Жизнь как в сказке - Плахотникова Елена - Страница 71

— Понятно. Иди, Лапушка. Только представь, что тебе надо пройти мимо никунэ и…

— Я буду осторожна.

Марла улыбнулась и вышла. В палатке сразу стало просторнее.

— Ну, а теперь вы, оба-двое. Расскажите, чего вы делали с моим телом, пока я… ну, скажем так, спал.

«Оба-двое» переглянулись.

— Ничего не делали, — пожал плечами Малек.

— Нутер, я сажал тебя на поала и привязывал. А когда останавливались отвязывал и ложил. А он…

Крант покосился на Малька и замолчал. Тот ответил за себя сам:

— Я ставил шатер, готовил еду, пытался тебя разбудить, убирал шатер… ну, вот и всё.

— Я кто кормил меня и за камни носил?

Кран дернулся.

— Нутер… ты не хотел… кормиться. И другой… еды не хотел. За камни… тоже.

— По-оня-ятно. Значится, я лежал как бревно и ничего, прям, совсем ничего не хотел?

— Да, господин.

Нортор только молча кивнул.

— Ладно. Не хотел, значит не хотел. Зато теперь хочу. И за камни. И поесть.

— Я приготовлю, господин.

— Я проведу, нутер.

Блин, еще немного и они дуэтом петь будут.

Я вышел, посмотрел на небо. Звезды радостно подмигивали. Облаков не было. До восхода Санута больше часа.

А я… ну, не чувствовал я себя, как проспавший трое суток. Даже сутки неподвижности как-то сказываются на человеке. А тут…

— Крант, ты точно уверен, что я был здесь всё это время?

Ответили мне почти сразу. Но не вслух.

«Нутер, я не знаю, где ты был. И что делал, не знаю. Но я всё время оставался возле твоего тела. Даже, когда… твой слуга и Марла трогали тебя. После второй ночи я запретил им тебя тревожить».

— Ладно. Будем считать, что мне всё приснилось.

— Что приснилось?

— Прогулка по Хармат-Хасми, ильты, пир с Берегущими… ну, и всё остальное.

Крант молчал, пока я делал свои дела за камнями. Старательно стерег меня. А на обратном пути заговорил. Вернее, подумал:

«Нутер, я слышал о Затерянной-в-песках, и о… Берегущих. Они не садятся за один стол с чужими».

— Чего только ни бывает во сне. Кстати, Сим-Сима ты в эти дни видел?

Крант задумался.

— Нутер, он твой чатыр, не мой. Я редко его вижу.

— Ладно. Забудь.

Дальше мы пошли молча.

Однако странные сны я научился видеть!

Лизнул царапины на руке. Почти не болят. Ну, их я и в обычном сне получить мог. А вот Тиаму в обычном сне посадить можно? Или только во Сне? С большой буквы. Все-таки двух «патронов» в браслете не хватает. А перед «великой спячкой» там только одно свободное место было. И если не я, то кто? Вопрос, как говорят монетолюбивые американцы, на сто тысяч баксов.

Еще одна неожиданность поджидала меня возле палатки. И называли эту неожиданность Астархусионий. Великий и Могучий. Вроде бы так.

— Давно не виделись, Асс. Ужинать будешь?

— Буду, — ответил огромный парчовый халат.

Если вытряхнуть из него живую начинку, то две из трех подушек-седушек стали бы лишними.

— А не слишком поздно для тебя?

— Самое время.

Чтобы этот коротышка хоть в чем-то согласился со мной… Скорее Санут днем взойдет.

— Знаешь, я ведь тоже постился почти четыре дня, — зачем-то сообщаю гостю.

— Приятно слышать.

— Чего еще приятного я могу для тебя сделать?

Побольше яду и сарказму в голосе. А то, что рыжий просидел из-за меня в сортире, мне уже по барабану. Не я Асса туда засадил. И пусть скажет «спасибо», что выпустили сегодня, а не через неделю.

— Ты можешь меня накормить. Вино я принес с собой.

Из складок халата появилась бутылка. По форме обычная поллитровка. Только так щедро украшенная камнями, что цвет стекла не сразу и определишь.

— А нам хватит?

Все-таки пол-литра на двоих ни то, ни сё.

— Хватит. Я много пить не буду.

— Ну, если ты только нюхать будешь…

— Только нюхать не буду. Вдруг ты решишь, что вино отравлено, — буркнул гость. И осторожно поставил бутылку возле себя.

— Знаешь, Асс, пока ты ни сказал, я о таком даже не думал.

— Зато теперь думаешь.

— Наверно думаю.

Наш дурацкий разговор прервал Малек. Типа, жратва подана, хватит болтать, пожалуйста.

Мы набросились на походную кашу, словно неделю голодали. А полоски жесткого вяленого мяса прям таяли во рту. Первая рюмка ушла без тоста.

— Тебя недавно околдовали, — сообщил Асс, отставляя пустую чашу.

Персональную. В такой емкости только глаза промывать. Или ликер из нее пить.

— Ну и что?

— Значит, у тебя есть слабое место.

— А у кого его нет?

— У меня.

Гордо так.

Я даже жевать перестал. На пару секунд.

— Асс, кто тебе это сказал?!

— Я знаю.

— Ну-ну. Чего еще интересного ты знаешь?

— Зачем я родился. Изрекает рыжий. Торжественным таким тоном.

— Этого никто не может знать.

— А я вот знаю.

— Но не скажешь, потому что это большая тайна.

Фыркаю… и насмешка срабатывает.

— Это уже не тайна.

— Почему?

— Потому, что мое время пришло. И я могу сказать.

Изрёк и на меня поглядывает. Искоса. Типа, проникся я или как?

— Асс, говори или жуй молча.

— Скажу. Колдун приосанился и, кажется, стал выше ростом. Я родился, чтобы спасти этот мир!

После такого заявления фанфары нужны. И световые эффекты. Или гром и молния. На крайний случай.

— Потрясающе, Асс. Что, прям, целый мир? Не больше и не меньше?

— Да. Весь мир!

И нос коротышки «скромно» задрался к небу.

«А ведь у вас, батенька, мания величия».

Так мог бы сказать Пал Нилыч, если бы был рядом. А я его диагноз озвучить не успел Асс налил по второй.

Вино, кстати, оказалось не хуже тифуры. Только резче, и с чуть навязчивым ароматом.

— За что пьем?

Все-таки пить без тостов как-то… неправильно.

— Пусть злейшие враги станут покорными рабами.

Тоже ничего себе тост. Конечно, ему далеко до Лёвыных. Вот уж кто мастер пудрить мозги. Когда он начинал свое: «…как просвещенный пофигист, я немного знаком с буддизмом…», то замолкали даже самые конкретные болтуны. И в полной тишине Лёва выдавал фразочку слов на двести. Смысл ее сводился к следующему: братва, сейчас я двину речь, но вы в ней ни хрена не поймете, потому как я сам в нее не врубаюсь. Но время это займет и вы как раз успеете прожевать закусь после первой и освободить рот для второй. Так что жуйте и слушайте.