Дикий мир. Колонисты - Извольский Сергей - Страница 47

У Василисы перехватило дыхание от страха. Как у нее это получилось, вспомнить впоследствии она не смогла, но девушка подпрыгнула и просто перелетела через двухметровый забор. Забежав на крыльцо, она, захлебываясь истеричными криками, одновременно начала колотить в дверь руками и ногами и давить на кнопку звонка. Реакции из дома никакой, лишь слышны отголоски громко играющей музыки. Девушка в отчаянии дернула дверь, и та внезапно открылась.

Василиса на мгновение обомлела от неожиданности, но быстро пришла в себя и заскочила внутрь. Захлопнула за собой дверь, закрыв на два замка и щеколду, и прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Дышала она сейчас часто и глубоко, сердце колотило где-то в горле. В глазах потемнело, девушку повело, и она сползла вниз, прикрыв глаза. Отдышавшись, Василиса поднялась, повесила куртку на вешалку и глянула в зеркало. Свет в прихожей не горел, но дверь в холл была приоткрыта, так что рассмотреть себя она смогла. Глаза как блюдца, бледная как полотно. Девушка поправила расхристанные волосы и пошла к двери. Дыхание до конца так и не успокоилось, но здесь она его уже не слышала, настолько громко звучала музыка.

Зайдя в холл, Василиса зажмурилась от яркого света. Картина предсказуема – накрытые столы с большим количеством бутылок, подносы с коктейлями, стойка диджея в углу. Несколько человек уже танцевали, одна девушка даже на стол влезла. В момент, когда Василиса зашла, та как раз освободилась от кофточки, кинув ее на глазевших парней.

«Фу, дешевка», – машинально отметила качество нижнего белья девицы Василиса и зашарила глазами по залу, пытаясь увидеть Колю. Надо рассказать ему об этих странных людях, которых она встретила. Хотя стоп, а что рассказать? Мужики в неадеквате стучались ей в окна машины? И еще один ей рукой помахал? Да Коля ее на смех поднимет. Но сделать же что-то надо…

Николая девушка заметила в самом углу, сидящего за столом с несколькими приятелями. Судя по их движениям – один картой водил по столу, второй катал в руках что-то вроде купюры, они явно собрались коксом закинуться либо чем-то подобным. Василиса двинулась туда – надо успеть, пока парни там совсем в хлам не обдолбились, попробовать хоть что-то им объяснить.

– Опа, стой, красавица! – довольно грубо схватил девушку за плечо какой-то хлыщ.

Василиса глянула на него – рыбьи глаза, подернутые пленкой опьянения. Лицо незнакомое, наглое.

– Слышь, я тебя тут не видел, – констатировал парень, – а ты ниче так, пойдем в ванную?

Он, покачнувшись, схватил ее за грудь, сделав больно, но девушка удержалась, даже не скривилась. Мягко взяла его за руку и убрала ее со своей груди, положив себе на плечо.

– А чем мы будем в ванной… заниматься? – с придыханием спросила Василиса и, далеко высунув язык, быстро облизнула себе верхнюю губу.

– Ммм… – покачал головой хлыщ, положив ей вторую руку на плечо, – я тебе буду делать хорошо… а ты мне…

Пока он говорил, Василиса положила раскрытые ладони парню на грудь и повела руки вверх. Чуть приподняла ему подбородок и потянулась губами, показывая намерение поцеловать в шею. Хлыщ запрокинул голову, в ожидании поцелуя, а Василиса размахнулась и, что было силы, ударила его коленом в промежность. Парень издал то ли взвизг, то ли стон, схватившись за свое хозяйство, и упал на колени. Василиса размахнулась и с силой ударила сапогом ему по рукам. Хлыщ опять взвизгнул и упал лицом в пол, поскуливая от боли.

Даже танцующая девушка в дешевом нижнем белье – она уже успела и от юбки освободиться – замерла, глядя на Василису.

25 апреля, около полуночи

Старцев Александр, Великополье

– Слышь, командир, это чего было? – спросил Геша, обращаясь к Толстому, с шумом прихлебывая принесенный милиционершей чай.

Как только Егор задал вопрос, сразу же затихло хлюпанье, сопровождавшее питие горячего напитка. Замолчали все и с интересом смотрели на Толстого. Даже Джексон сбросил с себя маску невозмутимости.

