Дочь дракона - Дубровный Анатолий Викторович - Страница 65

– Внимание, – тихо произнесла Саманта, заметив какое-то шевеление в зарослях на краю поляны.

«Охотники» ничем не выдали того, что тоже заметили это движение, но они плавным движением положили свое оружие себе на плечо, взяв его на изготовку. Некоторое время ничего не происходило, потом из-под прикрытия кустов на поляну выступили девушки. Они были соблазнительно обнажены. Как бы смущаясь своей наготы, они начали медленно приближаться к стоящим под деревом. Их тела призывно изгибались, несмелые взгляды, которые эти девушки украдкой бросали на «охотников», звали и манили. Люди бы давно потеряли голову, мужчины естественно.

– Вот та крайняя – ничего, – заметил скучающим голосом Палым, Ыргиз возразил:

– Именно что ничего, ни фигуры и остального тоже ничего, просто какая-то сушеная вобла! Вот та, что в центре, действительно ничего!

– Хм, похожа на орчанку, такая же крепенькая, но грудь слишком великовата, по-моему, перебор. И бедра слишком широки. А вот та – стройная! – не согласился Палым. – Смотри, какие ноги длинные!

– Ну где же стройная?! Худющая! Ни груди, не бедер! Одни ноги. И то какие-то неестественно длинные, наверное, быстро бегает. Догонять долго придется. Вот только не пойму, зачем им хвосты?

Действительно, у этих красивых, по человеческим меркам, девушек были длинные голые хвосты, очень похожие на крысиные.

– Вот так погибли дружинники барона Крэгинса, они слишком близко этих, хвостатых, подпустили, – тихо произнесла Саманта, до этого прятавшаяся за спинами «охотников». Она выглянула, активировала уже сплетенное заклинание и снова спряталась. Заклинание сняло морок, но нападающие этого не заметили. Продолжая изгибаться и кривляться, к «охотникам» медленно приближались уродливые твари. Ростом с высокого человека, но примерно в два раза толще, они были покрыты черно-бурой шерстью. Их кривые лапы, лапы – потому, что их конечности никак нельзя было назвать руками и ногами, заканчивались такими же кривыми когтями. За спиной у них было что-то типа крыльев, на концах и суставах которых тоже были когти. На их мордах, с вывернутыми наружу ноздрями и маленькими глазками, открывались и закрывались большие пасти. А вот зубы у них были тонкими и длинными.

– Вот, я же говорил, совсем не стройные, а скорее – разъевшиеся, – не меняя интонации, заметил Ыргиз, удобнее перехватывая свой топор. – Да еще и мохнатые какие! Побрились бы, перед тем как соблазнять порядочных орков.

– Ага, совсем небритые, – согласился Палым. – Признаю свою ошибку, ноги не длинные, зато посмотри, какие кривые! Прямо загляденье, такими ногами хорошо…

Что хорошо, он не успел сказать, две подошедшие близко твари прыгнули. Эти твари, видно, не поняли, что их обман раскрыт, и просто прыгнули, надеясь первым же ударом достичь «охотников». Одну тварь остановил Ыргиз, встречным ударом топора он разрубил ее до половины и отбросил в сторону. Вторую точно так же разрубил и отбросил мечом Палым.

– Мужчина… – заметил он. – А на тебя, Ыргиз, судя по внешнему виду, самка напала, ох и нравишься ты женщинам!

– Самэц! – ответил Ыргиз с ярко выраженным орочьим акцентом, разрубая вторую тварь, которая на него бросилась. – Самэц! Мужчына – это тот, у кого дэньгы есть! А это самэц. Да еще и немытый! – Ыргиз брезгливо сморщил нос.

– Да, у этих уж точно денег нет. И воняют сильно, нет, подпускать их близко не будем, запачкают! – Палым вращательным движением меча зарубил следующую тварь.

– Ага! Так вот какой ты пушной зверь, птар! Немытый и вонючий! – Ыргиз закрылся, как щитом, от одной из тварей широким лезвием своего топора, а вторую отбросил ударом ноги. На него бросились сразу два птара.

Палым не ответил, на него напали одновременно три твари, и ему стало не до разговора. Выписывая восьмерки своим мечом, он пытался их достать, но эти твари, видно поняв, что их обман раскрыли, стали вести себя осторожнее. Хотя у них не было никакого оружия, но когти, которыми были в изобилии снабжены их конечности, с успехом его заменяли. Когти на концах крыльев достигали локтя в длине и, сталкиваясь с мечом, его отбивали. Да и на суставах крыльев, рук и ног когти тоже были немаленькими. И двигались эти твари очень быстро. Орки молча отбивали атаки, так продолжалось минут пять. Потеряв около двух десятков своих сородичей, твари отхлынули. У Палыма был распорот рукав куртки, на его предплечье кровоточила довольно серьезная рана. Ыргиза тоже достали, но он получил пару незначительных царапин. Воспользовавшись небольшой передышкой, Саманта быстро обработала и перевязала рану Палыма. Обработала обычными средствами и магически. Раны были бы намного серьезнее, если бы Саманта не держала магическую защиту, которая и поглощала большинство ударов птаров.

