Игра вслепую - Елисеев Григорий - Страница 37

Закончив с обоймами, Анна загнала одну в снайперскую винтовку и, передернув затвор, вскинула оружие. Приклад привычно уперся в плечо, глаз смотрел точно в оптический прицел. Для сегодняшней операции Волкова решила ограничиться «родной» оптикой от «винтореза», оставив эксперименты с детализацией и разгоном операционки «вестгейтовского» хайтек-прицела на следующий раз.

Девушка отложила винтовку в сторону и взяла со стола один из двух металлических контейнеров с кодовым замком. Сделанные из сверхлегкого сплава, они защищали содержимое от влияния извне. Как и окружающий мир – от влияния содержимого. Дельта поставила контейнеры для артефактов на самое дно рюкзака. На них лег компактный спальный мешок в непромокаемом чехле. Затем бросила сверху три ярко-красные пластиковые коробочки аптечек первой помощи. Безыгольный инъектор лег в специальное отделение в крышке рюкзака. Следом за медикаментами девушка убрала внутрь четыре упаковки сухпайка и, затянув длинный эластичный шнур, щелкнула застежками.

После этого закинула рюкзак на плечи и, присев на одно колено, чтобы перевязать шнурки тяжелых армейских ботинок, направилась к бетонной лестнице, ведущей из оружейной.

Александр чувствовал, как немеет палец, вдавивший курок штурмовой винтовки. Оружие с громким грохотом изрыгало пули, освещая стрелка яркими отблесками пламени. Пули, практически ложась в линию, впивались в поверхность шара, от чего на нем вздувались волнистые пузыри.

Сухо щелкнула осечка, и сержант, упав за спинку одного из кресел, судорожно принялся перезаряжать оружие. Над его головой промчался трещащий электрический разряд. Ослепительный луч врезался в стену, оставив на ней глубокую черную отметину.

Хофф быстро глянул направо, затем налево. Его отряд, рассыпавшись полукругом, занял укрытия по всему залу. Навскидку вроде все были живы. Рэнди, стиснув зубы, держался за опаленное плечо, но рана была не опасной.

Полковник с двумя своими людьми укрылся за длинным столом с аппаратурой и вел оттуда шквальный огонь. Его подчиненные, вооруженные громоздкими пулеметами MG36, поливали сферу свинцом.

Александр вставил новый магазин и, передернув затвор, высунулся из-за укрытия. Сзади раздался крик. Выпущенный светящимся шаром разряд попал одному из солдат Брэнона в живот. Труп впечатался в стену, пулемет с грохотом упал на пол. Чарльз даже не обернулся, когда левую половину его тела обдало кровавым фонтаном, вылетевшим при ударе из страшной раны на груди наемника.

Вместо этого он присел на корточки, меняя магазин своего «Дезерт Игла».

– Сэр? – Джон упал рядом с Александром и поправил шлем. – А эта долбаная штука хоть что-то чувствует?

– Ты о шаре или о полковнике? – процедил Хофф и дал короткую очередь по аномалии.

На ее поверхности взбухли новые сферы. Теперь она напоминала множество мыльных пузырей, сросшихся вместе. Майкрофт усмехнулся. Верхний краешек пикового туза был слегка опален.

– Об обоих, – откликнулся он и, примостив винтовку на подлокотнике кресла, тоже открыл огонь.

По глазам Александра ударил ослепительный свет. Только через мгновение он понял, что одновременно включились все лампы и софиты в зале. А затем сфера взорвалась. Вернее, она с оглушительным грохотом лопнула, и во все стороны помчались десятки пуль, выпущенных в нее. Единственное, что успел сделать Хофф, это, схватив Джона за куртку, упасть на пол.

Над его головой засвистели сотни маленьких смертей. Они забарабанили по стоящему впереди креслу, вспарывая обшивку и дробя деревянный каркас. Прошили верхнюю половину туловища наемника с красной нашивкой на плече. Правая часть его тела просто превратилась в месиво, и он рухнул лицом вниз. А затем раздалась серия громких хлопков и послышался звон. Десятки потолочных ламп одна за другой разлетелись снопом искр и осколков. Александр спиной почувствовал, как они барабанят по бронежилету. Слишком мелкие, чтобы пробить его, но достаточно большие, чтобы оставить синяк.

«Прямо как пейнтбольные шары на тренировке», – совершенно некстати вспомнил он.

