Легенда Синзиала. Начало - Гайдай Евгения - Страница 38

Мы тронулись в путь, когда солнце ярко светило в прозрачной синеве небес, а воздух был наполнен опьяняющими ароматами травы, цветов и чего-то родного и милого сердцу. Это был воздух дома, где тебе всегда будет спокойно, какие бы грозы ни бушевали в небесах.

ГЛАВА 4

— Алиса, смотри вперед, а не по сторонам! — в который раз одернул меня Дар. — Треиль и так половины чешуи лишилась по твоей милости!

Дело в том, что Дар разрешил мне немного поуправлять своей ящеркой. После часа езды я поняла, что права мне не получить, а Дар теперь смело мог сказать, что в его шевелюре прибавилось седых волос.

— Не по моей, а по милости деревьев! Я же не виновата, что они растут так близко друг к другу, а Треиль вон какие бока отъела!

Ящерка повернула ко мне голову, и в ее взгляде было столько обиды, что мне стало стыдно.

— Прости. Ты самая красивая, самая стройная, самая умная!!! — сказала я, наклоняясь к ее шее и крепко ее обнимая.

— Лис, ты меня поражаешь. Ты уже во второй раз обращаешься к моей араму, как к осознающей речь, — сказал Дар, возвращая меня в вертикальное положение.

— Араму? — переспросила я, не сразу поняв, что он говорит о ящерке.

— Да, так называется вид драконов, к которым относится моя Треиль. Эти существа, конечно, неглупы, но чтобы понимать наш язык… это вряд ли.

— Но она действительно все понимает.

— С чего ты взяла?

— У нее глаза умные!

— М-да, вот это вывод!

Уже перевалило за полдень. Мы давно покинули зеленые холмы и пестрые луга и теперь двигались по берегу к порту Эльтор. С моря дул легкий бриз, разбавляя полуденную жару, которая все не желала спадать. Пушистик парил над нашими головами, широко расправив крылья. Он постоянно пытался спланировать в сторону леса, но Муна властно возвращала его на нужную траекторию полета. Ацхены вообще не любили воду. Они были детьми гор и не умели плавать. Когда я вдоволь налюбовалась пейзажем вокруг, то принялась донимать Дара расспросами о Климе.

— Что тебя интересует?

— Все, что знаешь. Почему от него шарахаются, как от прокаженного, а Киташ, наоборот, была готова костьми лечь, лишь бы женить его на Муне.

— Алиса, Клим — полукровка. Он наполовину эльф, наполовину Ши Раше.

— Я знаю. И что с того?

— А то, что Клим отличается от других полукровок. Никогда не предугадаешь, что он думает, чего желает, к чему стремится. И, самое главное, — его магия не всегда ему подвластна. Благодаря тому что его родители были сильными магами, Клим рано стал архимагом. Также Клим смог освоить и запретную магию в очень короткие сроки, на что у обычного эльфа может уйти вся жизнь. Его сущность опасна и непредсказуема. Он подвержен сильным эмоциям, и неизвестно, на что он способен, когда находится под их властью.

Я нахмурилась.

— Странные у вас нравы. Не зная человека, вы отворачиваетесь от него только потому, что он принадлежит к расе, которой боятся. Я видела Клима в гневе, видела, на что он способен, но это не критерий, по которому его нужно судить.

— Лис, ты не понимаешь. Клим не просто маг стихий. Он сам — ожившая стихия. Такое случается редко, но когда это происходит, никто не знает, что из этого получится.

— И что теперь? Любая стихия имеет две стороны. Вот, например, дождь. Сильный ливень способен затопить города, переполнить быстрые реки, заставляя их выйти из берегов и смести на своем пути все, что встретится. Но, с другой стороны, когда стоит зной, когда солнце выжигает посевы, обрекая людей на голодную смерть зимой, тот же ливень проливает потоки воды на растрескавшуюся почву, наполняет семена жизненной силой, пропитывает землю живительной влагой и вселяет в людей надежду на богатый урожай. Любая стихия может нести разрушение или жизнь, и нельзя говорить о том, что Клим, как ожившая стихия, способен только уничтожать. Ведь прикрыть поля пушистым мягким снегом, чтобы жесткий ветер и пронизывающий холод не уничтожили нежные посевы, — это не вред, а благо. Просто о таких вещах стараются не вспоминать, когда хотят бояться. Ведь бояться намного удобнее, чем принять и понять. Испуг дает шанс на отступление.

