Подруги и соперницы - Бонетти Матильда - Страница 17

Через мгновение она была уже в раздевалке. Удостоверившись, что вокруг никого нет, девочка направилась к ящику, в котором лежали поломанные прокатные коньки. Она прекрасно знала, где искать, потому что, когда прятала коньки Садии, то постаралась уложить их на самое дно, где никто не наткнулся бы на них случайно.

Вытащив коньки за шнурки, Джаз поднялась на одну из скамеек и уложила коньки на самый высокий шкафчик. Потом снова спустилась и проверила, не видно ли их снизу. Коньки оставались незаметными, если, конечно, кто-нибудь не стал бы смотреть именно там, наверху…

Она вернула все на свои места и вышла бы из этой ситуации чистенькой, как всегда.

Правда, этим вечером Жасмин чуть было не призналась Садии в том, что натворила. Но она ведь не ожидала, что Садия станет говорить ей такое!

– Знаешь, Джаз, – начала Садия, когда они вместе сидели на кровати и гладили Бирру. – Я рада, что мы с тобой лучше познакомились во время этой стажировки.

– Правда? – непроизвольно вырвалось у нее.

Садия кивнула, нежно нажав пальцем крольчихе на нос:

– Она что, никогда не перестает им шевелить?

Джаз прищелкнула языком и покачала головой:

– Она всегда шевелит носом, потому что постоянно принюхивается к окружающим вещам. Так делают все кролики. Так что ты говорила? Почему ты рада, что смогла узнать меня лучше?

– Я наблюдала за тобой и не думаю, что ты и в самом деле такая, как о тебе болтают, – сказала Садия, поглаживая уши крольчихи. – Вот возьми, например, Бирру. Всю неделю ты чистила ее клетку, ни разу меня не упрекая, что я ничего не делаю, и одалживала мне свою щетку… Ты… Ты хорошая, вот что.

Джаз уставилась на нее, пытаясь сообразить, говорит ли Садия таким тоном, потому что ей что-то от нее надо. Но нет, та была совершенно незаинтересованной в чем бы то ни было.

– Знаешь, вначале мне казалось, что ты недовольна, что я, Клео и Анжелика оказались в твоей группе. Ты вела себя так… дерзко. Но сейчас я понимаю, что это только так кажется. На самом деле ты не такая.

Джаз опустила глаза. Она чувствовала себя совершенно беззащитной в этот момент, словно Садия сорвала с нее маску.

Именно тогда ей захотелось рассказать Садии всю правду; сказать, что это она спрятала ее коньки, потому что ее разрывали в то мгновение зависть и ярость; попросить прощения, потому что… потому что она дорожила ее дружбой.

Но это длилось считанные секунды. Ей не хватило мужества. Ну и ладно, самое главное, это что Садия найдет свои коньки.

14. Свобода!

Этим утром вокруг катка собрались не только Бетти и ее ученики, но и девочки-синхронистки с их тренером и некоторые прохожие. Не хватало только Царевина.

Садия соскочила со скамейки и бросилась наружу.

– Мои коньки нашлись! – радостно закричала она. – Джаз их нашла!

Через мгновение Джаз лучилась улыбкой, словно звезда Голливуда, купаясь во всеобщем внимании.

– Молодец, Жасмин! – воскликнула даже Анжелика.

– Теперь я смогу отдать тебе твои запасные, – обратилась Садия к подруге.

Анжелика подмигнула:

– Конечно, я оставила бы их тебе, но я рада, что ты нашла свои!

– Джаз просто гений! Мне и в голову не пришло посмотреть наверху, на шкафах.

Джаз встретилась глазами с Балраджи, и он ей улыбнулся. Улыбнулся той улыбкой, от которой даже самый солнечный день становится светлее, и ты понимаешь, что правильно поступила, вернув коньки своей новой подруге.

И сопернице. Но все-таки подруге.

Немного позже, на катке…

Дмитрий Царевин вышел на лед, когда ребята уже закончили разминку. На его лице было обычное ледяное выражение, и на площадке неожиданно наступило молчание. Царевин был одним из тех людей, которые, входя в помещение, привлекают к себе всеобщее внимание, а на льду это впечатление увеличивалось раз в сто.

