Проклятие тигра - Хоук Коллин - Страница 54

Выходя из лагеря, я нарочно прошла мимо цветущих кустов, чтобы напоследок спугнуть бабочек. Сейчас их было гораздо меньше, чем в тот день, когда мы пришли сюда. Они цеплялись за мокрые листья, медленно складывая и расправляя крылышки, чтобы просушить их на солнце. Несколько бабочек в последний раз вспорхнули в небо, и Рен терпеливо ждал, пока я налюбуюсь ими. Когда мы вышли на дорогу, которая должна была привести нас к мистеру Кадаму, я не смогла удержаться от вздоха. Да, я ненавидела походы и походную жизнь, но это место все-таки было особенным.

Мой тигр, как всегда, шагал впереди, а я тащилась за ним, стараясь выбирать места посуше и не наступать в глубокие следы его лап на раскисшей дороге. Чтобы скоротать время, я рассказала Рену о наших разговорах с Кишаном и упомянула, как он притащил в пасти тяжелый мешок с едой, когда мои припасы подошли к концу.

Но о некоторых вещах я предпочла умолчать, и прежде всего это относилось ко всему, что касалось Джесубай. Мне совсем не хотелось, чтобы Рен снова вспоминал о ней, но в то же время я чувствовала, что Кишан должен сам рассказать ему все начистоту. Обойдя молчанием эту болезненную тему, я беспечно тараторила о том, как соскучилась в джунглях и как наблюдала за охотой со скалы.

Внезапно Рен превратился в человека, схватил меня за руки и закричал:

— Что ты видела?

Слегка опешив, я повторила:

— Я видела… охоту. Я думала, ты знаешь. Разве Кишан тебе не рассказал?

— Нет, не рассказал, — процедил Рен сквозь стиснутые зубы.

Я обошла его по камням.

— Ой. Ну ладно, это неважно. Ничего плохого не случилось. Я прекрасно нашла дорогу обратно.

Рен взял меня за локоть, развернул к себе, потом подхватил на руки и поставил перед собой.

— Келси, ты хочешь сказать, что не только наблюдала за охотой, но вернулась в обратно в лагерь одна?

Он был вне себя от гнева.

— Ну да, — пискнула я.

— В следующий раз, когда Кишан попадется мне на глаза, я его убью! — Он сердито наставил палец мне в лицо. — Тебя могли убить… или съесть! Я даже не хочу перечислять все опасности, которые подстерегали тебя в джунглях. Все, с сегодняшнего дня я больше глаз с тебя не спущу!

Он схватил меня за руку и потащил за собой по дороге. Я кожей чувствовала напряжение, волнами исходившее от его тела.

— Рен, я не понимаю. Разве вы с Кишаном не разговаривали после… после… э-ээ… еды?

— Нет, — проворчал он. — Мы разошлись в разные стороны. Я прямиком отправился в лагерь. Кишан решил немного задержаться… возле еды. Наверное, из-за дождя я не почувствовал твой запах.

— Но тогда, наверное, Кишан до сих пор ищет меня! Мне кажется, мы должны вернуться.

— Нет. И поделом ему, — недобро усмехнулся Рен. — Поскольку все запахи смыло ливнем, ему потребуется несколько дней, чтобы понять, что мы ушли.

— Рен, ты должен вернуться и сказать ему, что мы уходим. Кишан помог тебе с охотой. Неужели ты не можешь сделать для него такую малость?

— Келси, мы никуда не вернемся. Кишан — большой тигр, он прекрасно сам о себе позаботится. И вообще, я бы прекрасно справился без его помощи.

— Нет, не справился бы. Я же видела вашу охоту, не забыл? Он помог тебе завалить ту антилопу. Кишан мне еще в лагере сказал, что ты триста лет не охотился. Поэтому мы и пошли тебя искать. Кишан сказал, что тебе нужна помощь.

Рен насупился, но промолчал.

Я остановилась и дотронулась до его руки.

— Нам всем порой требуется помощь, в этом нет никакого проявления слабости.

Пренебрежительно хмыкнув, Рен взял меня под руку и повел дальше.

— Рен, что с тобой произошло триста лет назад?

Он хмуро покосился на меня, не говоря ни слова. Я легонько пихнула его локтем и ободряюще улыбнулась. Хмурое выражение медленно сошло с его красивого лица, напряженные плечи поникли. Рен вздохнул, пробежал рукой по волосам и заговорил.

