Разгадай меня - Мафи Тахира - Страница 1

Тахира Мафи

РАЗГАДАЙ МЕНЯ

УНИЧТОЖЬ МЕНЯ

Пролог

Меня ранили.

И, как выясняется, пулевое ранение — более неприятная штука, нежели я предполагал.

Моя кожа делается холодной и липкой, я прилагаю титанические усилия, чтобы дышать. Боль рвет на части правую руку, отчего мне очень трудно сосредоточиться. Мне приходится с силой зажмуривать глаза, стискивать зубы и заставлять себя не потерять сознание.

Творящийся вокруг хаос просто невыносим.

Несколько человек кричат, перебивая друг друга, и слишком много людей касаются меня, отчего хочется, чтобы им отрезали головы. Они беспрестанно выкрикивают слово «Сэр!», словно ждут от меня приказов и не знают, что делать дальше. Одно это отнимает у меня последние силы.

— Сэр, вы слышите меня? — раздается очередной возглас. Но на сей раз он не вызывает отвращения.

— Сэр, ответьте, вы слышите меня?..

— Меня ранили, Делалье, — выдавливаю я. Открываю глаза. Смотрю на него. — Но при этом я не оглох.

Шум сразу же стихает. Солдаты замолкают. Делалье встревоженно смотрит на меня.

— Проводите меня назад, — говорю я ему, чуть повернувшись. Окружающий меня мир опрокидывается, но тотчас становится на место. — Сообщите о происшествии медикам и распорядитесь, чтобы мне приготовили постель. А пока что поднимите мою руку и сдавите рану. Пуля явно задела кость, так что потребуется операция.

Делалье молчит чуть дольше, чем положено по уставу.

— Рад видеть, что с вами все в порядке, сэр. — В его голосе сквозит нервная дрожь. — Хорошо, что с вами все в порядке.

— Вы слышали приказ, лейтенант?

— Конечно, — быстро отвечает он, опустив голову. — Так точно, сэр. Какие распоряжения отдать солдатам?

— Найти ее, — приказываю я. С каждым словом мне все труднее говорить. Я делаю неглубокий вдох и дрожащей рукой провожу по лбу. Пот градом льет с меня, и это мне совсем не нравится.

— Слушаюсь, сэр.

Он делает движение, чтобы помочь мне встать, но я хватаю его за руку:

— И вот еще что…

— Сэр?

— Кент, — говорю я неровным голосом. — Передайте приказ взять его живым. Для меня.

Делалье удивленно смотрит:

— Рядового Адама Кента?

— Да. — Я вглядываюсь в его зрачки. — Я хочу разобраться с ним лично.

Глава 1

Делалье стоит у моей кровати. В руках у него планшет с зажимом для бумаги.

Это мой второй посетитель за это утро. Первыми приходили медики, подтвердившие, что операция прошла успешно. Они сказали, что если я полежу эту неделю, то новые лекарства, которые они мне дали, ускорят процесс выздоровления, и я весьма скоро смогу вернуться в строй, однако мне придется как минимум месяц носить руку на перевязи.

Я ответил, что это довольно занятная теория.

— Мои брюки, Делалье. — Я сажусь на кровати, стараясь отогнать тошноту, вызванную новыми препаратами. Моя правая рука не действует и совершенно бесполезна.

Я поднимаю глаза. Делалье смотрит на меня немигающим взглядом. На шее у него подергивается кадык.

Я сдерживаю вздох.

— Ну, в чем дело? — Держусь рукой за матрас и заставляю себя выпрямиться. Это забирает остатки энергии, и я хватаюсь за раму кровати. Взмахом руки я останавливаю Делалье, пытающегося мне помочь, и закрываю глаза, чтобы совладать с болью и головокружением.

— Докладывайте, что случилось, — обращаюсь я к нему. — Не стоит замалчивать плохие новости.

Он сбивчиво отвечает:

— Рядовой Адам Кент сбежал, сэр.

За закрытыми веками появляется слепяще-белая вспышка.

Я делаю глубокий вдох и здоровой рукой пытаюсь провести по волосам. Они спутанные, сухие и покрыты какой-то коркой: должно быть, грязью пополам с запекшейся кровью. Мне так и хочется изо всей силы ударить кулаком по стене.

Вместо этого я стараюсь взять себя в руки.

