Весной, до нашей встречи (ЛП) - Бреннан Сара Риз - Страница 3

— Она не говорит мне поджигать все, — через мгновение признал Джаред. — Она не такая. Она…Вы понимаете. Она милая. Она думает, что школа важна.

— Похоже, она милая, — осторожно сказала Мариэль. — Она похожа…возможно, немного похожа на маму?

Джаред снова улыбнулся, на этот раз, немного сверкнув зубами.

— Она совсем не похожа на маму.

— На твою маму?

— Да, — сказал Джаред. — Она всего лишь моего возраста. И моя мама меня не сильно любит. Я ее не виню.

— Ты не винишь свою маму за…думаешь, она тебя не любит? Джаред, уверена, это не так.

Джаред молчал и казался равнодушным, словно камень. Мариэль знала только один способ, при помощи которого его лицу можно было вернуть легкое воодушевление.

— Но она тебя любит? — спросила Мариэль. — Воображаемая подруга?

Еще мгновение Джаред молчал, хотя его лицо больше не было настолько похоже на камень.

— Да, — наконец, ответил он, его грубый голос стал немного нежнее. — А моя мама нет. А Вы считаете меня сумасшедшим, — добавил он, подобрав с пола рюкзак. — Вас я тоже не виню.

Сейчас он намеревался уйти; Мариэль не думала, что сможет его остановить.

— Я была бы рада, если бы ты снова ко мне зашел, — сказала она.

Мариэль понятия не имела, появится ли он.

*

И он пришел. Мариэль не знала точно, почему он это сделал; на протяжении нескольких дней она переживала, что его приход к ней был криком о помощи, который она неправильно истолковала.

Однако она заметила, что он замыкался на всех темах, кроме одной. Она, в конце концов, решила, что Джаред пришел к ней по той же причине, что и дети, примыкающие к кому-либо, кто согласится обсудить то, что им хочется: видеоигры или фильмы, лучшего друга, любимого родственника или влюбленность. Джареду хотелось поговорить о воображаемом друге, а обсудить его было не с кем.

— Она заставляет меня смеяться, — добровольно высказался Джаред на их третьем сеансе, при этом на его губах играла насмешливая улыбка, но она не была такой горькой, как раньше. — Иногда это бывает проблемой. Из-за этого срываются уроки. А я выгляжу сумасшедшим.

— Тебя это беспокоит? — спросила Мариэль.

— Нет, — ответил Джаред. — Это проблема, но мне нравится, когда она со мной разговаривает. Она забавная, и она…она добрая. Она рассказывает мне обо всех мистических книгах, которые ей нравится читать, тех, где дворецкий совершил убийство с помощью канделябра. Она живет в доме с соломенной крышей и у нее есть два брата.

— Кажется, что ты многое о ней знаешь, — произнесла Мариэль как можно более безучастно.

— Она больше не рассказывает мне столько же, сколько рассказывала в детстве, — сказал Джаред. — Но я все помню.

Ей было жалко его, ребенка, который рассказывал о воображаемом доме, доме того, кого он выдумал. Но также было очень странно видеть, как этот крупный, опасно выглядящий мальчик говорит о воображаемом друге, и в голове его засела глупая идея о девочке, которая живет в коттедже с соломенной крышей.

Его глаза загорались, когда Джаред о ней рассказывал, но этого огонька в них не было в другое время. Что было ужасно грустно.

Но также это немного пугало.

— Ты сказал мне, что думаешь придержать ее при себе, — отважилась произнести Мариэль, потому что единственное, что еще пришло ей на ум: «Может, твоей воображаемой подруге следовало бы получить воображаемый судебный запрет на приближение».

— Ага, — сказал Джаред.

Мариэль научилась пережидать паузы в его речи. На этот раз выражение лица Джареда не смягчилось: он следил за ней так, будто она была вором.

— Она моя, — произнес он. — Она — единственное, что когда-либо было моим собственным.

— Так у тебя нет никаких других родственников? — спросила Мариэль. — У тебя нет бабушек, дедушек или кузенов?

— Нет никого, кроме нас двоих, — ответил ей Джаред.

Мариэль не была уверена, подразумевал ли он себя и свою мать или себя и воображаемую девочку.

