаву. Соловейка привычно краснела, делая вид, что не понимает смысла таких знаков внимания.

Мотю все-таки запретили сажать за стол, но тот не обиделся и занял место под ним, в ногах у хозяина. Илюха, в свою очередь, тут же занялся тайной поставкой наиболее вкусных кусков трехголовому проглоту. В общем, все шло по плану, народ должен был наесться, наговориться, а потом планировалось объявление о предстоящей свадьбе.

Первым заметил что-то неладное ушлый Изя. Он как раз умял какой-то дивный паштет и, обильно залив его вином (на самогон он в очередной раз временно, но бесповоротно смотреть не мог), вдруг заметил, что выражение лица Вилория с ошалело-влюбленного сменилось сперва на просто ошалелое, а потом на удивленно-обиженное. Эта метаморфоза произошла после короткой фразы, которую бросила ему Сусанна.

— Илюх, у нас проблемы.

— Какие могут быть сегодня проблемы? — удивился богатырь, отправляя под стол перепелку.

Оттуда тут же раздалось радостное чавканье.

— Может статься, что большие. Сходи-ка ты типа на разведку к нашей сладкой парочке. Как бы наша первая культуристка на Руси, в свете своей исключительности, дров не наломала.

Илюха внимательно посмотрел на холодную Сусанну и помятого Вилория. Через минуту, как бы невзначай, на правах личного тренера он уже уселся рядом с ними.

— Ну как, голубки, все воркуете? Небось обсуждаете свадебный наряд невесты и в каком загсе расписываться будете? Лично мне больше всего нравится «Грибоедовский».

— Я не выйду замуж за этого хлюпика, — сказала Сусанна, как отрезала.

— Нет, ты слышал, да? Да это война, причем немедленно. Я князь, а не хлюпик! — взвился Вилорий.

— Можно подумать, одно другому мешает, — тут же съязвила бывшая невеста.

— Может, лучше после пира? — спокойно поинтересовался Илюха.

— Чего? — переспросил хлюпик.

— Говорю, воевать прямо сейчас, с набитым животом, как-то нехорошо, а вот завтра с утречка похмелимся и сразу начнем.

Несостоявшиеся молодожены с удивлением посмотрели на Солнцевского.

— Значится так, насколько я понимаю, на этот раз ты, Сусанна, не хочешь выходить замуж за Вилория по причине...

Княжна не дала договорить:

— Да что я с этой глистой в кафтане делать-то буду? Я от груди уже сейчас жму больше, чем он весит!

— Не увлекайся, — приостановил ее Илюха. — Я знаю, сколько ты жмешь от груди.

— Ну скоро буду жать, — не моргнув глазом поправилась княжна.

— Да я...

Договорить Вилорий не успел.

— Брек! — решительно остановил перепалку Солнцевский.

Подождав, пока спорщики немного успокоятся, продолжил:

— А вот, скажем, не хотите ли вы, досточтимый Вилорий, присоединиться к нашей компании и тоже, так сказать, культурно, с помощью всяческого железа начать совершенствовать свое тело?

Сусанна впервые за вечер сменила презрительное выражение лица на заинтересованное. Галицкий, естественно, засомневался.

— Ну не знаю... Я ведь все-таки князь.

— Я же говорила, что он хлюпик, — в очередной раз отрезала Сусанна.

— Согласен. Когда начнем? — быстренько поправился Вилорий, глядя на внушительную невесту почти с любовью.

— Вот и чудненько, завтра часиков в девять приходите оба, — улыбнулся Илюха, не хуже Моти представляя, что будет в недалеком будущем.

Дальше Сусанна начала составлять программу будущих тренировок для своего жениха, а Илюха тихонечко вернулся на свое место, справедливо рассудив, что в данный момент он будет лишним.

— Ну как? — поинтересовался у друга неугомонный Изя.

— У них будут очень здоровые и сильные дети, — хмыкнул Солнцевский и залпом опорожнил свой кубок. — Задание выполнено.

Пир пошел своим чередом, а о свадьбе, несмотря на все протесты и кляузы Микишки, объявили через месяц.

* * *

Ранним солнечным утречком, после классической Соловейной побудки и сытного завтрака Солнцевский вышел на крыльцо. До начала очередного бурного дня оставалось еще немного времени, и Илюха с наслаждением втянул в себя чистейший прохладный воздух.

Мотя, также совершивший утренний моцион, отфиксировал наличие свободного времени у хозяина и справедливо решил заполнить это самое время своей трехголовой персоной.

Внушительное полено, брякнувшееся под ноги богатыря, оповестило его, что Мотя не против немного порезвиться, Илюха с любовью потрепал головы домашнего Горыныча.

— Ну что, троглодит чешуйчатый, поиграть хочешь?

Мотя утвердительно кивнул левой головой и призывно подтолкнул лапой полено. Солнцевский хмыкнул и ловко метнул внушительную деревяшку. Гореныш, издав победный клич, тут же со всех лап бросился за апортом. Это, казалось бы, нехитрое развлечение доставляло обоим огромное удовольствие. Ловко перекидывая из пасти в пасть полешку, Мотя мигом притаскивал ее богатырю. Однако при попытке хозяина ее отобрать крепко стискивал зубы и начинал свирепо пыхтеть. Илюха, в свою очередь, пытался вытащить этот небольшой пенек из его пасти.

Дело осложнялось тем, что все три пасти ловко помогали друг другу с твердым намерением ни за что не отдать заветную деревяшку никому на свете. После непродолжительного, но очень бурного сражения апорт все-таки оказывался в руках Илюхи. Мотя делал последний героический выпад, с попыткой вернуть положенное ему по праву и, не достигнув намеченного, начинал яростно молотить чешуйчатым хвостом по земле, готовясь вновь отправиться в спринтерский забег.

Так могло продолжаться почти до бесконечности. На этот раз забаву прервал философски настроенный Изя, появившийся на крыльце с огромным маковым кренделем в руках.

— А когда Моти начинают летать? — немного последив на забавой коллег, выдал рогатый и после небольшой паузы пояснил: — Ну то есть такие, как Мотя.

Простой на первый взгляд вопрос поставил Солнцевского в тупик. А Гореныш от неожиданности даже уронил только что отвоеванное полено себе на лапу.

— Не понял.

— Книжку какую-нибудь прочти, может, полегчает, — буркнул черт, недовольный, с его точки зрения, недостаточно скоростной соображалкой друга. — Говорю, когда Змей Горыныч летать начнет?

Илюха опустил взгляд на Змея, тот искренне пожал плечами.

— Слышь, я что-то не понял, кто тут у нас абориген, ты или я?

— В моей голове за столько веков не осталось места для таких мелочей, — гордо заявил Изя. — Но, по-моему, ему уже пора в полет.

— Думаешь, пора? — неуверенно переспросил Илюха. — Он же еще маленький.

— Да ты посмотри на него, маленький он! — взвился Изя. — Да скоро он ни в одну дверь не влезет!

— Не хами, ты тоже на Любавиных харчах не очень-то исхудал, — заметил Солнцевский.

— Сейчас дело не во мне. Давай мы его летать научим.

Илюха с сомнением посмотрел на притихшего Мотю.

— Что, прямо сейчас?