Война ведьмы (Др. издание) - Клеменс Джеймс - Страница 21

Эр’рил придвинул стул поближе к кровати, взвешивая все возможности. Он приложил ладонь к ледяной щеке Элены. Его собственное сердце тоже сковал холод. Он не мог смотреть, как она умирает.

– Придется рискнуть.

Флинт кивнул и встал.

– Тогда я скажу Морису, что у нас поменялись планы, и сообщу мальчику о состоянии его сестры.

– Да, мальчик… – проговорил Эр’рил, и Флинт остановился. – Насчет той магии…

– Я знаю, – сказал Флинт. – Как он мог использовать такое сильное заклинание? Этот вопрос необходимо изучить самым серьезным образом. Но в любом случае я считаю, что посох нужно сжечь, а пепел развеять над морем.

– Нет, оставь мальчику его посох, – возразил Эр’рил. Флинт с сомнением нахмурился, но не стал спорить.

– Как скажешь.

Старик потянулся к щеколде на двери.

– Флинт…

Седой брат оглянулся через плечо.

– Присматривай за мальчишкой.

Лицо Флинта помрачнело. Оба знали, какой сильной бывает хватка черной магии. Даже самая чистая душа может задохнуться в ее руках. Коротко кивнув, Флинт вышел из каюты и закрыл за собой дверь.

Оставшись наедине с Эленой, Эр’рил откинулся на спинку стула и заставил себя отбросить все мысли о Джоаке, его главная забота лежала перед ним, завернутая в шерстяное одеяло.

Эр’рил смотрел на хрупкую девушку, сжав от беспокойства руки в кулаки. Если она умрет, с ней вместе Аласея лишится своего последнего шанса обрести свободу. Но в глубине души Эр’рил знал, что не судьба страны заставляет так болеть его сердце, а обычный страх потерять саму Элену. Несмотря на долгую жизнь, у него никогда не было младшей сестры, о которой он мог бы заботиться, или любимой дочери. И в какой-то момент их трудного путешествия Элена стала для него и той и другой – возможно, даже чем-то бо́льшим.

Но кто она такая на самом деле – ведьма, женщина или спасительница?

Эр’рил вздохнул. У него не было ответа.

Сквозь бледные черты лица уже просвечивали первые признаки женственности, бросавшие вызов мягким округлостям детства: нежный изгиб скулы, полные губы. Он потянулся к ней и убрал со лба выбившийся огненный локон. Интересно, когда черная краска сошла с ее волос? Наверное, она скрывала это от него, надеясь, что он ничего не заметит. Губы Эр’рила тронула мимолетная улыбка. И хотя судьба Аласеи лежала тяжким грузом на ее плечах, мысли Элены занимали простые девчоночьи заботы. От этого открытия ему стало немного легче.

Снова откинувшись на спинку стула, Эр’рил перестал улыбаться. Он перевел взгляд на луну, чье сияние вливалось в маленький иллюминатор.

– Суждено тебе спасти наши земли или нет, – пробормотал он в пустой каюте, – но я не допущу, чтобы ты умерла, Элена.

Мисилл очнулась, вынырнув из мрака, и ее ослепил яркий свет. Она заморгала, пытаясь спастись от его сияния. Неужели это и есть Великий Мост в иную жизнь? Если так, то она не подозревала, что переход будет таким болезненным. Она чувствовала отчаянный зуд, сильный огонь сжигал ее изнутри и снаружи – но изнутри и снаружи чего? Только боль определяла очертания ее тела.

– Не шевелись, дитя, – прошептал бесплотный голос у нее в голове.

– Г-где я? – спросила Мисилл, не понимая до конца, произнесла она эти слова вслух или только мысленно.

В любом случае ее услышали.

– Ты в безопасности… по крайней мере, в данный момент.

Голос… Она его знала.

– Матушка?.. – Выговорив это слово, Мисилл сразу поняла, что оно неправильное. – Мама?.. – И тут на нее нахлынул головокружительный поток воспоминаний – образы, звуки, запахи, все постепенно начало занимать свои места. Мисилл вспомнила теплую комнату, обожженного элв’ина и маленького зверька с золотой гривой, принадлежавшего целительнице. – Мама Фреда…

– Правильно, детка. А теперь перестань сопротивляться. Пака’голо еще не закончил свою работу.

Мисилл по-прежнему не чувствовала своего тела. Интересно, как она лежит – на животе или спине? Слепящий свет наполнял все ее существо. Неожиданно сильный спазм пронзил ее тело, и Мисилл вырвало.