— У твоей подруги есть имя? — спросила Мариэль, которой было ужасно любопытно, как далеко зашла его иллюзия.

Джаред помедлил. Затем, словно он доверил ей секрет, он произнес:

— Кэми.

Мариэль много думала о том, что может означать его воображаемый друг; она взяла в библиотеке книги о шизофрении, но полностью их не прочитала. Эта болезнь была слишком обширной, слишком пугающей; когда она слишком много об этом думала, горизонт ее сознания темнел от паники. Она просто учитель искусства; она хотела ему помочь, но не могла помочь с чем-то подобным.

Из-за своего желания помочь, Мариэль сказала себе, что воображаемый друг — просто приносящая комфорт фантазия, практически сестра, мнимая детская история, предназначенная для того, чтобы сделать лучше его жизнь дома, источник привязанности и нечто, чему эту привязанность можно подарить. Ей становилось грустно, когда она думала об этом в таком ключе, но тогда эта ситуация становилась поправимой. Казалось, что его самого можно исправить.

— Если ты не возражаешь, хотелось бы узнать, — спросила Мариэль на одном из сеансов, — есть ли у тебя девушка? Кто-то из школы тебе нравится?

Девочки в школе поглядывали на Джареда, однако она ни разу не видела, чтобы хотя бы одна и вправду подошла к нему. Мариэль думала, что намек на наличие у него более здоровых вариантов, может помочь. И она сразу же поняла, что не надо было этого говорить.

— Девочки из школы считают меня убийцей. Как и все остальные.

— Уверена, что это не так, — сказала Мариэль, и получила от него экстрапустой взгляд, что означало, что у Джареда не было ответа на заявление, которое он считал глупым. — Джаред, я так о тебе не думаю.

— Это приятно, мисс Делгадо, — ответил ей Джаред. — Но Вы моей девушкой быть не можете. Это было бы крайне неуместно, и Вас бы уволили.

Казалось, что заткнув ее разумной мыслью, он смягчился. Мариэль заметила, что часто после паузы в беседе он становился добрее, словно молча с кем-то посоветовался.

— Не беспокойтесь об этом, — сказал ей Джаред. — В школе нет никого, кто мне нравится. Мне не нужна девушка.

— Ты.. — начала было Мариэль, но задумалась.

На ее столе лежали разные буклеты, а на стенах висели плакаты. Она может с этим справиться; она может вести себя сочувствующе и ободряюще, чтобы он доверился ей.

— А Кэми, — деликатно спросила она у него, — хочет завести бойфренда?

Джаред выглядел одновременно так, будто испытывал ужасное неудобство, но при этом его ее слова весьма позабавили. Мариэль понятия не имела, что делать с последним.

— Думаю, да. Но я стараюсь оставаться в стороне от этого.

— Да? — ответила Мариэль. — Вижу.

— Я так не думаю, — произнес Джаред.

— Границы между тобой и твоей подругой…когда-либо размывались? — спросила Мариэль. — Приводило ли это тебя когда-либо в замешательство?

Веселье определенно выиграло. Джаред выгнул бровь; на Мариэль свысока смотрел шестнадцатилетний подросток.

— Не такое уж замешательство, — ответил Джаред и ухмыльнулся.

Он не обиделся и не расстроился из-за намека, как случалось с парочкой детей. На этом Мариэль оставила тему.

Он был странным мальчиком, и он беспокоил, а иногда и пугал ее, но Мариэль удивилась, обнаружив, что он стал одним из ее особых заданий, как Висент или Синди, ребенком, которому, как она чувствовала, она должна была помочь.

Если бы только она знала как.

*

Мариэль возвращалась в школу с ланча, когда заметила начавшуюся драку. Она разворачивалась вдалеке от гравийной дороги, рядом с парковкой. Она увидела рыжеволосую голову Брэда Роу, мальчика, за которым она присматривала; маленькую, темную фигуру Карины Касик — причины, по которой она за ним присматривала; и теперь знакомую ей коричневую кожаную куртку Джареда и его взъерошенные русые волосы.

Через мгновение названные русые волосы оказались на гравии: у Брэда Роу был сильный удар слева.