А затем наступила тишина. Уцелевшие наемники лежали на полу, не решаясь подняться. Сержант повернул голову к сцене. Между растерзанных половинок красного занавеса было пусто.

– Статус! – проревел поднявшийся, опершись о стол, Брэнон.

Бойцы один за другим подавали голос. Александр вздохнул. Двое из его подчиненных не ответили.

– Пятеро, сэр, – наконец сообщил кто-то из солдат полковника.

– Ясно. – Тот стянул с лица противогаз и потер подбородок. – Они знали, на что шли.

Он помолчал.

– Но тем не менее были славными ребятами. Гамильтон, Шелдон! Бегом на крышу, подайте наконец этот долбаный дымовой сигнал. Пусть начальство знает, что у нас есть новый дом!

Роман сидел за роялем, медленно нажимая и отпуская клавиши. Черные и белые. Белые и черные. Как дни. Или поступки. А может быть, и как вся жизнь. Улыбнувшись придуманному сравнению, продолжил играть.

Ноты ему не требовались – «Лунную сонату» Бетховена он знал наизусть. Как и еще десятка три различных композиций, от классических до рок-н-ролла и блюза. Одно из многих знаний, так и не оказавшихся востребованными в жизни.

Сталкер закусил губу, переходя к кульминационной части мелодии. Своеобразное крещендо, словно отчаянная финальная схватка. Пик, при котором приходится практически летать руками над клавишами, и… катарсис. Медленное постепенное затихание, напоминающее уход в закат.

Откуда-то сзади раздались аплодисменты. Нестеров обернулся. У раскрытых дверей помещения стояла Анна, облокотившись о косяк, и с улыбкой хлопала в ладоши.

– Спасибо, – тоже улыбнувшись, кивнул сталкер.

Он не мог точно сказать, сколько она пробыла тут.

– Ты, как всегда, очень красиво играл.

– Спасибо, – слегка смущенно повторил Роман, затем посмотрел на часы. – Что, пора?

Он поднялся и, подхватив стоящий возле ножки рояля армейский рюкзак, закинул его на плечи. Затем поправил рукава камуфлированной крутки и поднял с пола АК-103.

– Да нет, еще пять минут. – Волкова сделала несколько шагов вперед. – Послушай…

Она посмотрела на Нестерова, спустившегося с небольшого возвышения, где стоял рояль.

– Я знаю, как тебе это трудно, – тихо проговорила Дельта. – И я хотела сказать…

Роман останавливающе поднял руку.

– Аня, пожалуйста, не надо. – Он вздохнул. – Просто не надо.

Девушка моргнула, затем подошла и обняла сталкера.

– Ты помнишь тот вечер, когда мы смотрели на закат, сидя на крыше «Санатория»? – прошептала она. – Когда ты признался мне в своих чувствах?

Нестеров легко свел руки за спиной у Волковой.

– Конечно, – кивнул он. – Я сказал, что, когда ты рядом, мне кажется, что я могу свернуть горы или переплыть Тихий океан.

– Ну вот. – Девушка подняла голову и посмотрела Роману в глаза. – Я буду рядом.

– Спасибо, – выдохнул сталкер.

Их губы встретились. Секунду или столетие спустя раздался вежливый кашель. Сталкеры обернулись. У дверей стоял Гольф, негромко постукивая костяшками пальцев по косяку.

– Извините за испорченную идиллию, но нам пора, – кивнул он в сторону невидимой отсюда части холла.

Молодые люди, расцепив объятия, вышли следом за ним. Роман заметил, что Свистунов прихватил с собой свое любимое мачете, найденное им в разбитой витрине оружейного магазина. Длинное изогнутое лезвие висело в специальном чехле на правой стороне рюкзака. Каким образом оно не прорезало ножны, Нестеров понять не мог, а спросить все время забывал. Тем не менее этот вопрос интересовал его с тех пор, как Владимир отсек с помощью клинка кисть руки мародеру, угрожавшему им пистолетом.

Остальные члены маленького отряда уже ожидали их, сидя на креслах и стоя возле входа. Ученые переоделись в ярко-оранжевые защитные комбинезоны с кислородными баллонами за спиной и тонированными пластиковыми забралами круглых шлемов. В них они чем-то напоминали космонавтов из той эпохи, когда человечество думало, что космос – чудесное место.