Легенда о гетмане. Том II (СИ) - Евтушенко Валерий Федорович - Страница 44

Люблин, вотчина князей Любомирских, сдался в середине октября объединенным силам Петра Потемкина и Данилы Выговского (брата войскового писаря запорожского и зятяБогдана Хмельницкого, женатого на его дочери Екатерине), присягнув на верность Алексею Михайловичу. Правда, вскоре люблинцы присягнули шведскому королю, а затем опять Яну Казимиру.

Сам же гетман с Бутурлиным поспешили в Приднепровье, получив сведения о том, что татары разоряют Украину. Однако, недалеко от Староконстантинова под Озерной татары устроили им засаду, крепко погромили войско Бутурлина, а с Хмельницкого взяли выкуп. Тем и закончились военные действия того года в Малороссии.

Глава четвертая. Царская дипломатия

Между тем, после вступления в войну с Речью Посполитой шведов, обстановка на северном театре военных действий изменилась. Януш Радзивилл осенью 1655 года перешел на сторону Карла Х, заключив под стражу литовского польного гетмана Гонсевского, а также тех литовских военачальников, кто выступал против союза со Швецией. Воспользовавшись этим, шведы заняли литовские города, установив в них свои гарнизоны. Мало того, они захватили также города Друю и Дриссу, занятые ранее русскими войсками, и подступили к Ковно. Несмотря на то, что Вильно оставалась в руках Москвы, Януш Радзивилл продолжал официально именовать себя Великим гетманом Литовским и воеводой Виленским.

Не желая открытой конфронтации со Швецией, царь Алексей Михайлович вступил в переговоры с генералом Делагарди и вновь назначенным королем Яном Казимиром Великим гетманом Литовским Павлом Сапегой относительно статуса занятых царскими войсками бывших литовских территорий, но к каким-либо результатам эти переговоры не привели. Усилившемуся раздражению против Швеции способствовали и сведения о закулисных переговорах Хмельницкого с Карлом Х.

Польша не преминула воспользоваться изменившимся отношением царского правительства к Швеции. В октябре в Москву прибыли посланники австрийского цесаря Аллегретти и Лорбах, явление до сего времени небывалое. Аллегретти, сам по национальности славянин, ловкими речами сумел расположить к себе патриарха Никона, а также и многих бояр. Он убеждал московских дипломатов в том, что длительный мир со шведами невозможен, ввиду их коварства, напоминал о давних обидах, вызванных захватом исконно русских территорий, призывал к союзу с Польшей. Активность цесарских послов легко объяснима — Австрия опасалась потерять своего давнего союзника католическую Польшу и поэтому готова была идти на любые заигрывания с Москвой, чтобы втянуть ее в противостояние со Швецией. В переговорах был использован решающий аргумент — обещание, что после смерти Яна Казимира на польский престол будет избран московский царь. Алексей Михайлович, не случайно получивший прозвище Тишайший, не был приверженцем решения территориальных вопросов военной силой. Шанс стать польским королем мирным путем показался ему заманчивым.

Одновременно к Хмельницкому для переговоров прибыл польский польный гетман Станислав Лянцкоронский с новой просьбой короля о помощи против шведов. Запорожский гетман на это предложение ответил отказом, приведя те же аргументы, что и в беседе с Лобовицким. О предложении поляков он тут же сообщил в Москву, призывая не поддаваться на их уговоры. Однако направление московской политики в отношении союза с Польшей уже изменить было не возможно. Активные переговоры велись и с Сапегой и непосредственно с Яном Казимиром через его посла Петра Галинского. В конечном итоге, в октябре 1656 года в Вильне собрались уполномоченные с обеих сторон для заключения мирного договора.

Гетман, считая себя вправе высказать свое отношение к предполагаемому союзу Москвы и Варшавы, направил для участия в переговорах своих представителей. Однако, послов Хмельницкого на них не допустили, заявив, что Хмельницкий и казаки — подданные государя, который и будет решать их судьбу. Узнав об этом унижении своих послов и о заключенном мире с поляками, Хмельницкий в первые часы после получения такого известия рассвирепел и заявил, о том, что выйдет из московского подданства и перейдет под руку турецкого султана, но, немного успокоившись, обратился с письмом к царю, предупреждая его, что «ляхам верить нельзя», они все равно обманут.

Запорожский гетман понимал, что с заключением мирного договора в третий раз упускается уникальный шанс окончательно поставить на колени Речь Посполитую и отобрать у нее все ранее отошедшие к Литве и Короне исконно русские территории. Однако к его мнению в Москве не прислушивались, а германский император с угрозой требовал от него мира с Польшей. Турецкий султан и крымский хан находились в союзе с Речью Посполитой и заключенный королем мир с Москвой их нисколько не беспокоил, так как они твердо знали, что со стороны поляков это не более, чем обман.

