Механическая принцесса - Клэр Кассандра - Страница 24

– Сэр, – вежливо перебил его Гидеон, – зачем вы нам об этом рассказываете?

– Вот мы и приехали, – произнес Вейланд, выглядывая в исполосованное струями дождя окно. Затем постучал в переднее окошко и громко распорядился: – Ричард! Останови у «Серебряных покоев».

Габриэль бросил на брата вопросительный взгляд, но тот озадаченно пожал плечами. «Серебряные покои» были знаменитым мужским клубом, и располагался он на площади Пикадилли. Его посещали дамы сомнительной репутации, кроме того, ходили слухи, что заведение принадлежит обитателям Нижнего мира и по вечерам там устраивают «волшебные представления» с использованием настоящей магии.

– Мне приходилось бывать здесь с вашим отцом, – сказал Консул, когда они ступили на мостовую.

Братья посмотрели на безвкусный, выкрашенный кричащей голубой краской фасад. На фоне более скромных строений он выделялся, как бельмо на глазу.

– Когда-то полиция отозвала у прежнего владельца лицензию… за то, что здесь разрешали танцевать канкан. С тех пор заведением управляют примитивные, и это намного лучше. Зайдем?

Тон Консула не допускал возражений. Вслед за ним они вошли в сводчатую арку, отдали деньги и купили билеты, выполненные в форме рекламных листков, обещающих лучшие увеселения во всем Лондоне!

– Чудеса силы! – прочитал Габриэль, когда они двинулись по длинному коридору. – Дрессированные животные, женщины-силачи, акробаты, забавные цирковые трюки и комические куплеты.

Гидеон пробормотал что-то сквозь зубы.

– Смотри-ка, и люди-змеи! – весело воскликнул Габриэль. – Похоже, сейчас мы увидим женщину, которая может встать ногами себе на…

– Здесь ненамного лучше, чем в дешевом борделе, – буркнул Гидеон.

Они вошли в просторное помещение. Потолок был расписан в духе великих мастеров итальянского Ренессанса. Среди прочих там была недурно выполненная копия «Рождения Венеры», правда, закопченная и облезлая. С золоченой лепнины свисали газовые рожки, из которых струился неровный желтоватый свет. Вдоль стен стояли обтянутые бархатом диваны; на них сидели джентльмены в окружении дам в вызывающе узких платьях, смеявшихся слишком громко. Со сцены лилась музыка. Женщина в цилиндре и фраке пела песенку под названием «Греховно, но мило». Глаза ее в свете газовых рожков полыхали зеленоватым огнем.

Оборотень. Волчица, подумал Габриэль.

– Ждите меня здесь, – распорядился Консул и исчез в толпе.

– Хорошенькое дельце, – прошептал Гидеон.

– Никогда бы не подумал, что Консул такой пройдоха, – растерянно произнес Габриэль. – Неужели нельзя было отвезти нас в Безмолвный город и уже после этого пуститься во все тяжкие?

– Он не повезет нас в Безмолвный город, – ответил Гидеон.

– Не повезет?

– Не будь дураком, братишка. Конечно нет. От нас ему нужно что-то другое. Но что конкретно – я пока не знаю. Он привел нас сюда, чтобы выбить из колеи. Консул собирается нас прищучить – и он совершенно уверен, что после этого мы не скажем ни слова о том, где были, ни Шарлотте, ни кому-то еще.

– Может, он и в самом деле любил бывать здесь с нашим отцом?

– Не исключено, но мы-то здесь по другой причине, – задумчиво произнес Гидеон.

Заметив Консула, он сжал локоть брата. В руке Вейланд держал бутылку, в какой обычно продают лимонад, но Габриэль догадался, что там что-то покрепче.

– А нам, значит, ничего? – спросил он и получил тычок в бок от брата.

Консул улыбнулся, и юноша подумал, что он ничего не знает о нем. Есть ли у него семья, дети? Для него он был олицетворением власти, и не более того.

– Вы даже не представляете, какая над вами нависла опасность, – неожиданно услышали они.

– Опасность? Со стороны Шарлотты? – недоверчиво переспросил Гидеон.

– Нет, не со стороны Шарлотты. Ваш отец… он совершил святотатство. Он не просто путался с демонами – он сделал ставку на них. Теперь о вас, юных Лайтвудах. У вас нет ни дядюшек, ни тетушек, ни кузенов с кузинами. Конклав мог бы вычеркнуть вас из списка нефилимов и вышвырнуть на улицу. Мы имели на это полное право. Но кто, по-вашему, за вас заступился?

Гидеон побледнел:

– Это непорядочно! Мы ничего не знали. Мой брат… он доверял отцу. Он не может нести ответственность за…

– Ах, доверял… Ну да, конечно. Но он же нанес ему смертельный удар. Знаю, знаю, вы все принимали участие в битве, но решающий удар нанес именно Габриэль. А раз так, то он знал наверняка, что представлял собой ваш родитель.

Гидеон растерянно посмотрел на брата. Женщина на сцене теперь пела песенку «Заставь леди, и получишь что угодно».

– Грехи отцов, дети мои… Стоит мне шевельнуть пальцем, и вы будете наказаны за все преступления Бенедикта. Скажи, Гидеон, что бы ты сделал, если бы твою сестрицу и твоего брата лишили рун? Стоял бы в стороне и смотрел?

Габриэль хотел вцепиться Консулу в горло, но Гидеон вовремя схватил его за запястье.

– Что вам от нас надо? – спросил старший Лайтвуд, стараясь контролировать голос. – Вы ведь привели нас сюда не для того, чтобы угрожать, а в надежде чего-то добиться.

– Тебе не откажешь в уме, мой друг, – рассмеялся Консул. – Да, я хочу, чтобы вы для меня сделали кое-что. Если согласитесь, ваш дом, может, и конфискуют, но вы сохраните доброе имя, владения в Идрисе и останетесь Сумеречными охотниками.

– И что конкретно?

– Я хочу, чтобы вы следили за Шарлоттой.

В первую очередь за ее корреспонденцией. Особенно меня интересуют ее адресаты в Идрисе.

– Вы хотите, чтобы мы шпионили за ней? – ровным голосом спросил Гидеон.

– Мне больше не нужны сюрпризы наподобие того, что устроил ваш отец. Шарлотта должна была рассказать мне о его болезни.

– Должна была, – кивнул Гидеон, – но таково было условие соглашения, заключенного между ними…

Консул плотно сжал губы.

– Не посоветовавшись со мной, Шарлотта Бранвелл не имела никакого права заключать подобное соглашение. Она моя подчиненная и не должна действовать через мою голову. Но Шарлотта и другие обитатели Института ведут себя так, будто живут в отдельной стране, где царят их собственные законы. Посмотрите, что случилось с Джессаминой Лавлейс. Она предала нас, чуть не погубила. Джеймс Карстейрз – законченный наркоман, и дни его сочтены. Тесса Грей… Никто не знает, кто она: то ли колдунья, то ли эльф, – и ей нет места в Институте, а их с Джеймсом нелепая помолвка – это вообще нонсенс. Что же касается Уилла Эрондейла, то он капризный ребенок, который станет бандитом, когда повзрослеет, если повзрослеет вообще. – Консул умолк, чтобы отдышаться, а потом завершил: – Шарлотта считает Институт своей вотчиной, хотя это не так. Это учреждение должно подчиняться Консулу. Как и вы.

– Но Шарлотта не сделала ничего, чтобы я решился на предательство, – сказал Гидеон.

Консул поднял палец:

– Именно об этом я и говорю. Вы должны быть преданны не ей, а мне. О-бя-за-ны. Это понятно?

– А если мы ответим отказом?

– Тогда потеряете всё – владения, дом, доброе имя. И ваша жизнь будет лишена всякого смысла.

Не успел Гидеон ответить, как Габриэль быстро произнес:

– Хорошо, мы будем следить за ней.

– Габриэль… – начал Гидеон.

Тот повернулся к брату.

– О да, я понимаю, тебе тяжела эта роль, – сказал он, – но в первую очередь мы должны соблюдать интересы семьи. Блэкторны вышвырнут Татьяну с ребенком на улицу, а там она долго не протянет.

– У Татьяны будет ребенок? – побледнел Гидеон.

Несмотря на весь ужас происходящего, Габриэль почувствовал удовлетворение от того, что знал нечто, совершенно неизвестное брату.

– Да, – кивнул он, – если бы ты не ушел из дому, ты был бы об этом осведомлен.

Гидеон огляделся, словно пытаясь увидеть знакомое лицо, затем беспомощно взглянул на Консула:

– Я…

Лицо Вейланда было каменным.

– Ну что, джентльмены, вы готовы заключить соглашение?

– Хорошо, мы выполним вашу волю, – после долгой паузы кивнул Гидеон.