Дочь дракона - Дубровный Анатолий Викторович - Страница 72

– Вы знаете, барон, баронесса Листик сейчас очень занята, занята очень важными делами, и она никак не сможет с вами встретиться.

Саманта, присутствующая в зале, тоже глянула в окно, чему-то усмехнулась и подтвердила слова Милисенты:

– Да, барон, дела настолько важные, что баронесса Листик никак не сможет от них оторваться!

Магистры Захарус и Вайлент, они тоже находились в этом зале, посмотрели в окно, но там, кроме этого странного золотисто-изумрудного дракончика, стоящего на задних лапах, и кучи детей, никого не было. Для них осталось загадкой, как девушки определили, глядя на эти забавы дракончика, что младшая баронесса занимается важными делами именно в эту минуту. Магистр Захарус уже хотел было спросить об этом Саманту, но тут в зал вошел Гуго Норек, капитан дрэгисской дружины.

– Мил, – как-то, на взгляд барона Крэгинса, фамильярно обратился он к баронессе, – там прибыли каких-то два хмыря, в сопровождении десятка вэркуэльских дружинников, говорят, что они какая-то комиссия от Палаты пэров. Гнать?

– Подожди, Гуго, они назвали свои имена? – спросила Милисента.

– Да, граф где Коньяк и маркиз Карапуз, – ответил капитан.

– Граф де Нариньяк и маркиз Игерос, – поправила Саманта. – Добрались-таки! И что они хотят?

– Хотят видеть баронессу Дрэгис, владелицу замка. Так хотят, что очень пожрать требуют!

– Это как? – удивилась Милисента.

– Говорит, ну тот, который Коньяк, требую ауденции…

– Аудиенции, – поправила Саманта.

– Ну да, аудиенции с владетельной баронессой, с оказанием мне полагающегося гостеприимства. Во как! То есть явно на пожрать намекает!

– Милисента, надо сказать Листику. Этот граф сюда приехал расследовать жалобу о нападение дракона на дружину герцога Вэркуэлла, тем более что у того граф уже был, а уж герцог наплел… В общем, надо что-то придумать!

– Сделаем, – ответила Милисента, что-то шепнула Саманте и выбежала из зала. Через некоторое время она появилась во дворе, подбежала к дракончику и стала что-то ей говорить. Дракончик кивнула, после чего опустилась, так чтоб Милисенте удобнее было на нее забраться, и они улетели.

– Я так понимаю, что баронесса Милисента полетела за своей сестрой? – спросил барон Крэгинс.

Саманта кивнула и, усмехнувшись, попросила капитана дрэгисской дружины:

– Гуго, приведите сюда этих гостей, но через полчаса, не раньше.

Капитан вышел, а внимание магистров привлек пузырь, надутый дракончиком. Пузырь под радостные крики детворы поднимался вверх. Поднявшись где-то на пятьдесят метров, он с грохотом лопнул, разбрызгивая вокруг себя разноцветные огни, наподобие фейерверка.

– Этот пузырь… – сказал магистр Вайлент, – он же был изо льда, причем льда очень эластичного! Я не понимаю, как такое сотворить удалось этому дракончику! Но дальнейшее… Ведь этот фейерверк – это чистейшая магия огня!

Саманта, к которой была обращена эта тирада магистра Вайлента, пожала плечами. А магистр Вайлент воскликнул:

– Магия огня! Понимаете? Магия огня! Но ведь драконы не обладают способностями к магии! Они просто магически устойчивы, магией на них нельзя воздействовать! И все! А тут этот дракончик одновременно применяет магию льда и огня! Это в принципе невозможно! Это взаимоисключающие друг друга стихии! А он применяет, создавая… – Магистр не нашелся, как по-научному назвать пузырь, созданный Листиком, поэтому он изобразил руками нечто вроде окружности.

Саманта ему подсказала:

– Пузырь, мыльный пузырь.

– Мыльный ледяной пузырь, наполненный огнем? – хмыкнул магистр Захарус. – Оригинальное определение, представляю военную сводку – боевые маги атаковали противника мыльными пузырями!

– При чем здесь мыльный пузырь? – спросил сбитый с толку магистр Вайлент.

– Дракончик надул мыльный пузырь для этих ребятишек. – Саманта показала на все еще восторженно вопивших детей. – Просто он использовал то, что было ему доступно, можно сказать, подручные заклинания.

