Как же быть? - Кулешов Александр Петрович - Страница 14

— Ну что ты раскис? — возмущалась Кенни. — Ну проиграешь! Ну не ответишь! С работы ведь тебя не выгонят? Не выгонят! А вдруг выиграешь! Что, ты хуже того студента?..

Они вспомнили студента местного университета. Взъерошенный, в очках, небритый. Нервный тик подёргивал всё время его лицо; липкие от пота руки ни на секунду не оставались в покое — они то теребили галстук, то лохматили ещё больше волосы, то вынимали платок. Во время одного из конкурсов подвернувшемуся под руку Лори велели отвести парня в кафетерий. Лори долго шёл с ним по коридорам, поднимался в лифте и, чтобы тот не заблудился на обратном пути, ждал, пока студент выпьет кофе.

Лори, разумеется, всё время молчал, а вот Кенни, как только принесла заказ, немедленно вступила с парнем в разговор.

— Это правда, что вы выиграли уже в двух конкурсах? — спросила она, устремив на студента восхищённый взгляд.

— Угу, — ответил студент.

— И сейчас выиграете? — Угу, — был ответ.

— Куда вы деваете столько денег?

Студент подозрительно взглянул на Кенни и пожал плечами.

— Откуда же вы всё это знаете? — не унималась та.

Глаз парня задёргался сильней. Он торопливо допил чашку кофе.

— Читаю много… — выдавил он наконец первые вразумительные слова.

— Здорово! — Кенни с уважением смотрела на лохматого студента, — Я тоже теперь начну много читать. Вдруг выиграю конкурс!

Она рассмеялась, студент кисло улыбнулся и заторопился обратно в зал.

В этот раз он снова выиграл конкурс. Потом ещё раза два, а затем как-то незаметно исчез…

Наконец претендентов вызвали в зал.

Всё было весьма торжественно. На сцене играл оркестр.

Лори посадили на жёсткий вращающийся табурет в стеклянную кабинку, где монотонно гудел вентилятор, навевая прохладу на его горящее лицо. Перед ним торчало яйцо микрофона. Кабинка была звуконепроницаемой, и всё, что происходило за её прозрачными стенами, напоминало телепередачу с выключенным звуком.

Вот на сцену вышел Усач. Округло жестикулируя, он что-то долго говорил публике, которая иногда смеялась, иногда начинала аплодировать.

Телекамеры, то наезжая, то отъезжая, демонстрировали миллионам зрителей, оставшимся за стенами зала, расфранчённого бодрого Усача, народ и вали, смертельно испуганных конкурентов, потевших и дрожавших в стеклянных клетках.

Соперником Лори был толстощёкий, маленький парень, Его растерянный вид несколько утешил Лори — тоже боится! Наконец он разыскал в рядах публики Кенни. Её круглое, обрамлённое прямыми светлыми волосами лицо излучало уверенность в победе. Рядом горели чёрными углями за стёклами очков глаза Арка.

Все же вот эти за него, эти надёжные друзья, подумал Лори. И вдруг как-то сразу успокоился. Ну и ладно, ну и не выйдет — ну и что? Уж не хуже он знает бокс, чем этот щекастый амурчик, его соперник; тот небось не то что перчаток в жизни не надевал, но и на матчах-то, наверное, никогда не был: крови боится.

Лори приосанился и решил, что не выйдет из игры до самого конца.

Конкурс заключался в следующем. Если участник отвечал на первый вопрос, он получал определённую небольшую сумму.

Он мог взять её и уйти. Если он отвечал на второй — сумма удваивалась, при третьем утраивалась, и так далее. Если участник отвечал на все вопросы — десять, пятнадцать, двадцать один, в зависимости от конкурса, — то сумма достигала огромной цифры.

Если же финалист не мог ответить, допустим, на пятый вопрос, он лишался права на награды, заработанные за ответы на четыре предыдущих. Иначе говоря, при каждом новом ответе участник рисковал потерять все заработанное ранее. Однако на риск шли все. Лори всегда удивлялся тому, что ни один финалист не бросал конкурса, добравшись, скажем, до предпоследнего вопроса и уже имея право на получение значительной суммы…

Наконец-то первый вопрос.

— Как зовут боксёра, трижды выигравшего звание олимпийского чемпиона, и из какой он страны? — торжественно произнёс Усач.

— Папп, Ласло Папп! — захлёбываясь, кричал Лори в микрофон. — Он из Венгрии, из Венгрии… Он в 1948, 1952, 1956… на всех этих играх…

— Молодец, Рой, молодец! Следующий вопрос…

Следующий вопрос был потруднее, но толстощёкий соперник Лори справился с ним.