Твари завыли и снова пошли в атаку, если раньше они навалились сразу все, гурьбой, при этом мешая друг другу, то теперь они перегруппировались, и в их атаках появился некий порядок. Складывалось впечатление, что этими атаками кто-то руководил. На каждого «охотника» нападали сразу три твари по фронту, еще две пытались атаковать с флангов. Остальные же просто ждали и, когда кого-нибудь из нападавших убивали «охотники», сразу же занимали место этой твари. Отбивая непрерывную атаку, которая длилась уже полчаса, «ведьмаки» устали. Устали, невзирая на свою тренированность и нечеловеческое происхождение. Да и получаемые раны давали себя знать. Как будто почувствовав усталость противников, твари усилили натиск. Раздвинув почти прижавших ее к дереву «охотников», Саманта сделала шаг вперед. С ее рук, повернутых ладонями к нападавшим, сорвалось пламя. Огненный вал ударил по рычащим и воющим тварям, отбрасывая их. Рычание тварей перешло в истошный визг.

– Ого! – удивленно сказала Саманта, ее огненная атака поразила только тех из нападающих птаров, что находились ближе. Похоже, на этих тварях была магическая защита, пламя как бы обтекало их. Это и вызвало удивление Саманты. А вот у тех, кто был ближе, защита не выдерживала, она сначала шла волнами, а потом со звоном лопалась. Саманта начала прицельно бросать огненные шары, заставляя птаров держаться на расстоянии, тем самым давая передышку «охотникам». Те перевязывали свои раны, по возможности магически их залечивая.

Так продолжалось еще с полчаса. Птары не пытались нападать, но все время кружились перед Самантой и «охотниками», заставляя тех быть в напряжении от постоянного ожидания новой атаки.

– Мастер, а вам не кажется, что их стало больше? – спросил Ыргиз.

Саманта не успела ответить: словно услышав приказ своего невидимого командира, птары снова пошли в атаку. Но если сначала их атака была вполне грамотно организована, то спустя пару минут птары снова навалились гурьбой, будто этот невидимый командир пропал или утратил контроль над атакующими. Толпа тварей с воем навалилась на орков. В этот раз Саманта тоже работала своими мечами, без ее помощи орки просто не выдержали бы. Девушка не только рубила, но и активно прибегала к магическим ударам, бросая огненные шары и отбрасывая тварей ударами «воздушного молота». Птары все атаковали и атаковали, не считаясь со своими потерями. Обороняющиеся потеряли счет времени, им казалось, что эта безумная атака длится вечность. Неожиданно твари отхлынули. Орки устало прислонились к дереву, у них дрожали руки и подгибались колени. Саманта тоже была не в лучшем состоянии, эта безумная атака вымотала и ее. Саманта сдержала стон, ее магический резерв был на исходе, если птары сейчас пойдут в новую атаку, то ни она, ни «охотники» не выдержат!

Птары зарычали, истошно завыли и снова пошли в атаку. Саманта глянула на Ыргиза и Палыма. Те подняли свое оружие, готовясь встретить врага. Они понимали, что это, возможно, будет их последний бой. Саманта подпустила тварей почти на расстояние удара меча и ударила огнем, вложив в этот удар остатки своего магического резерва, понимая, что на защиту сил уже не останется. Удар уничтожил первые ряды нападающих, но птаров было слишком много, и волна воющих тварей просто отбросила «охотников» к стволу дерева. Саманта не закрыла глаза, нет, она смотрела, слегка прищурившись, на надвигающуюся на нее смерть. Она не восприняла шум, возникший в кроне дерева, но с удивлением увидела, как в птаров полетели желуди, шишки, небольшие ветки и другой древесный мусор. Горсть мелкого мусора не сможет остановить закованного в броню рыцаря, но если эта горсть брошена ему в глаза… Именно такая горсть, вернее, много горстей, брошенные в глаза атакующим птарам, остановили их. Саманте даже показалось, что мусор в глаза птарам гонит ветер, причем гонит прицельно. Мусор все сыпался и сыпался, а вот ветер начал стихать. Тогда Саманта сама создала ветерок, подхвативший сор, сыпавшийся с дерева, и направила его в глаза атакующим. С глазами, запорошенными всяким сором, не очень-то и понападаешь, птары остановились и даже подались назад, боясь попасть под меч или топор орков. Получившие передышку «охотники» старались восстановить свои силы и по возможности залечить раны. Саманта тоже быстро восстанавливала свой магический резерв, ведь создавать легкий ветерок – это не то же самое, что бросаться огненными шарами или воздвигать стену огня.