Пути пилигримов - Гнездилов А. В. - Страница 14

И, конечно, здесь дело не обходилось без чудес. Господин ТриК не просто создавал своих кукол — вначале он видел своих персонажей во сне, мастерил их. А потом в дом приходили гости, и каждый мог обнаружить своего двойника в марионеточном царстве. Но этим дело не ограничивалось. Куклы мастера ТриКа не только пели, танцевали или вызывали восторги своей похожестью, — иные из них могли успокаивать волнение одним своим присутствием, утишать боли прикосновением, приносить удачу в делах, сводить людей, ищущих и не находящих друг друга…

«Что за вздор! — заметили бы чересчур взрослые люди. — Неужели в наше серьезное-пресерьезное время можно верить в волшебство? Ну-тка, позовите в эту мансарду хоть одного настоящего ученого — и он мигом развеет всю эту мистическую чепуху, и камня на камне от нее не оставит!»

Что ж, и ученые поднимались на чердак, где обитал ТриК, но было там так уютно и тепло, что весь этот милый хаос, обрастающий легендами и фантастическими историями, как старое дерево плющом, не хотелось трогать. «Пусть его!» — заключали ученые мужи. Главное, чтоб это никому не вредило, а воображению тоже нужно хоть какое-то местечко среди реальности.

Но, видно, хозяину мансарды не жилось спокойно. И вдруг он увлекся чужеземным фольклором. Стали его будоражить сны о рыцарях Круглого Стола, о короле Артуре, о чаше Грааля, из которой пил Христос и которую хранило это славное воинство. А главный, кто занимал воображение ТриКа, был волшебник Мерлин. Он принимал участие во всех деяниях Артура и его рыцарей, предвидел судьбу, и сама смерть обходила его стороной. Если верить легендам, он и по сей день продолжает жить на земле, только трудно его найти, ибо спит Мерлин в потаенной пещере, убаюканный юной феей, и нет к нему пути.

ТриК буквально был очарован Мерлином и с жаром поглощал любые подробности из его жизни, которые только мог почерпнуть в книгах. Те маленькие чудеса, что случались в его мансарде, казались ему слишком незначительными, но будили в нем мечту сотворить нечто большее. И, конечно, встреча, пусть даже заочная, с настоящим чародеем обещала ему самые сказочные приключения. Во-первых, удачливость господина ТриКа имела границы. Взять хотя бы несчастную девочку Эумину. Слепая от рождения, без родителей и друзей, она однажды сама нашла дорогу в мансарду и просила помочь ей. Мастер огорченно развел руками, но странная гостья не хотела уходить.

— Если вы позволите, я буду приходить к вам время от времени. Я почему-то чувствую, что когда-ни-будь вы исцелите меня. Прошу вас, не отказывайте мне. Я буду молчать и не займу много места, а у вашего камина такое пламя, что, мне кажется, я вижу его.

Мог ли ТриК отказать этому ребенку, если месяц назад он сам вылепил куклу с закрытыми глазами, повинуясь какому-то странному побуждению души.

Увы, со временем Эумина стала вечным укором для ТриКа и любые успехи не давали ему радости, стоило ему взглянуть на слепую красавицу. Впрочем, она частенько утешала мастера. Обладая тонким музыкальным слухом и нежным голосом, девочка освоила маленькую арфу и славно пела сочиненные ею баллады на рыцарские темы. И потом, греза стать магистром волшебных наук будоражила воображение ТриКа. Ведь на самом деле он и понятия не имел, каким образом творятся чудеса в его доме. Ну и наконец, сочиняя сказки для других, кукольник всегда желал и сам попасть в сказку, не как автор, а как персонаж.

Таким образом, ТриК пришел к решению сделать куклу Мерлина. Увы, волшебник никак не хотел сниться мастеру. Почти все рыцари Круглого Стола уже украшали стены мансарды, а самый главный отсутствовал.

Но похоже, мольбы ТриКа тронули чудесные силы судьбы. Внезапные обстоятельства сложились так, что он оказался в Англии, да не где-то, а в герцогстве Корнуэльском. Там находились руины замка Тинтоджиль, связанные с историей появления на свет короля Артура. Пользуясь магией Мерлина, как гласила легенда, король Утер Пендрагон, под видом герцога, проник в замок к леди Игрэйн, и она стала матерью Артура и королевой Британии. В этих же местах терялись следы волшебника. Здесь, в одном из полых холмов, он якобы был погружен в бессрочный сон феей Нимуэ.