Хмельницкий был уверен, что как только Польша окрепнет и освободится от шведского нашествия, ее политика в отношении Московского государства круто изменится и новое порабощение Малороссии поляками неизбежно. Чтобы попытаться не допустить этого, он решился на отчаянный поступок, который мог быть в Москве расценен как государственная измена. В начале 1657 года им был заключен тайный договор со шведским королем Карлом Х и семиградским князем Юрием III Ракочи о совместных действиях против Речи Посполитой. По существу это был договор о разделе Польши. Королю шведскому должна была отойти ее северная часть, включая Великую Польшу, Ливонию, Гданьск и приморские области. Ракочи по этому договору получал Великое княжество Литовское и Малую Польшу, княжество Мазовецкое и часть Червонной Руси. Вся Украйна, большая часть Червонной Руси, Волынь и Подолия навсегда получали независимость от Польши. О том, каковы были бы дальнейшие действия Хмельницкого в случае осуществления этих планов, остается только догадываться.

Глава пятая. Рейд Ждановича

Поначалу Хмельницкий был намерен отправить для совместных действий с князем Ракочи казацкий корпус под командованием своего шестнадцатилетнего сына Юрия, что вызвало возмущением в казацкой среде. Помимо того, что Юрий был мал годами, он никакого интереса к военному делу не проявлял. Хотя он был и гетманским сыном, но в этот раз даже авторитет Хмельницкого не помог, никто не хотел вверять свои жизни мальчишке. Под давлением казаков гетману пришлось в качестве командующего походом остановиться на кандидатуре бывшего киевского полковника Антона Ждановича.

Как помнит читатель, Ждановичу не удалось освободить Киев от войск Януша Радзивилла, но, тем не менее, он продолжал оставаться в ранге киевского полковника и после Белоцерковского мира.

Когда в начале 1653 года Турция официально предложила Хмельницкому перейти с Войском Запорожским в подданство султана, а о решении Москвы гетману еще известно не было, сложилась крайне неустойчивая политическая ситуация. Не желая форсировать разрыв с Польшей и входить в состав Турции, Хмельницкий предпочел оттянуть время, вступив с поляками в переговоры. С этой целью в первых числах июня в Варшаву было направлено казацкое посольство во главе с Ждановичем. Поручение, выпавшее на его долю, оказалось в этот раз довольно щекотливым, так как он должен был представить все таким образом, будто бы ведет основную часть переговоров от имени большинства генеральной старшины, недовольной Хмельницким и втайне от гетмана. При этом Жданович должен был убедить польское правительство, что при выполнении условий Зборовского мира, казаки останутся с Польшей, а иначе перейдут в подданство русского царя или турецкого султана. Однако, посольство королем Яном Казимиром принято не было, а направлено к коронному гетману Станиславу Потоцкому, в подчинении которого официально по условиям Белоцерковского мира находился Хмельницкий. Ознакомившись с посланием запорожского гетмана, Потоцкий остался крайне недовольным, так как оно звучало довольно ультимативно: «Просим покорно, чтобы на будущее время его величество король благоволил сохранить Зборовский договор, данный Запорожскому Войску; чтобы наши русские церкви и монастыри, согласно с правами их оставались неприкосновенными со своими имениями, а уния была бы уничтожена, как в Польском Королевстве, так и Великом княжестве Литовском. Если же король и Речь Посполитая не будут к нам милостивы, то мы, не желая более кровопролития, иными способами будем промышлять о своей безопасности». Реакция коронного гетмана на послание Хмельницкого была заранеепредвиденной и дала возможность Ждановичу перейти к тайной части своего поручения. Он в беседе с коронным гетманом заверил его, что большая часть казаков недовольна политикой Хмельницкого. Полковник пытался убедить Потоцкого, что Войско Запорожское желает остаться в подданстве Речи Посполитой при условии соблюдения статейЗборовского договора, особенно, в части ликвидации унии. Однако Потоцкий, собрав военный совет и обсудив это предложение, выдвинул несколько неприемлемых условий.В частности, он заявил, что взял бы на себя миссию ходатайствовать перед королем о возвращении льгот Войску Запорожского при условии выдачи Хмельницкого и задержании в гетманской ставке в Чигирине турецкого чауша, прибывшего принять присягу от запорожского гетмана. Кроме того, Жданович должен был бы остаться в его лагере, а ответ Войску пусть передаст кто-то из членов его посольства. Несмотря на отказ Ждановича остаться в польском лагере, он был там задержан с остальными членами посольства. Лишь четыре казака с резким письмом коронного гетмана Хмельницкому были отправлены в Чигирин. Тем самым польская сторона не дала хитроумному гетману обмануть себя и продемонстрировала готовность решать существующие противоречия не дипломатическим путем, а с помощью военной силы.