– Держи голову повернутой, – сказала Мама Фреда кому-то. – Ты захлебнешься, если не будешь за этим следить. Да, вот так… Очень хорошо.

Мисилл закашлялась и принялась отплевываться. Что происходит? Последнее, что она помнила, – это как она выпила яд из нефритового флакона. Потом она упала на пол, радуясь, что своей смертью защитила Элену и что яд оказался безвкусным и не причинял боли. Так почему же она все еще жива? На мгновение от мысли, что она потерпела поражение, ее охватил ужас. Она жива!!! Значит, ее могут силой заставить открыть тайну местонахождения Элены.

– Нет… я должна… Элена.

– Прекрати сопротивляться! – приказала Мама Фреда. – Я же сказала, ты в безопасности. Солдаты стражи ушли со своими трофеями. Они решили, что ты умерла от яда.

– Она и в самом деле умерла, – вмешался другой голос.

– Тише. Многие ошибаются, считая смерть явлением окончательным. Она похожа на детский круп. Если вовремя успеть, она излечима.

Послышался презрительный смешок.

– Ну, по мне, так она выглядит вполне мертвой. – Мисилл неожиданно узнала голос и прозвучавшее в нем высокомерие. Мерик. – Сколько времени все это займет?

– Рассвет уже начался. Скоро все будет закончено. Она либо придет в себя прямо сейчас, либо мы потеряем ее навсегда.

Голоса отступили на задний план, их заглушил жуткий грохот. Если бы Мисилл могла найти свои руки, она бы закрыла уши. Что происходит? Ее мучила тысяча вопросов, но шум, ослепительный свет и обжигающая боль мешали думать. Несмотря на то что органы чувств отказывались ей подчиняться, она ощутила нечто новое за болью и смятением.

Она потянулась к нему, словно утопающий к плавающему неподалеку бревну, чтобы за него ухватиться, почувствовать хоть что-то надежное в этой неразберихе. Оно искрилось и сияло, будто самоцвет в лучах солнца, медленно пробираясь сквозь ее сущность. Что это такое? Мисилл уловила окружающую его магию, которая распространялась, точно тепло от очага. Ей показалось, что оно наполнило ее, и по мере его продвижения обжигающий огонь начал стихать.

Смутное ощущение узнавания возникло в ее сознании, и она попыталась прогнать туман, применив к этой новой магии свой дар охотницы. Что за странно знакомый запах? Она принюхалась, снова призвав на помощь свой дар. След магии стихий был очень необычным: плесень, земля и легкий привкус черного угля. Неожиданно Мисилл поняла, почему аромат показался ей знакомым. Именно эту магию стихий она уловила чуть раньше в лавке Мамы Фреды, среди сухих листьев и полок с лекарствами. Магию чужих земель, находящихся за пределами Аласеи.

Пока она ее изучала, магия начала набухать, становясь частью ее. Источник магии стихий подобрался поближе, словно выполз из глубокой пропасти, и заскользил, извиваясь, к тому месту, где пряталось ее сознание. По мере приближения он становился все сильнее. Его окутывали синие и зеленые водовороты, прогоняя слепящий свет. А в следующее мгновение чужая магия набросилась на нее, сожгла ее собственную, накрыла своими волнами. Мисилл почувствовала, что у нее отняли что-то жизненно важное.

Она задохнулась, она больше не могла дышать. Магия наполнила и окутала ее. Мисилл начала извиваться, когда обжигающим водопадом к ее телу вернулась способность чувствовать.

– Держи ее руки и ноги! Прижми ее!

– Я не могу…

– Будь ты проклят! Сядь на нее, если нужно, ты, тощее пугало!

Мисилл сражалась за глоток воздуха. Пыталась закричать, она задыхалась.

– Тикал… Тикал… Тикал…

– Убери хвост! – послышался вопль обиженного зверька. – Вот сейчас, Мерик! Пака’голо выберется из ее горла. В этот момент она будет жить или умрет.

– Добрая Матушка!

– Помоги мне удержать ее челюсти открытыми. Дай кляп. Нет, не этот! Вон там! – Тихое проклятие. А в следующий момент Мисилл почувствовала губы около своего уха. – Не мешай ему. Пусть он выйдет.

Мисилл не понимала, что означают слова старой женщины. Неожиданно ее спина выгнулась, и из глаз полились слезы.