С жарко бьющимся сердцем ТриК бродил по развалинам среди любопытной толпы иностранцев, пока случайно не натолкнулся на странного нищего. Это был седой старик, вырядившийся в зеленый допотопный плащ с глубоким капюшоном. Он сидел на земле, прислонившись к стене, а рядом с ним стоял небольшой бочонок из-под вина. Заплесневелое дерево перехватывали два позеленевших медных обруча. Толпа брезгливо обходила нищего. ТриК бросил деньги на бочонок и повернулся, чтобы идти. Но не тут-то было. Сухая, крепкая рука уцепилась за полы одежды. «Постой, сынок», — вдруг раздалась русская речь, хотя и с заметным акцентом. Вслед за тем с удивительной легкостью нищий поднялся.

— Наконец-то нашелся один порядочный джентльмен из этого стада. Я рад вас приветствовать, сэр, на берегах Альбиона, вы, конечно, исполнены желания вынюхать следы великого Мерлина среди этих руин и постоять у него над головой среди заросших холмов? Плевое дело, если вам больше ничего не надо. Но у вас, сэр, я думаю, на душе иное. Пойдемте со мной, клянусь, вы не пожалеете. Сдается мне, что мы не случайно встретились.

И они углубились в какие-то темные подвалы и подземные ходы, потолки которых содрогались от тяжелых ударов волн, бьющих в скалистый берег. Как в глубокую старину, путь им озаряли смоляные факелы, а в руках проводника был еще настоящий посох, конец которого венчала голова дракона.

Наконец путники остановились в круглом зале, обложенном камнем. Посреди на возвышенном ложе лежало мраморное изваяние человека. Голова его покоилась на согнутой руке, будто он глубоко задумался или заслушался какой-то песни. В ногах его сидела фигура девушки с арфой.

— Вот то, что вы искали! — молвил нищий.

— Я искал настоящего Мерлина, а не мраморного, — ответил ТриК.

— Тогда надо узнавать его, а не соблазняться подделками, даже если они отражают правду!

— Каюсь, сэр, простите мою оплошность, — проговорил ТриК.

— Каюсь, сэр? — повторил старик. — Нет, это я каюсь! В том, что, предвидя события, я счел себя еще их проводником и участником. Я не имел права способствовать их появлению, тем более привлекая силы магии. Безрассудный щенок, и честолюбивый, как петух, я совершил непростительные ошибки, которые связали меня и время. Бесконечно повторяющиеся события в астральном пространстве, пока они не совершатся без участия магии, не получат завершения так же, как моя проклятая жизнь. Да, мой первый промах, когда я помог королю Утеру войти неузнанным в замок Тинтоджиль. Второй, и самый серьезный, — помощь Артуру в битве за Камелот. Я чарами навеял врагам иллюзию нового войска на холмах, которые спешили на помощь королю. И третий преступный шаг— когда я доверил охранять Грааль своей ученице, надеясь на ее верность. Но явился Артур или враг с его лицом и похитил святыню, потому что моя любовь к королю передалась юной фее и она не могла противостоять Артуру. Теперь мы все наказаны. Я связан песней феи и не могу покинуть полые холмы, ставшие для меня хотя и не могилой, но тюрьмой. Призрак Артура сторожит путь к Граалю от врагов и равно от друзей. Фея ушла и заблудилась в вашем мире, оставив мне свои чары. Вы, сэр, кукольник, должны теперь помочь мне вернуть все на свои места, если память обо мне не просто ваша пустая прихоть. Готовы ли вы на подвиг не ради даже меня, Артура или феи, но ради Грааля?

Мастер не знал, что ответить.

На полу сверкнули два бледных огонька, ТриК поднял два светящихся камешка и зажмурился. Он внезапно оказался на поверхности земли, тускло светило сквозь туман белесое солнце, и ТриК стоял на том месте, где полчаса назад лежал нищий старик. В ладони кукольника находились прозрачные, с синими огоньками, камешки. Среди ювелиров их называли лунными.

Господин ТриК вернулся в свой дом и долго не мог постигнуть своего английского приключения. Затем взялся за куклу Мерлина. В конце концов она удалась, особенно когда вместо глаз он вставил волшебнику два лунных камня из пещеры Тинтоджиля.