Старая развилка (СИ) - Шолох Юлия - Страница 52

Почему она помнила его заматеревшим, тупым мужиком? Совсем нет, на самом деле он не намного ее старше и лицо вполне обычное, таких лиц у ребят в деревне через одного. Челюсть тяжелая, но ничего уродливого. И глаза может не очень большие, но совсем не тупые, как утверждала память.

— Теперь тебе придется вернуться в деревню, ППшер не подпустит тебя близко. Ты сопротивлялся. Повезло, что вообще жив остался, — сказала Галя.

Кстати, чуть не забыла о температуре! Намочив и выжав в очередной раз тряпку, она осторожно приложила ее к его горячему лбу.

Сухие губы с трудом разлепились.

— А ты?

— А я теперь свободна, сама себе хозяйка, — без всякого выражения заявила Галя. Поправила тряпку, чтобы та не сползала.

— Хорошо, — сказали губы и Яшер закрыл глаза.

Второй тряпкой, поменьше, Галя протерла ему лицо, шею и грудь, поднялась, чтобы отставить таз с водой в сторону. Яшер нахмурился, не открывая глаз, протянул руку.

— Спи, — она легко прикоснулась к его запястью. — Я не уйду.

И Галя снова уселась в кресло. На самое странное она не обратила никакого внимания — раньше в подобном ответе из одного короткого слова «хорошо» она услышала бы целую тираду, где Яшер, конечно же, напомнил о ее долге и потребовал немедленно его вернуть. А теперь она услышала именно то, что было сказано — хорошо, что теперь у тебя нет хозяев.

Прошел не один час, прежде чем Галя поняла разницу.

Впрочем, что тут странного? Время идет, люди меняются.

ППшеру понадобилось всего шесть дней, чтобы полностью подмять под себя город с окрестностями. Проблемы возникли только в двух местах. В Крольчатнике попался шибко умный староста, который громкими криками призывал окружающих мужиков показать пришельцам, кто тут главный, а когда они поддались и полезли показывать, спрятался за сарай и на коленях умолял его не трогать. Нового старосту ППшер назначил сам. Выудил из толпы злого мужика с прямой спиной и крепко сжатой челюстью, который, несмотря на дрожащие от ненависти губы старался остановить тех, кого староста подбивал на бунт. Спросил:

— Хочешь, чтобы твои сородичи жили?

— Да.

Тогда ППшер в очередной раз произнес перед толпой свою проникновенную речь о чужаках с запада.

— Понял? — спросил у мужика.

— Да, — так же коротко ответил тот.

Во втором деревне, Петушках главари оказались куда сообразительнее, но вот молодежь оставили без присмотра. Молодые ребята собрались и подкараулили ППшера с груППой на выезде в город. Забросала из кустов камнями и неумело брошенными дротиками. Потом ППшер с облегчением вспоминал, что у его людей хватило ума не палить по подросткам, хотя многих задело камнями.

Пойманных горячих парней держали под прицелом, пока ППшер кусками повторял уже привычную речь, выбирая места, касающиеся в основном угрозы с запада. Каждому из смельчаков предлагалось проявить свои таланты в борьбе с врагом и лучшим было обещано выдать самое настоящее оружие. Также приглашались желающие идти за этим самым оружием на склад.

Думать о заминированной территории ППшер не стал. Там погибнут люди, а он будет их туда отправлять, даже зная, чем все закончится. Тех двух убийц, которых сейчас держат под замком как смертников, чтобы запустить на территорию базы первыми, не хватит. Ну, еще парочку старых знакомых по банде ДжиППера… Все равно не хватит, так что придется посылать обычных ребят. А самому стоять позади, в безопасности и ждать. Презирать себя, но оставаться на месте.

Вечером шестого дня, когда все более-менее утряслось, он вернулся в комнату, стаскивая рубашку, которая задубела от пота и грязи. Сунул голову в ведро с водой, на баню не оставалось сил. Устал, как собака, но можно считать первый этап пройден. Конечно, теперь срочно нужно переходить ко второму — собирать груППу на оружейный склад, но не сейчас. Пусть все катится к черту до утра. Если он не получит сейчас передышки, то просто сдохнет.

ППшер уселся за пустой стол. Как раз в дверь постучали и после разрешения вошла Галя, которую он по приезду приказал найти и передать просьбу подняться к нему.

