Дружина специального назначения - Платов Сергей - Страница 38

Такое отношение к себе добило Любаву окончательно. Тут дело было, конечно, не в занятиях бодибилдингом, по большому счету, ей это действительно было не нужно, дело было в принципе. Сработало древнее как мир чувство ревности. Появление в палатах другой женщины и то внимание, которое оказывал Илюха коронованной особе, было для девичьего самолюбия просто невыносимым. Для нее было даже неважно, что Солнцевский вел себя с Сусанной до отвращения прилично и корректно, а в том, что... В общем, это даже неважно, говорю же, дело принципа!

Свое отношение к вопиющим безобразиям, творящимся в «Чумных палатах», Любава выразила максимально понятно и доступно. С каждым днем ее утренний свист становился все более пронзительным и негуманным. Дошло до того, что богатыри (старший и средний) стали бояться ложиться спать. Только от одной мысли, что их разбудит ужасный Соловейкин свист, сон как рукой снимало. Но так долго продолжаться не могло, и первым не выдержал Изя.

За завтраком, во время унылого процесса размазывания какой-то склизкой массы с горделивым названием «каша» по тарелке (этим блюдом Любава мучила коллег уже третий день), нервы черта не выдержали.

— Любава, ты долго этой гадостью нас истязать будешь?

— Кому не нравится, может не есть, — отрезала Соловейка.

— А нельзя ли утренний свист хотя бы на полтона снизить? — робко поинтересовался старший богатырь, осторожно отодвигая от себя ненавистную кашу.

— Нельзя!

— Слушай, Любава, давай начистоту. Чего ты бесишься?

— Кто бесится, я бешусь?! — взвилась бывшая разбойница. — Да я сама доброта и покладистость. И вообще, если кого-то не устраивает мое присутствие, я сегодня же соберу вещи и вернусь к родителям, а вам пусть эта кикимора рябая готовит!

С этими словами Соловейка умчалась прочь, предварительно хлопнув дверью так, что появился Феофан, обутый в новые валенки, и предупредил, что не намерен терпеть от постояльцев уничтожения недвижимого имущества. Коллеги смиренно выслушали наставления домового и клятвенно обещали больше такого не допускать.

Когда тот с привычным ворчанием исчез, друзья вернулись к более насущной проблеме — депрессии женской составляющей команды.

— Слушай, а кого это она имела в виду? — для начала поинтересовался богатырь, весьма далекий от женских эмоций.

— Сусанну твою, кого же еще, — буркнул Изя.

— А Сусанна-то тут при чем? — не понял Солнцевский.

— Ты спортом с какого возраста занимаешься? — вдруг неожиданно изменил тему Изя.

— Лет с десяти, — поскрипев мозгами, припомнил Илюха. — А что?

— Оно и видно, — буркнул черт и, не давая возмутиться богатырю, продолжил: — А то: я занят важными делами нашей концессии, Мотя гоняет Микишку, а ты целый день с Сусанной воркуешь. Так какая нормальная девица при таком положении вещей не взбесится?

— Ну? — потребовал продолжения не шибко грамотный в таких тонкостях Илюха.

— Что ну?

— Княжна тут при чем?

Изя закатил глаза и уже привычно помянул советскую спортивную школу нехорошими словами.

— Не хами, — нетерпеливо предупредил Солнцевский.

— Как бы тебе объяснить понятней? — не обратил внимания на предупреждение черт. — Вот ты с Сусанной сколько времени в день проводишь?

— Две тренировки по три часа с перерывами на отдых, принятие протеина и на теоретическую часть.

— Итого шесть часов, — произвел нехитрый подсчет Изя. — А с Любавой? Привет, пока, где еда? Так какая же женщина это выдержит? Ты не забывай, что это не твои московские матрешки, а можно сказать, экологически чистая девушка, выращенная в соответствующих эксклюзивных условиях.

— Вот ты к чему клонишь... — протянул наконец сообразивший Илюха.

Для старшего богатыря было проще провести пяток стрелок с полными отморозками, чем вникнуть и понять все тонкости женской организации.

— Так ведь Сусанна — это работа, а Любава, типа, своя, — наконец выдал Солнцевский. — А я со своими не того... не могу, значит.