Толстый на вопрос сразу не ответил. Сморщился, почесав в затылке. Снова почесал в затылке и снова сморщился. Потом начал, как видно издалека:

– Слово «милиция», кстати, произошло от испанского милития, сиречь народное ополчение, – сказав это, он снова почесал в затылке. – Ну и это… короче, я вас поздравляю, мы с вами теперь народное ополчение, – не стал дальше думать Толстый. И замолчал, нахмурив свои густые брови.

– Не, ну а чего грустить, я, может, всю жизнь мечтал, – иронично выдал Геша и хмыкнул многозначительно.

– Меня, допустим, и так уже в добровольные помощники напрягли, – я тоже высказался.

– Саш, а поподробней если? – спросил у Толстого Жека.

– Короче ситуация такая. Помните ров, в который поезд ухнул? За ним горы сейчас, которых там быть не должно. Так? Так. В общем, Щербаков, – Толстый мотнул головой назад, в сторону, откуда пришли, – отправил в соседние райцентры две машины. Одна не вернулась до сих пор, вторая приехала днем сегодня. До райцентра, который в другой стороне от поезда нашего, не доехала, такой же обрыв. Дорога в него упирается. На другой стороне дороги как не было – лес стеной. На дне рва уже вода течет в приличном количестве, но там хоть гор не видно, правда.

Вояк видели в столовой, когда пришли? Тоже куда-то дернули, доехать не смогли, догадайтесь с одного раза, куда уперлись? И связи у них нет ни с кем. Так что вот. Все сначала думали – война, а теперь никто не знает, – Толстый сделал витиеватое движение рукой, – что и думать. Теперь про нас. В санаторий не за красивые глаза заселили, как Николаич и предполагал. Щербаков с нами человека в санаторий отправляет, за командира, приведет сейчас его, так понимаю. Я становлюсь заместителем. Завтра все дееспособное население нашего городка напрягаем на работы по благоустройству, обеспечению и прочему, кто отказывается, на хрен с пляжа. Примерно так.

Теперь конкретно про вас всех. Щербаков просит для начала человек десять – двенадцать, несколько групп короче. В каждую по своему человеку дает, группы в его распоряжение поступают. Алекс у нас уже с сержантом вроде как спелся, да, Алекс, нормально же ты с ним? – Я кивнул только на вопросительный взгляд. – Вот. Остальные думайте, пока в санаторий не приедем, кто хочет на базе остаться, кто под командование подполковника пойдет.

– А мне че думать, я с Алексом, можно? – сказал сразу же Геша.

– Можно Машку за ляжку, а у нас разрешите. Вообще, да, вам еще тогда одного нормального надо… Жек?

– А мы чего, не нормальные? – спросил Геша, взметнув брови вверх.

– Ну я в смысле того… этого. В твоих, Геш, воинских талантах я не сомневаюсь, но лучше вам человека опытного добавить, Джексон, ты как? – Женя лишь кивнул молча, прикрыв глаза.

Тут дверь стремительно распахнулась, и в кабинет вошел кряжистый мужик в синей форме МЧС, за ним маячил сержант. Мы все один за другим непроизвольно встали.

– Орлы, ну как есть орлы, – осмотрев нас, резюмировал эмчеэсник. – Здорово, бойцы! – Голос у дядьки тоже был кряжистый.

– Здравия желаем, тарищ майор, – одновременно гаркнули Толстый и Геша.

– Зорин, Константин Федорыч меня зовут, можно просто Федорыч. Давайте знакомиться.

Мы все поочередно пожали ему руку, представляясь. Дядька невысокий, но ладонь огромная, еще и цепкая.

– Кто старший? – Федорович, поймав взгляд Толстого, кивнул: – Давай ко мне в машину, потрещать надо. Вы все на «буханке», да? Рулите тогда вперед, я за вами пойду.

Выезжали из города по той же дороге. Напротив двора, где стояли странные мужики, я замедлился, но никого не было. Посмотрел по зеркалам – «козлик» майора бодро рулил за нами. Всю дорогу, пока ехали, меня глодала ускользающая мысль, я пытался сосредоточиться и не получалось.

– Артем, слушай… – спросил я, даже не до конца сформулировав про себя вопрос.

– Что? – сонно откликнулся сержант сзади, дремал видимо. Спереди в этот раз сел Геша и прилежно пялился в темноту.