– Боевые заклинания, за неимением соответствующих бытовых, используются как подручные для надувания мыльных пузырей? – осуждающе покачал головой магистр Захарус. – Саманта, вы вроде бы имеете влияние на этого дракончика, объясните ему, что…

– Ей, – поправила Саманта. – Этот дракончик – девочка, именно девочка, еще достаточно юная.

– Объясните ей, – продолжил магистр Захарус, – всю опасность таких забав, она может ненароком спалить или разрушить замок, неудобно получится, когда баронесса Листик вернется.

– Да при чем здесь это! – вскричал магистр Вайлент. – Сам факт того, что драконы обладают способностью к магии и способны оперировать заклинаниями такой сложности и на таком уровне, заставляет нас пересмотреть многие постулаты…

– Магистр, не надо так волноваться, – прервала Вайлента Саманта, – такими способностями владеет только один дракончик, и, как вы заметили, она довольно необычна. Она исключение. Поэтому ничего пересматривать не надо.

– Саманта, а откуда у тебя такие сведения, – вкрадчиво спросил магистр Захарус, – об этой юной и необычной… гм, дракончике? Или правильнее сказать – драконе?

– Ах, Артур, ты же знаешь, я дружна с Листиком и Милисентой, следовательно, и с дракончиком тоже, поэтому я знаю немного больше, чем ты. И со всей ответственностью могу сказать, что эта дракончик уникальна. А совмещение магий холода и огня – это моя разработка. Приоткрою вам тайну, это моя магистерская работа, – ответила Саманта. Она не сказала, что эту тему для своей магистерской работы она выбрала всего несколько дней назад, когда Листик ей и Милисенте показала, как работать с холодом. Хранитель Айсгора, наделяя девочку способностями к магии холода, привязал их к крови дракончика. Милисента была кровной сестрой Листика, а Саманту инициировала мама Листика, поэтому у всех трех девушек получилось нечто вроде кровного родства. А это привело к тому, что даром Ледяного Владыки смогли пользоваться и Милисента, и Саманта, конечно, не в той мере, что Листик, но на довольно приличном уровне. Вряд ли Ледяной Владыка мог ожидать такого эффекта, но и у богов случаются ошибки, и это происходит довольно часто. А Саманта, получив это умение, как имеющая большой теоретический опыт, попыталась это умение усовершенствовать. И не просто усовершенствовать, а создать новое боевое плетение – ледяной шар, начиненный огнем. Любой маг, против которого применено такое заклинание, будет выстраивать защиту против льда, но никак не против огня, и выплеснувшийся из такого ледяного шара огонь будет для мага смертельной неожиданностью. Когда же у Саманты получилась такая связка, то она обучила этому заклинанию своих подруг. А так как теперь работать с холодом могли все трое, то подобное плетение Листик и Милисента освоили быстро. Но Саманта и представить не могла, что боевое плетение можно использовать в таком качестве – фейерверка для развлечения детей.

– Мастер Саманта! Только за одну эту разработку вы достойны степени магистра! Считайте, что мой голос на ученом совете академии уже отдан вам! – пылко произнес магистр Вайлент.

– Присоединяюсь к вам, коллега, – кивнул Вайленту магистр Захарус и, поклонившись Саманте, добавил: – Мой голос я тоже отдаю тебе. Эта разработка открывает новую страницу в магической науке!

– Или хорошо забытую старую, – усмехнулась Саманта. – Я использовала некоторые данные из манускрипта времен Империи. Так вот, чтоб сотворить нечто подобное… – Саманта вытянула ладонь, и на ней появился ледяной шарик, как будто подсвеченный изнутри огнем. Впрочем, так оно и было, внутри этой ледяной сферы бушевал жаркий огонь. – Так вот, – продолжила Саманта, – чтоб это воспроизвести, одних теоретических знаний мало, надо еще и обладать некоторыми врожденными способностями.

Магистры согласно закивали, ведь магическими способностями обладали не все люди и не все представители нечеловеческих рас, и эти способности были у всех разные. Магистр Вайлент задумчиво посмотрел на ледяной шар, увеличившийся вдвое, который Саманта теперь крутила на указательном пальце, посмотрел и сказал: