Таящийся ужас 3 - Гриньков Владимир Васильевич - Страница 59

— Хорошо, Мейбл, я так и сделаю. A ты станешь меня слушать? Дашь мне возможность объяснить тебе?

Она вздохнула и снова взяла в руки вязанье.

— Я полагаю, Альберт, что ты уже давно мог рассказать мне. Ну давай, говори.

Он чуточку помолчал, не зная теперь, с чего начать. Непросто было объяснять подобные вещи человеку, не имеющему детального представления о пчеловодстве.

— Ты ведь знаешь, не так ли, что в каждой колонии имеется одна-единственная пчеломатка?

— Да.

— И то, что эта самая пчеломатка занимается кладкой всех яиц?

— Да, дорогой, это даже я знаю.

— Хорошо. Итак, матка откладывает яйца двух видов. Этого ты, видимо, не знала, но это так. Мы называем это одним из чудес улья… Она может откладывать яйца, из которых получатся трутни, а также такие яйца, из которых вылупятся рабочие пчелы. Так вот, Мейбл, если тебе и это не кажется чудом, то я вообще не знаю, какие бывают чудеса.

— Ну ладно, Альберт, хорошо, хорошо.

— Трутни представляют собой мужские особи. Нас они сейчас не интересуют. Рабочие же пчелы — женские особи; матка, естественно, также принадлежит к их числу. Однако рабочие пчелы являются, если так можно выразиться, бесполыми женскими особями. Их половые органы совершенно неразвиты, тогда как матка, напротив, неимоверно плодовита. За один-единственный день она может отложить столько яиц, сколько весит все ее тело.

Он чуть замешкался, собираясь с мыслями.

— Итак, происходит следующее. Матка ползает по сотам и откладывает яйца в то, что мы называем ячеей. Ну, ты видела эти маленькие отверстия в сотах? Так вот, гнездовые соты — это почти то же самое с той лишь разницей, что меда в них нет — одни яйца. Она откладывает по одному яйцу в каждую ячею, и за три дня каждое яйцо превращается в крохотную личинку. Мы называем ее черва. Теперь, как только появляется эта самая черва или личинка, пчелы-кормилицы — это молодые рабочие пчелы — собираются кругом и как сумасшедшие начинают ее кормить. И ты знаешь, чем они ее кормят?

— Маточным молочком, — терпеливо сказала Мейбл.

— Правильно! — воскликнул он. — Именно им они ее и кормят. Вещество это вырабатывается специальной железой, расположенной у них в голове, и именно его они закачивают в ячейки в качестве продукта питания личинок. А что происходит потом?

Он сделал драматическую паузу, глядя на нее своими помаргивающими, маленькими, серовато-водянистыми глазками. Затем он медленно повернулся в кресле и достал журнал, который читал накануне вечером.

— Хочешь знать, что происходит потом? — спросил он, облизывая губы.

— Жду не дождусь.

«Маточное молочко, — прочитал он вслух, — является веществом с необыкновенно питательными свойствами, ибо на одной лишь подобной диете личинка рабочей пчелы всего лишь за пять дней увеличивается в весе до полутора тысяч раз!»

— Сколько?

— Полторы тысячи раз, Мейбл. А ты можешь себе представить, во что это выльется, если вести пересчет на человеческие категории? Это означает, — он понизил голос и подался вперед, вперив в нее взгляд своих маленьких светлых глаз, — это означает, что за пять дней ребенок с начальным весом в семь с половиной фунтов достигнет веса в пять тонн!

Миссис Тейлор во второй раз прекратила вязать.

— Но, Мейбл, не надо воспринимать это так буквально.

— Это почему же?

— Ну, просто так принято выражаться в научных кругах.

— Очень хорошо, Альберт, продолжай.

— Это лишь половина моего рассказа, — сказал он. — Самое интересное впереди. Я еще не рассказал тебе про поистине поразительное свойство маточного молочка. Сейчас я тебе объясню, каким образом оно может превратить бесцветную и некрасивую маленькую рабочую пчелу, практически лишенную половых органов, в прекрасную, большую и способную к размножению пчеломатку.

— Ты хочешь сказать, что наш ребёнок бесцветен и некрасив? — резко спросила она.