Она казалась уставшей, но спокойной.

— Вы еще здесь?

— Через пару дней уже уходим. Яшер быстро устает, а телегу сейчас брать бесполезно — никто не даст ради такого ерундового дела.

— Хорошо. Уводи его побыстрее, его присутствие в доме меня напрягает. Да, вот еще… Пойдете послезавтра днем. Щербатого пришлешь ко мне, сама вместо него займешься приемом переселенцев, он скажет, как и что делать. В основном следить, как исполняется то, о чем мы уже договорились с местными. По вечерам будешь присылать Суслика с докладом. Местных не присылай, они часто перевирают. Поняла?

— Да.

Молчание, густое и плотное. Вот Галя порывается что-то сказать, видимо, спросить можно ли теперь ей идти.

— От нее ни слова? — собравшись с силами, перебил ППшер.

— Нет.

Он больше не сдерживаясь, обеими руками сильно взлохматил волосы. Долго тер пальцами лицо. Чертова усталость. Для чего это все нужно? Кому?

— Хорошо. А в доме на улице бабы еще есть? Наверняка не все ушли, те что больше к мужикам привыкли, остались.

— Да, — еле слышно ответила Галя, — осталось три. Сказали, их все устраивает, а идти все равно некуда.

— Приведи мне какую-нибудь, — отрывисто приказал ППшер.

Галя помолчала, набираясь решимости.

— ПП… Не надо. Не поступай с ней… так.

Он вдруг обернулся, привставая со стула.

— Как? — рявкнул. — Это я так поступаю? Несколько дней ни слуху, ни духу! А ты знаешь, что я вчера вечером целый час ехал ее проведать? Уставший, как черт, голодный, гнал охрану и лошадей. А она даже не вышла. Слышишь, Галя? Спряталась в сарае и даже носа не высунула. Я стоял там, как придурок, уговаривал. Она… Даже не ответила!

Галя испугано хлопала глазами.

— Та что, милая моя Галя, — горько закончил ПП, — пойди и приведи мне бабу. И побыстрее, а то окажешься на ее месте сама! — прикрикнул в конце.

Галя вдруг закрыла лицо руками, тяжело села на стул у двери и горько разрыдалась. ППшер некоторое время слушал, наклонив голову, молчал и морщился. Раньше она все больше ругалась и кричала, а тут надо же — рыдает. Когда всхлипывания стали тише, равнодушно сказал:

— Не надо истерик. Просто встань и приведи мне какую-нибудь девку. Прямо сейчас. Хорошо бы здоровую.

— Они все здоровые, Коновалов проверил…

— Вот и хорошо.

Галя вытерла мокрые щеки рукавом, встала и послушно отправилась во двор. Ни жалости к ППшеру ни осталось, ни злости. Единственное желание — убраться подальше от этого дома. И от этого ППшера.

Приказание было выполнено без промедления.

Девка смотрела вполне откровенно и чуть снисходительно, как смотрят на мужиков все гулящие бабы. Представилась Светой. Под халатом у нее ничего не оказалось.

ППшер завалился на кровать на спину и впервые за несколько дней расслабился. Ненадолго. Вскоре стали сильно мешать ее истошные вопли, резать ухо, будто она намеревалась перебудить весь дом. Пришлось ее переворачивать и действовать самому, зажимая ей рот в попытке приглушить эти фальшивые крики, которые сильно отвлекали от процесса. Пару раз он попросил заткнуться, но она не вняла. В конце в порыве искусственной страсти располосовала ему ногтями спину.

Закончив с расслаблениями, ППшер посоветовал ей убраться к чертовой матери и если она намеревается всегда вопить, будто морская сирена, пусть в следующий раз придет какая-нибудь другая.

— Буду молчать, как золотая рыбка, — многообещающе поклялась Светка, подхватывая со стула свой халатик.

ППшер провалился в сон, как только за ней закрылась дверь.

Через три дня прибыли первые обозы с переселенцами. В основном подростки, способные работать и без семьи. Значит, дорога почищена.

Новости привезли вполне обнадеживающие — все идет четко по плану, люди собираются, склок и вандализма не замечено, все слушаются оставленного за старосту Бороду, как отца родного.