Бей первой, леди! - Казанцев Кирилл - Страница 51

– Я тоже. Живу, но не работаю. Некогда, – сказала Юлька и посмотрела на Макса. – Да, некогда, – повторила она, – у меня другие заботы.

Ага, какие у нее заботы – папашины деньги тратить, по курортам разъезжая, или на драгоценности их спускать. Тут большого ума не надо.

– Бедненькая, – пожалел ее Макс, залпом выпил кофе и поставил чашку на крохотное блюдце, – тяжело тебе.

Он полез в карман за деньгами и наткнулся на кольцо. Камни сверкнули в свете ламп, когда оно оказалось на столе, рядом Макс бросил деньги, надеясь, что на два наперстка кофе этого хватит.

Юлька посмотрела на кольцо, взяла свою чашку и сделала небольшой глоток.

– Зря ты так, – без обиды сказала девушка, – ты же ничего не знаешь.

«И знать не хочу!» – едва не вырвалось у Макса. Ну вот чего она притащилась, на кой черт старые раны бередить? Радостно ей от этого, что ли? А вот ему как раз наоборот.

– Так расскажи, расскажи, чтоб я знал, – огрызнулся он.

Юлька села рядом с ним, взяла за руку и сжала тонкими горячими пальцами, посмотрела в глаза.

– Хорошо, только кратко. У меня самолет через сорок минут, посадка скоро закончится. Я расскажу, я за этим и приехала. В город возвращаться мне не хотелось, так что ты прости, пришлось вытащить тебя сюда. Я все расскажу, и ты сам решишь, как быть дальше.

Макс высвободил ладонь, запихнул руки в карманы и откинулся на спинку кресла. На взлетку выруливал здоровенный самолет, он катился, набирая скорость, готовился оторваться от земли, и Макс не сводил с самолета глаз. Взлет и посадка были для него чем-то на грани волшебства, хоть и знания о преодолении земного тяготения были получены и усвоены еще в средней школе.

– Мне тогда пришлось уехать одной. Извини, но я не могла ждать, и ты знаешь почему. Я все поняла и ушла сразу после звонка, даже вещи забирать не стала, чтобы решили, что я еще здесь, если их найдут.

«Именно так я и подумал».

Макс следил за следующим самолетом, а Юлька продолжала:

– Я приехала в Шереметьево, купила билет и улетела в Женеву, а через три дня пришла в банк и получила свои деньги. Потом продала старый дом, что оставил мне отец, купила новый поближе к озеру, потом узнала о смерти Левицкой, потом мне стало плохо. Так плохо, что я решила, что умираю, что чертова вдова зовет меня за собой с того света, я была совсем одна там, почти не знала языка. Я жила тогда в отеле, персонал вызвал мне врача, он отправил меня в больницу, где я узнала, что беременна.

Макс отвлекся от созерцания очередного «Боинга», мчавшегося по взлетке, глянул на Юльку. Та тоже смотрела в окно и теребила большой кулон, что висел на толстой, матово блестящей цепочке, смотрела и говорила дальше.

– Мне пришлось провести в больнице почти девять месяцев, потом я родила, и все прошло благополучно. Я вернулась в свой дом, наняла няньку, выучила язык, и теперь мы живем втроем: я, Алекс и женщина, что присматривает за ребенком. Есть еще несколько человек, что работают по дому, и водитель, я боюсь сама садиться за руль.

Что и требовалось доказать – у нее все в порядке. И дом есть, и семья какая-никакая, и водитель, и охранник, наверное. Хотя на кой черт в Швейцарии охрана, кому она там нужна, там и без охраны жить можно!

– Алекс уже спрашивает меня про отца, и я не знаю, что сказать. Я обещала, что он приедет, что позову его к нам. И вот приехала за тобой. Макс, это твой ребенок, если не веришь, мы можем сделать тест на ДНК…

Она говорила что-то еще и по-прежнему смотрела в окно. Макс сжал кулаки в карманах куртки и смотрел перед собой. События развивались слишком быстро, он не успевал за ними и совершенно потерялся в этом потоке. Посмотрел на часы, прикинув, что пора выезжать, чтобы успеть вернуться в город и завтра везти пассажиров на электричку, и тут же плюнул на эту электричку, захваченный другой мыслью. Юлька родила от него, родила в Швейцарии, ребенку уже почти два года, и он хочет видеть отца. И что прикажете с этим делать, когда женщина заявляется вот так, без предупреждения, и в лоб говорит тебе, что ты, оказывается, отец? Убить ее, что молчала так долго, или взять в охапку, утащить отсюда куда подальше, чтобы никто не видел, и там с пристрастием допросить? Но вместо этого он буркнул недовольно, как могло показаться, а на самом деле растерянно:

– Алекс… что за имя? Как в дурацком боевике… Кто его так обозвал?

Юлька повернулась к нему, улыбнулась, поправила волосы и положила сумку на колени:

– По паспорту она Сашка, Александра. Алекс зовет ее нянька, она сама придумала ей такое имя. Сашка – гражданка Швейцарии, как и я, нам не хватает только тебя. Ты поедешь со мной?

– Я невыездной, – напомнил Макс, – у меня и паспорта-то нет, куда я поеду? Может, ты привезешь ее сюда, в Москву?

Юлька достала из сумки толстый конверт и подала его Максу. Он глянул на девушку, на конверт и осторожно, точно внутри было битое стекло, открыл его. Там лежали два паспорта: российский и заграничный, на чужое имя, но с фотографией Макса. Выглядел он на ней самым зверским образом: набыченный, злой, смотрит исподлобья, страх божий, а не рожа. Смотрел-смотрел и догадался: это Артемьева работа, заснял, когда с участковым приходил, на фото даже край футболки виден. Ловко он все обстряпал, за две недели, значит, управился. Но все равно чистая работа, и документы настоящие, не подкопаешься.

– Ну что? – торопила его Юлька. – Что тебе еще надо? Билет твой у меня, регистрация закончится через десять минут. По квартире своей соскучился, по клиентам? Вернуться хочешь? И что ты там делать будешь? Сопьешься, как соседка твоя?

– Все-то ты знаешь… – Макс потихоньку приходил в себя. Она права, черт ее возьми, права тысячу раз. Но документы, но дочка…

– У тебя фото ее есть? Покажи, – попросил Макс.

Но Юлька как-то по-особенному улыбнулась и сказала:

– Нет, я специально не стала брать с собой ее фотографию. Либо ты увидишь Сашку живьем, увидишь ее в нашем доме, либо не увидишь никогда. Решай сейчас, у тебя пять минут.

И постучала ногтем по стеклу больших часов, что красовались у нее на запястье. Макс открыл паспорт, полюбовался на себя, прочитал фамилию, имя – все незнакомое, чужое. И другое, новое, незнакомое пока, но хуже уж не будет, это точно. «Сам решишь» – ага, как же, она снова не оставила ему выбора, да и времени у них тоже нет.

– Шантажистка. – Он закрыл паспорт, забрал со стола кольцо, поднялся с кресла и подал Юльке руку. – Пошли. Где тут твой самолет?

И пошел за девушкой к стойке регистрации.