— Мейбл, пожалуйста, не надо говорить за меня. Ты только послушай. Известно ли тебе, что и пчеломатка, и рабочая пчела, несмотря на их абсолютную непохожесть во взрослом возрасте, вылупляются из одного и того же вида яиц?

— Я не могу в это поверить, — сказала жена.

— Мейбл, это так же верно, как и то, что я сейчас сижу перед тобой, честное слово. И всякий раз, когда пчелам надо, чтобы из яйца вылупилась пчеломатка, они вполне могут это сделать.

— Каким образом?

— О, — проговорил он, покачивая пальцем в ее направлении. — Именно к этому я и перехожу. В этом-то и состоит весь секрет. Итак, Мейбл, как ты считаешь, благодаря чему становится возможным подобное чудо?

— Благодаря маточному молочку, — ответила женщина. — Ты мне уже говорил.

— Вот именно, маточному молочку! — воскликнул он, хлопая в ладоши и подпрыгивая в кресле. Сейчас его большое круглое лицо сияло от возбуждения, а на верхней части щек проступили ярко-красные пятна.

— Вот как это происходит. Я постараюсь объяснить тебе это с максимальной простотой. Пчелам требуется новая матка. Тогда они строят особенно большую ячею, мы ее называем маточной ячеей, и делают так, чтобы старая матка отложила туда одно из своих яиц. Остальные тысячу девятьсот девяносто девять яиц она откладывает в обычные рабочие ячеи. Далее. Как только из этих яиц вылупляются личинки, пчелы-кормилицы начинают суетиться и подносить туда маточное молочко. Его получают все — как рабочие пчелы, так и матка. Но здесь, Мейбл, есть одно крайне важное обстоятельство, поэтому слушай внимательно. В этом и заключается вся разница. Червы рабочих пчел получают это особое чудесное питание лишь в течение первых трех дней своей жизни в стадии личинки. Затем их диета полностью меняется. Их, в сущности, отучают от этой пищи, хотя этот процесс весьма специфичен, поскольку происходит резко, внезапно. По истечении трех дней их сажают на более или менее регулярную пчелиную диету — смесь меда и цветочной пыльцы — и примерно две недели спустя они покидают улей уже как взрослые рабочие пчелы. Совершенно иначе обстоят дела с маточной ячеей! В нее маточное молочко поступает на протяжении всей стадии личиночного развития. Пчелы-кормилицы попросту закачивают его в ячею, в результате чего маленькая черва буквально плавает в нем. И именно благодаря этому она превращается в пчеломатку!

— Ты не можешь этого доказать, — сказала жена.

— Мейбл, пожалуйста, не говори глупостей. Тысячи людей многократно это доказали, известные ученые едва ли не всех стран мира подтвердили данный факт. Все, что требуется проделать, это извлечь черву из рабочей ячеи и поместить ее в маточную ячею — мы называем это прививкой, — и, если пчелы-кормилицы в достаточной степени снабжают ее маточным молочком, мы получаем — гоп-ля! — пчеломатку! Но все это выглядит еще более поразительным потому, что между взрослыми рабочими пчелами и пчеломаткой существуют громадные, невероятные различия. У них совершенно разная конфигурация брюшка, разное жало, разные ноги, разн…

— А что с ногами? — спросила она, явно проверяя его.

— С ногами? Ну, у рабочих пчел на ножках имеются маленькие «корзиночки», в которых они переносят пыльцу. У матки таких «корзиночек» нет. Но это не все. У пчеломатки имеются вполне развитые половые органы, которые отсутствуют у рабочих пчел. Но самое поразительное, Мейбл, это то, что пчеломатка в среднем живет от четырех до шести лет, а жизнь рабочей пчелы не насчитывает даже такого числа месяцев. И все эти различия имеют место лишь потому, что кто-то получал маточное молочко, а кто-то — нет!

— Трудновато поверить, — заметила женщина, — что все это происходит исключительно из-за разницы в питании.

— Ну конечно же, трудно поверить. Это еще одно из чудес улья. По сути дела, это самое значительное и яркое из всех чудес. Масштабы его столь грандиозны, что оно на многие сотни лет сбило с толку величайшие научные умы. Подожди минутку, побудь здесь, никуда не уходи.

Он снова вскочил с кресла, бросился к книжным полкам и начал копаться среди лежащих на них книг и журналов.