— Черному тигру гораздо проще охотиться, чем белому. Я не могу полностью слиться с джунглями. Когда я очень хотел есть и отчаивался поймать дичь, то время от времени наведывался в деревни и воровал там коз или овец. Я был осторожен, но по окрестностям поползли слухи о белом тигре, и тогда в игру вступили охотники. Среди них были не только крестьяне, желавшие избавиться от меня, но и настоящие ловцы, охваченные азартом выслеживания редкого зверя. Они расставили на меня ловушки в джунглях, многие ни в чем не повинные звери нашли свою смерть в их капканах. Когда я набредал на эти ловушки, то обезвреживал их. Но однажды я наткнулся на очередную западню и совершил непростительную ошибку. Там было две ловушки, одна возле другой, но я заметил только самую простую конструкцию типа кусок-мяса-подвешенный-над-замаскированной ямой. Я бродил вокруг ямы, придумывая, как бы вытащить оттуда мясо, и зацепился за спрятанную в траве веревку. Она привела в действие механизм, и со стоявшего рядом дерева на меня обрушился целый дождь стрел и пик. Уворачиваясь от копья, я отпрыгнул в сторону, земля осыпалась у меня под лапами, и я провалился в яму.

— Эти стрелы попали в тебя? — перебила я, не в силах сдержаться.

— Да. Несколько стрел пробили мне шкуру, но, как ты знаешь, на мне все быстро заживает. К счастью, на дне ямы не оказалось заостренных бамбуковых кольев, однако ловушка была достаточно глубока и выкопана с таким расчетом, что я не мог выбраться из нее.

— Что они с тобой сделали?

— Охотники нашли меня через несколько дней. Они продали меня одному частному коллекционеру, у которого был целый зверинец разных любопытных животных. Я оказался непрост в обращении, поэтому мой хозяин перепродал меня другому владельцу, а тот следующему. В конце концов я очутился в одном русском цирке и с той поры до самого последнего времени путешествовал по разным цирковым заведениям. Если владельцы начинали задумываться о моем возрасте или жестоко обращались со мной, я создавал им проблемы, побуждая поскорее отделаться от меня.

Это была ужасная, душераздирающая история. Я ненадолго отошла от Рена, чтобы обогнуть поваленное дерево, а когда снова приблизилась, он взял меня за руку, переплел свои пальцы с моими и повел дальше.

— Но почему же мистер Кадам не купил тебя сам и не забрал домой? — с жалостью спросила я.

— Он не мог. Он пытался, но раз за разом что-то расстраивало сделку. Каждый раз, когда он хотел выкупить меня из цирка, владельцы вдруг упирались и отказывались продавать меня за любые деньги. Однажды мистер Кадам попробовал купить меня через подставных лиц, но из этого тоже ничего не вышло. Как-то раз он даже нанял людей, чтобы они выкрали меня, но воров поймали. Проклятие довлело надо мной, мы были бессильны. Чем больше мистер Кадам пытался вмешаться, тем хуже становилось мое положение. Постепенно мы догадались действовать по-другому. Мистер Кадам стал подыскивать хороших покупателей, искренне заинтересованных в моей судьбе. Он уговаривал этих добрых людей купить меня, и все получалось, но только при условии, что Кадам не пытался оставить меня себе. Мистер Кадам заботился о том, чтобы я регулярно переходил из рук в руки, поэтому мой возраст ни у кого не вызывал подозрений. Время от времени он навещал меня, чтобы я знал, как с ним связаться, но больше он ничего не мог для меня сделать. Все это время мистер Кадам не прекращал поиски способа снять проклятие. Он с головой ушел в исследования. Его посещения значили для меня все. Наверное, если бы не он, я бы полностью утратил свою человечность.

Рен прихлопнул комара на шее и задумчиво проговорил:

— Когда меня впервые поймали, я думал, что убежать не составит никакого труда. Нужно только дождаться ночи и отодвинуть засов на клетке. Но все оказалось совсем не так. Попав в плен, я перестал превращаться в человека. Я все время оставался тигром — до тех пор, пока не появилась ты.

Он отвел с дороги ветку, мешавшую мне пройти, и я спросила:

— Каково это, так долго жить в цирке?

Тут я споткнулась о камень, и Рен подхватил меня. Когда я снова твердо встала на ноги, он нехотя убрал руку с моей талии и взял под локоть.