Дар улыбнулся.

— Немногие так думают. Поэтому Клим всегда был одинок. Его считали монстром, чудовищем, и никто не взглянул на него так, как смотришь ты. И поверь, он это ценит больше всего на свете, хотя и боится, что, узнай ты его поближе, просто отвернешься от него.

— Глупости! Я никогда не отвернусь от того, кто верен себе и не стремится быть кем-то еще.

Мы замолчали, думая каждый о своем. Мне было обидно за Клима. При всей его внешней строгости и даже наглости, я чувствовала, что он очень нежный и преданный. Я никогда его не боялась, зная, что вреда мне он не причинит.

За мыслями я не заметила, как мы приблизились к Эльтор. Пушистик плавно спланировал на землю и пошел рядом с Треиль. Первым делом наши спутники отправились на причал договариваться о четырех лишних пассажирах, оставив нас с Муной в корчме, которых здесь было предостаточно. Мы заказали простой обед из жареной картошки, грибочков в сметане и запеченной курицы. Мужчины присоединились к нам чуть погодя и с жадностью накинулись на еду.

— Мы договорились с одним знакомым капитаном и завтра днем отправляемся в Гримал. Сегодня переночуем здесь. — Дар выложил на стол небольшой кошель. — Нам с Климом необходимо отлучиться ненадолго, а вы пока закажите комнаты.

Муна заглянула внутрь и присвистнула:

— Да здесь же хватит, чтобы купить всю эту корчму вместе с ее хозяином и его семьей!

— Вот и развлекайтесь, — сказал Клим напоследок.

Я довольно потерла ладони, глядя им вслед.

— Развлекаться, значит? Ну что же, начнем!

Я жестом подозвала долговязого корчмаря с засаленными волосами и бегающими глазками. Впервые видела такого непривлекательного эльфа.

— Что желает светлая госпожа? — Его полноватые губы растянулись в фальшивой улыбочке.

Я брезгливо поморщилась.

— Нам четыре комнаты.

Корчмарь развел руками.

— Мне очень жаль, но свободных комнат всего две.

— Тогда берем эти две и в одну из них ванну с горячей водой.

По столу запрыгала золотая монетка, которая тут же исчезла в узловатой ладони хозяина.

— Сию минуту, моя светлая госпожа.

Я повернулась к Муне.

— Пока нам готовят ванну, думаю, стоит наведаться к портному, а то мой шутовской вид не внушает уважения даже мне самой.

Муна согласилась, и мы бодренько покинули корчму. Мастерскую портного мы нашли довольно быстро. Я подобрала себе дорожный костюм и длинное платье из темно-синего шелка, которое плотно облегало грудь и бедра и было усеяно стразами, словно ночное небо звездами. Легкая юбка с высоким разрезом колыхалась при каждом шаге. К платью я подобрала пару туфель из такого же шелка.

— Лис, зачем тебе платье?

Я лукаво улыбнулась, наблюдая, как портной упаковывает мои вещи.

— Как «зачем»? Сегодня мы с тобой будем отдыхать!

— Может, не надо? Клим и Дар не одобрят.

Я отмахнулась от слов подруги.

— Забыла их спросить! Я уже взрослая девочка и имею право на отдых вне их компании.

Муна вновь постаралась воззвать к моему разуму.

— Лис, Клим все-таки твой наставник!

Но мой разум находился вне зоны доступа, и Муна это скоро поняла и перестала нудить. Мы вернулись в корчму и, поднявшись в отведенную нам комнату, с радостью обнаружили там ванну, наполненную горячей водой. Быстро вымывшись, я надела платье и присела к зеркалу, стараясь хоть что-нибудь сделать со своими волосами. Муна была уже готова. Ей-то легко: зачитала заклинание — и готово. Да и волосы у нее сами по себе были прекрасным украшением.

— Лис, у меня есть для тебя подарок.

Она сделала пасс рукой, и мне на ладони легла серебряная заколка для волос. На ее конце красовалась хрустальная снежинка, к которой крепились две серебряные цепочки, усеянные по всей длине хрустальными шариками. Я подобрала несколько прядей и заколола их. Муна посмотрела на меня с восторгом.