— Представителем какой страны был боксёр Торма? — снова обратился Усач к Лори.

Лори на мгновение задумался. Усач повернулся к нему, и Лори уловил в его главах непонятную тревогу. «Ну же, ну же, — словно говорили эти глаза, — ответь, неужели ты не ответишь на такой простой вопрос?»

— Торма — чешский боксёр, — сказал Лори.

Ему показалось, что Усач вздохнул с облегчением.

На пятом вопросе — с кем в финале Олимпийских игр и каких встретился Флойд Паттерсон — конкурент Лори выбыл из игры.

— Вопросы становятся всё труднее! — вопил Усач. — Только действительный знаток может ответить на них! Пожелаем же успеха нашему юному смелому другу!

Зал аплодировал, свистел…

Но Лори ничего этого не слышал в своей стеклянной, звуконепроницаемой кабинке. Он только видел движение губ, рук, надвигавшиеся на него и уползавшие обратно камеры, размахивающего микрофоном на длинном шнуре Усача.

— Все мы знаем, — продолжал Усач в наступившей тишине, — великого боксёра Джо Луиса. Все мы знаем, что, в отличие от лёгкой атлетики, плавания, стрельбы, в боксе рекордов не бывает. И всё же Джо Луис на одной из своих тренировок установил рекорд. Что это был за рекорд? А? Подумай, подумай, Рой! Не спеши, у тебя шестьдесят секунд! Не спеши.

Усач устремил на Лори напряжённый взгляд.

Лори задумался. Рекорд? В боксе? Больше всего нокаутов? Нет. У Касиуса Клея больше. Дольше всех боксировал? Арчи Мур чуть не до пятидесяти лет дрался. Что ж тогда? Ах ты боже мой, вот дурак, ведь они ещё тогда в беседе с Усачом об этом говорили: семьдесят пять раундов! Ну да, однажды Джо Луис провёл семьдесят пять раундов подряд. Усач сам сказал, что это рекорд. Он, наверное, и теперь имеет это в виду.

— Ну, Рой, осталось пять секунд, четыре, три, две… Ответ!

— Не знаю только, правильно ли, — забормотал Лори, — но, по-моему, Джо Луис однажды провёл во время тренировки, не отдыхая, семьдесят пять раундов…

— Молодец, Рой! Великолепно! — заорал Усач таким голосом, что Лори услышал его и через стены кабинки.

Зал разрывался от аплодисментов. На несколько секунд в нём зажгли свет и телекамеру повернули к зрителям, дабы продемонстрировать восторг присутствующих тем, кто был далеко, кто сидел в своих комнатах перед холодными экранами, не способными в полной мере передать жару, шум, восторг, царившие в зале.

В какое-то мгновение Лори разглядел Кенни в толпе. Лицо её пылало, прямые волосы цвета ржи болтались по плечам в такт движениям, она неистово хлопала в ладоши…

— Остаётся три вопроса, Рой, всего три — и приз твой! Но если хочешь, можешь отказаться сейчас, тогда за тобой сто монет. Тоже неплохо. Ну как, продолжаешь?

Лори кивнул головой.

— Да здравствует смелость! Смелость всегда приводит к победе! Смелость и перчатки «Эверласт»! Дорогие друзья напоминаю вам, что сегодняшний увлекательный конкурс устраивает для вас фирма «Эверласт». Перчатки этой фирмы приносили победу тридцати семи чемпионам страны, восемнадцати чемпионам мира!.. Следующий вопрос, Рой, подумай. Кто тот единственный боксёр среди профессионалов, кто одновременно был чемпионом мира в трёх весовых категориях? Ну?

«Армстронг», — сразу вспомнил Лори. О нём тогда тоже они говорили с Усачом, Усач назвал его «практиком», как и Джо Луиса.

— Армстронг! — громко сказал Лори, почти не раздумывая.

— Верно!.. — закричал Усач. Остальные его слова потонули в шуме.

— Предпоследний вопрос, — продолжал Усач, когда шум утих. — Назови фамилию знаменитого русского тренера, который сам боксировал мало, но чей брат достиг больших успехов в любительском боксе. Очень, очень трудный вопрос! Труднейший! Подумай, не спеши…

Но Лори нечего было думать.

Ведь и об этом они говорили тогда с Усачом. Он сам рассказывал Лори о семье русских тренеров, назвал имя, трудное такое имя, поэтому-то Лори, наверное, и запомнил — Вячеслав. «Теоретик»!