— Да тебя никто и не заставляет того! — язвительно заметил Изя. — Тут дело в общении.

Солнцевский удивленно посмотрел на черта.

— Я что-то не понял, мы что, мало общаемся?

— Просыпаться по утрам от такого безумного свиста нравится? — решил зайти с другой стороны Изя.

— Нет.

— Кашу по утрам хочешь есть?

— Нет, — быстро ответил Илюха и с отвращением бросил взгляд на полную тарелку.

— Значит, так, отныне мы уделяем нашей коллеге больше времени. — Изя решил взять ситуацию в свои руки. — Ты находишь ей какое-нибудь интересное занятие, а я... Ну я тоже что-нибудь придумаю.

— Чего я ей найду, она же качаться не захотела, — буркнул богатырь.

— Прояви смекалку, а то всю оставшуюся жизнь всякой пакостью питаться будешь, — нагло заявил черт и выскочил за дверь.

Илюха почесал затылок и взглянул на часы. До начала тренировки оставалось еще минут пятнадцать, уже скоро должен был раздаться первый за сегодня крик Микишки, отловленного Мотей на подступах к спортивному залу.

— Да, ввиду форс-мажорных обстоятельств утреннюю тренировку объявляю отмененной, о чем обязуюсь оповестить княжескую дочку, — огласила всклокоченная голова вернувшегося на одно мгновение черта.

— Спортивный режим... — пытался возразить Солнцевский, но гулкий звук захлопывающихся ворот оповестил богатыря о том, что неожиданную проблему не удастся отложить на завтра (а еще лучше на послезавтра), а придется решать сейчас.

После нескольких минут раздумий Солнцевский пришел к неожиданному для себя выводу: чтобы разрулить эту сложную ситуацию, этот самый хваленый спортивный режим надо решительно нарушить.

Из-под матраса была извлечена заветная фляга, и три мощных, можно сказать, богатырских глотка доставили в стриженую голову простую, но вместе с тем удивительно правильную мысль.

Илюха тут же спрятал родной сосуд и решительным шагом отправился искать Соловейку.

Та нашлась в зареванном виде в предбаннике бани... Стоп, это получилось масло масленое, хотя... Если быть точным и не обращать внимания на лингвистические тонкости, в бане есть предбанник, и именно в этом помещении и была обнаружена Любава.

Солнцевский, как обычно, начал разговор в присущей только ему деликатной манере общения со «своими».

— Слышь, Любаша, ты того... не права, в общем. Ты для нас с Изей как луч света в темном царстве и как второй том «Мертвых душ». Ну, в общем, дорожим мы тобой весьма основательно.

Соловейка шмыгнула носом и не пожелала отвечать на очередные туманные комплименты Илюхи. Тот, воодушевленный явным одобрением слушательницы, продолжил:

— Эта вошь княжеская не то что мизинца твоего, даже... (тут Солнцевский несколько замялся, чтобы подобрать достойное сравнение) кончика носа твоего не стоит.

Черноволосая смахнула слезу со щеки и с надеждой посмотрела на богатыря.

— В связи с вышеизложенным и исходя из вышесказанного, подвожу итог. Хрен с ним, с бодибилдингом, давай я тебя лучше приемчикам разным обучу.

Любава рассчитывала услышать несколько другие слова, но искренний порыв богатыря не остался незамеченным.

— Чему ты меня обучишь?

— Приемам, — уточнил Солнцевский и сразу пояснил: — Ну там пристанет к тебе какая-нибудь сволочь с самыми что ни на есть неприличными намерениями, а ты раз, два, три — и данные намерения у него навсегда останутся в прошлом.

В момент просохшие слезы были лучшим ответом на предложение Илюхи, а вновь заискрившийся взгляд сулил снижение звукового барьера при утренней побудке и расширение меню за счет мяса и всяческих разносолов.

Новый цикл тренировок был начат немедленно, и в лице Соловейки Илюха приобрел не менее усердного ученика, чем княжеская дочка. А то, что занимались девчонки совсем разными видами спорта, так это совсем не важно, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы денег не просило.

Первая тренировка с Любавой закончилась только тогда, когда чуткий Мотя с жутким грохотом обвалил подкоп Микишки, вовремя разгадав коварный план дьячка по проникновению на охраняемую территорию.