Я вдруг почти физически ощущаю все происходящее вокруг: запахи, шум и доносящиеся из-за двери шаги. Мне противны штаны из грубой холстины, которые на меня надели. Мне противно, что я без носков. Я хочу принять душ. Я хочу переодеться.

Я хочу всадить пулю в позвоночник Адаму Кенту.

— Зацепки есть? — спрашиваю я приказным тоном. Я двигаюсь в сторону ванной и вздрагиваю от дуновения прохладного воздуха: я без рубашки. Стараясь сохранять спокойствие, продолжаю: — Вы же не могли явиться ко мне с подобной информацией, если бы не было зацепок.

Мой разум представляет собой склад тщательно организованных эмоций. Я почти что вижу, как функционирует мой мозг, раскладывая по полочкам мысли и образы. Я запираю в дальние тайники все, что не может служить мне. Я концентрируюсь только на том, что необходимо сделать: базовые элементы выживания и множество дел, которые я должен успеть за день.

— Разумеется, — отвечает Делалье. Звучащий в его голосе страх немного раздражает меня, но я стараюсь не обращать на него внимания. — Да, сэр, — продолжает он, — мы почти уверены, что знаем, куда он направился, и у нас есть основания полагать, что рядовой Кент и… и девушка… э-э… и рядовой Кисимото, также сбежавший… У нас есть основания полагать, что они вместе и действуют заодно, сэр.

Ящички в моем мозгу с треском открываются. Воспоминания. Теории. Шепот и ощущения.

Я резко отбрасываю их.

— Ну конечно же. — Я качаю головой и тут же жалею об этом. Закрыв глаза, пытаюсь справиться с нахлынувшей дурнотой.

— Не говорите мне того, о чем я сам уже догадался, — выдавливаю я. — Мне нужно что-то конкретное. Дайте мне хорошую зацепку, лейтенант, или же найдите ее, а потом докладывайте.

— Машина, сэр, — быстро говорит он. — Поступило заявление об угоне машины, и нам удалось выследить ее, но вскоре она исчезла с карты. Как будто перестала существовать, сэр.

Я поднимаю на него взгляд. Я весь внимание.

— Мы прошли по всему маршруту, следуя показаниям радара, — продолжает Делалье, немного успокоившись, — и оказались в пустынной, безлюдной местности. Мы прочесали все вокруг, но ничего не нашли.

— Это уже кое-что, — отвечаю я, потирая шею и пытаясь справиться с одолевающей меня слабостью. — Жду вас в зале «Л» через час.

— Но, сэр, — произносит он, не переставая смотреть на мою руку, — вам понадобится помощь… процесс выздоровления… вам нужен уход…

— Можете идти.

Пару секунд он колеблется, затем говорит:

— Слушаюсь, сэр.

Глава 2

Мне удается помыться, не потеряв сознания.

Это скорее обтирание губкой, и все же я чувствую себя гораздо лучше. У меня чрезвычайно низкий порог чувствительности к беспорядку, который оскорбляет само мое существо. Я регулярно принимаю душ. Ем шесть раз в день. Ежедневно я отвожу два часа для тренировок и физических упражнений. И я ненавижу ходить босиком.

Сейчас я стою в своей гардеробной — голый, голодный, уставший. И босиком. Это очень далеко от идеала.

Мой шкаф разделен на несколько секций. Рубашки, галстуки, брюки, блейзеры и ботинки. Носки, перчатки, шарфы и кители. Все рассортировано по цветам, затем по оттенкам каждого цвета. Каждый предмет одежды тщательно подобран и сшит на заказ в точности по моему размеру. Я чувствую себя не в своей тарелке, пока не одет с ног до головы, — это часть моего «я», и именно так я начинаю свой день.

Я не имею ни малейшего понятия, как мне одеться самому, без посторонней помощи.

У меня дрожит рука, когда я тянусь к небольшой синей бутылочке, которую мне дали утром. Я кладу две квадратные таблетки на язык и жду, пока они рассосутся. Не могу сказать, как именно они действуют, я только знаю, что они помогают восстановить кровопотерю. Так что я прислоняюсь к стене, пока голова не становится ясной и я могу уверенно стоять на ногах.

Сначала я надеваю носки. Эта простая процедура требует больше усилий, нежели убить человека. В какой-то момент мне становится интересно, что врачи сделали с моей одеждой. «С одеждой, — говорю я себе. — Только с одеждой». Я сосредоточен только на одежде, в которой был в тот день. И ничего больше. Никаких деталей.