Жизнь как в сказке - Плахотникова Елена - Страница 53

— Не пойму я что-то, кто здесь хозяин, а кто слуга. У хорошего хозяина слуги умеют молчать.

Я на миг задумался: самому этого дурика загрызть или нортору немного оставить? Но Крант вмешался и весь кайф мне поломал.

— Ты как с Многодобрым разговариваешь?! Кормом быть захотел?

Признаться, я уже начал забывать, какой голос у голодного Кранта. А если оберегатель злой и голодный, то… срочная эвакуация, всё, чего забыли, купим, если выживем. Интересно, чем этот черный так разозлил Кранта? Или это не он?..

Черный, кстати, уставился на нортора так, будто только сейчас и заметил его. Или он считал Кранта экспонатом своего музея?

Сидя на свернутом ковре, он стал делать зарядку для шеи: голова налево, прямо, направо. Опять направо, прямо, налево. Дольше всего он почему-то разглядывал Сим-Сима.

Белого негра мне видеть не приходилось. А вот светло-светло-серого лицезреть сподобился.

— Много… добрый… заходите… смотрите…

Голос у хозяина лавки прерывался. От радости, наверно. Типа, заходите, люди добрые, берите, чего хотите, оставайтесь, сколько хотите… Спасибо, никого не убили, ничего не сломали. Добрые вы.

— Так чего это стоит? я поднял броник. Еще раз огласи цену. Ты тогда тихо сказал.

— Десять сабиров, Многодобрый.

Цену, наверно, услышали и на улице.

— Сколько, сколько?..

Десять квадратных за бэушную вещь… в которой, похоже, кого-то грохнули. Ну, не поверю я, что после такой раны можно выжить.

— Всего лишь десять…

Крант зарычал и начал обходить меня слева.

Мужик поджал ноги, забормотал:

— Это не моя цена… это хозяин… я клятву дал… тому, кто не пожалеет…

— Подожди, Крант.

Черный всхлипнул от полноты чувств. Я склонился к нему.

— Так ты не хозяин этого бардака?

— Хозяин. Голова дернулась. Красная косичка выпала из сложной прически.

— Тогда, о каком еще хозяине ты тут болтал?

— Ильт. Это его цена. И улжар я с него снял.

— Чего ты с него снял?

Черный палец указал на броник.

— Та-ак. Вот с этого места, пожалуйста, подробнее.

Ну, мне и выдали рассказ со всеми подробностями. Через полчаса следствию стало все ясно.

Короче, живет себе мужик, держит лавку случайных вещей. (Таким барахлом каждый турист обрастает к концу поездки). Иногда вещи приносят в лавку, иногда за ними надо куда-то идти. Хорошо, если только в Нижний Город, а бывает и за ворота выходить приходится. А за вход пошлину на воротах дерут. Некоторые вещицы и показывать нельзя отнимут. Вот так и живет бедный торговец, мучается: если чего контрабандного найдут конфискация, штраф и по шее. Еще и покупатель на халяву всё получить норовит. Или подлянку какую устроить. Вот так и с ильтом этим получилось. Сделал заказ, оставил адрес, а когда черный пришел, то заказ уже не нужным оказался. Четверо в гости к ильту зашли. Чуть раньше. Может, продать-купить чего хотели, может, за жизнь поговорить. Но все четверо в той комнате и остались. Померли скоропостижно. Да еще ильт. Со стрелой в пузе лежит. Особая стрела, колдовская. Что и улжар пробить может. С двух шагов. Ну, чего делать бедному торговцу? Сделка сорвалась, время потеряно. Только и осталось, проверить пояса у мертвых и возвращаться в лавку, пока ничего плохого на бедного торговца не подумали.

Обыскал четверых всё нормально. К пятому перешел тот еще дышит. Хорошие ильты бойцы: удачливые, живучие. Он и ту рану залечил бы, если б обычной стрела была. А так… попросил ильт торговца об одном деле, но тот решил, что умирающему о смерти думать надо, а не о делах. Забыл поговорку, что мертвый ильт и с костра до обидчика дотянется. Так что дело пришлось сделать. А рана, оставленная ильтом, третий год не заживает. Улжар свой ильт велел продать, тому продать, кто десять сабиров не пожалеет. И возьмет со всем, чего в улжаре есть. Только так. А иначе …даже с костра дотянется.

Такой вот веселый рассказ из жизни большого города и бедного (блин, совсем бедного!) торговца.

Ну, мне интересно стало, чего такого в том улжаре имеется. Снаружи броник как броник, а внутри мама дорогая!.. Спасибо, уважаемому ильту, что так вовремя помер. Не придется мочить его из-за такого богатства. На мягкой, толстой подкладке, в отдельных кармашках лежали хирургические инструменты. Не совсем привычные, но все-таки ВСЕ-ТАКИ! в десять раз лучше того убожества, что есть у меня сейчас. Вот уж повезло, так повезло! На луну и в бинокль смотреть можно, но телескоп-то лучше.

В улжаре хранился самый странный набор, какой я когда-либо видел. И самый дорогой. Ни одной стальной вещицы в нем. Все делалось ювелиром или огранщиком.

— Беру. Прям счаз и беру. За такое десять квадратных не жалко. Малек, помоги одеть.

— Да, Многодобрый. Как пожелаешь, Многодобрый.

Слышу не мальковый голос.

И вижу здоровенную черную пятерню. Типа, сначала монеты, потом товар.

Ну, мне по барабану: сначала товар или потом. Расплатился, опять обновку примерить наладился, а хозяин лавки канючит: свою рану посмотреть просит.

Посмотреть-то можно, вот только дела у меня важные и неотложные. Нортор у меня ненакормлен. Да и в моем брюхе акция протеста начинается. Время ужинать, а жратвой пока не пахнет. Если торговца за жратву не считать. Нортор о чем-то таком намекал в начале разговора. Можно уточнить, если что.

Обо всем этом я и сообщаю черному мужику. Тот опять стремительно сереет. Но мужик он настырный и не из самой трусливой десятки. Короче, договорились. За срочную, неурочную консультацию и моральные издержки двойная плата. Согласен отзвени, если нет, мы в кабак пошли.

Юмористом покойный ильт был. Из тех, кто черный юмор любит. И только так шутит. А как другим после таких шуток жить, ему по фигу. Вот подколол он мужика… чуть ниже и мужиком тому не быть, а чуть выше не жить тому. И осколок в ране оставил, скорее всего. Если за пять сезонов она зарасти не смогла. А лекари, к которым черный потом ходил, не очень в такую рану хотят соваться. Опасаются здесь брюхо с помощью ножа лечить. Да и поди, найди там осколочек, без рентгена. Я и сам не сразу нашел. Если б ни знал, что он должен быть, фиг бы чего обнаружил. Чуть больше ногтя осколок. И не железо стекло. А я с металлом привык работать. Пока приловчился, пока сообразил, что к чему, всю ненормативную вспомнил.