– Доброе утро, – по-русски поздоровался он.

Ребята давно уже выучили, что значило «доброе утро».

– Доброе утро, Дмитрий, – хором ответили они.

– Чао, – улыбаясь, поприветствовала его Бетти и направилась к нему. – Ребята уже размялись.

Он скрестил руки на груди, и выражение его лица чуточку смягчилось.

– Я прекрасно знаю, что мои занятия были для вас скучными и что некоторые считают их бесполезными, – обратился он к юным фигуристам. – Но сегодня я продемонстрирую вам, как вы ошибались.

Ребята изумленно переглянулись. Они не думали, что тренер заметил их неудовольствие.

– Вот ты. – Дмитрий указал на Макса. – Какая у тебя трудность на льду?

Тот на мгновение задумался.

– Мне трудно удержать равновесие в ласточке, – наконец признался он. – Иногда я выдвигаю корпус слишком далеко вперед, особенно когда еду назад…

– Хорошо, – сказал Дмитрий. – А теперь покажи-ка нам ласточку.

На лице у Макса отразилось сомнение. Он помедлил и бросил взгляд на Бетти, но она одобрительно кивнула.

– Ну ладно, – пробормотал мальчик. Проехался елочкой, чтобы набрать скорость, потом вошел в позицию ласточки, поднимая левую ногу назад и опуская корпус ко льду. Он ожидал привычного уже чувства падения вперед, но…вместо этого скользил назад в ласточке, как ни в чем не бывало. Ветер растрепал ему волосы, и Макс улыбнулся. Как это возможно, что ни с того ни с сего он вдруг так уверенно держался в ласточке?

Мальчик остановился, лишь снова оказавшись в центре, и растерянно посмотрел на Дмитрия. Как, впрочем, и все остальные.

– Это первый раз, что у меня получается сделать ласточку назад без малейшего усилия… – пробормотал Макс.

Дмитрий на миллиметр приподнял левую бровь.

– Что и требовалось доказать, – заявил он, словно очевиднее этого не могло быть ничего в мире. – После недели отработки основных движений твое тело наконец-то научилось держать правильную позицию. Теперь ты! – произнес он, поворачиваясь в сторону Давиде. – Над чем вы работали в паре, когда я приехал?

Вопрос застал Давиде врасплох.

– Э-э… над тодесом, – пробормотал он.

Дмитрий махнул рукой в сторону Клео.

– Тогда вперед, покажите нам вашу смертельную спираль.

Давиде и Клое переглянулись, потом набрали скорость серией параллельных перекрестных шагов, и Давиде выполнил компас, держа Клео за одну руку. Девочка выгнулась назад, почти дотрагиваясь до льда, и чувствовала себя намного увереннее, чем в последний раз. И дело было не только в наточенных коньках – мускулы ног значительно окрепли и твердо держали ее в этой неестественной позиции.

Им удалось сделать два полных оборота, после чего ребята остановились в великолепной сценической позе; сердце Клео почти разрывалось от радости. Они выполнили тодес, смертельную спираль!

Их друзья и девочки-синхронистки с криками захлопали в ладоши, и даже Дмитрий одарил их несколькими аплодисментами.

– Я не могу в это поверить, – прошептала Клео.

– С ума сойти, – вторил ей Давиде. Во второй раз за несколько дней они оба были одного мнения…

– Но не надейтесь, что теперь у вас станет получаться все то, с чем вы не справлялись до этого, – объявил Царевин, оглядывая юных фигуристов. Анжелика не смогла удержаться от мысли, что было бы, если бы он попросил ее попробовать прыжки, но Дмитрий продолжал: – Нужны годы усердия и постоянной работы, чтобы разрешить все ваши трудности на льду, но именно поэтому фигурное катание считается одним из самых сложных видов спорта в мире. И помните, что из сотни ребят, занимающихся фигурным катанием на профессиональном уровне, лишь единицы становятся чемпионами. Их можно перечесть на пальцах одной руки.

Ребята обменялись красноречивыми взглядами. Все думали об одном: как бы усердно они ни занимались, никто не мог с уверенностью сказать, достигнет ли он заветной вершины.