Механическая принцесса - Клэр Кассандра - Страница 22

– Татьяна Блэкторн утверждает, что Сумеречные охотники отправили на тот свет ее отца, а Руперта убили во время банальной драки.

– А она не забыла упомянуть, что ее мужа сожрал Бенедикт, собственной персоной? – поинтересовался Генри. – Да-да, взял и отобедал им. Мы нашли в саду окровавленный башмак – это все, что от него осталось. Со следами зубов. И это, по-вашему, несчастный случай?

– Сожрать собственного зятя – это вполне можно назвать формой протеста, – заметил Уилл. – Это подтверждает мысль, что семей, где все гладко, не бывает в принципе.

– Джошуа, вы ведь не хотите сказать, что Бенедикт был смирнее мыши и пребывал в подавленном состоянии? – вставила слово Шарлотта. – На последней стадии демонического сифилиса он сошел с ума и превратился в гигантского червя!

– Не исключено, что сначала он стал червем и только потом тронулся умом, – дипломатично возразил Уилл. – Полной уверенности в том, как все было, у нас нет.

– Татьяна очень огорчена, – покачал головой Консул, – и подумывает о том, чтобы потребовать компенсацию…

– В таком случае я заплачу, – сказал Габриэль, вставая из-за стола, – пусть мне до конца жизни придется выплачивать деньги дуре сестре, но я никогда не признаю, что мы с братом либо кто-то из здесь присутствующих совершили дурной поступок, убив демона. Да, я поразил его стрелой… и сделал бы это снова. Тварь, в которую я целился, не мой отец.

Стало тихо. Консул, по-видимому, не знал, что ответить. Сесилия, забыв о книге, во все глаза глядела на Габриэля.

– Прошу прощения, Консул, – продолжил юноша, – но, что бы вам ни говорила Татьяна, ей неведомо, что там произошло на самом деле. В последние две недели, когда отец сходил с ума, в доме, кроме меня, никого не было. Потом я приехал сюда и рассказал обо всем брату. Шарлотта любезно дала мне в помощь Сумеречных охотников. К тому времени как мы вернулись в дом, тварь, которая когда-то была Бенедиктом, уже разорвала на куски мужа моей сестры. Уверяю вас, Консул, отца было не спасти. Мы сражались за свою жизнь.

– Тогда почему Татьяна…

– Она чувствует себя униженной, – перебила Консула Тесса. – С момента появления Вейланда, это были ее первые слова. – Она сама мне об этом говорила. Ей казалось, если демонический сифилис отца станет достоянием гласности, семья будет обесчещена. На мой взгляд, Татьяна пытается выставить события в ином свете в надежде на то, что вы повторите ее слова Совету. Но весь ее рассказ – от начала и до конца вымысел.

– Консул, – сказал Гидеон, – в самом деле, неужели вы поверите, что мы все сошли с ума и убили нашего отца? Может, логичнее предположить, что врет Татьяна? Она всегда была пустышкой, и вам это прекрасно известно.

Габриэль встал позади брата, взявшись рукой за спинку стула:

– Если вы считаете, что я с легкостью пошел на убийство собственного отца, можете отправить меня к Безмолвным братьям, пусть они учинят мне допрос.

– Вероятно, это было бы мудрым решением, – кивнул Консул.

Сесилия со стуком поставила чашку на стол, заставив всех вздрогнуть.

– Это несправедливо! – заявила она. – Гидеон говорит правду. Как и все мы.

Консул окинул девушку долгим, оценивающим взглядом, затем повернулся к Шарлотте:

– Так ты хочешь, чтобы я поверил тебе? Но почему ты тогда действуешь тайком от меня? Каждый поступок, Шарлотта, твой или чей-либо другой, влечет за собой последствия.

– Напомню, Джошуа, что я тут же известила вас о том, что произошло в доме Лайтвудов, и заверила, что Сумеречные охотники все сделали правильно…

– А надо было рассказать раньше, – сухо ответил Консул. – Когда в Институт приехал Габриэль. Дело незаурядное, а ты нарушила протокол и предпочла решать проблему, не дождавшись одобрения Совета.

– Да, но у нас не было времени…

– Хватит, – оборвал ее Консул. – Габриэль с Гидеоном пойдут со мной и подвергнутся допросу Безмолвных братьев.

Шарлотта запротестовала, но Консул, подняв руку, остановил ее:

– Безмолвные братья должны снять с братьев Лайтвудов все подозрения. Это позволит мне без промедления отклонить требования Татьяны выплатить ей компенсацию. Габриэль, Гидеон, ступайте вниз и ждите меня у экипажа. Мы втроем отправимся в Безмолвный город. Если Безмолвные братья не обнаружат ничего интересного и убедятся, что с вами все в порядке, вы вернетесь сюда, в Институт.

– Если ничего не обнаружат, – с отвращением в голосе произнес Гидеон.

Он взял брата за плечи и вместе с ним вышел из обеденного зала. Когда он взялся за ручку двери, Тесса заметила, что на его пальце что-то сверкнуло. Он опять надел кольцо Лайтвудов, догадалась она.

Консул повернулся к Шарлотте:

– Почему ты не обратилась ко мне сразу после того, как твои Охотники вернулись и сообщили, что Бенедикт мертв?

Шарлотта уткнулась взглядом в стол.

– У ребят на глазах погиб отец, – сказала она. – Мне хотелось защитить их, дать им передышку, перед тем как вы станете донимать их своими вопросами.

– Но это еще не все, – произнес Консул, игнорируя ее слова. – Бумаги и книги Бенедикта. Татьяна рассказала о них. Мы обыскали весь дом, но его письменный стол пуст, все записи куда-то исчезли. Ты не имеешь права вести расследование, Шарлотта, бумаги принадлежат Конклаву.

– А что вы хотите в них найти? – спросил Генри. Голос его прозвучал ровно, но блеск в глазах опровергал кажущееся безразличие.

– Сведения о связях Бенедикта с Мортмейном. Сведения о возможной причастности к делам Мортмейна других членов Конклава. Сведения о местонахождении Мортмейна…

– И его механизмов? – спросил Генри.

– Механизмов?

– Да. Чтобы уничтожить Сумеречных охотников, он создал целую армию механизмов и теперь намеревается натравить ее на нас, – сказала Шарлотта, откладывая салфетку. – Если верить путаным записям Бенедикта, это наступит довольно скоро.

– Значит, ты их действительно забрала?… Что ж, Инквизитор в этом не сомневался.

– Да, забрала. Разумеется, вы всё получите, да я и сама собиралась передать вам бумаги.

Шарлотта позвонила в маленький серебряный колокольчик, стоявший рядом с тарелкой. Когда вошла Софи, она что-то шепнула ей на ушко, и девушка, присев перед Консулом в реверансе, выскользнула из комнаты.

– Не надо было трогать бумаги, Шарлотта, – сказал Консул, – таковы правила.

– Почему бы мне в них не заглянуть?

– Поверь мне, Шарлотта, ты должна была действовать в соответствии с Законом. Сейчас нам важнее не столько защитить сыновей Лайтвуда, сколько обнаружить местонахождение Мортмейна. Во главе Конклава стоишь не ты.

Ты – его часть и обязана обо всем докладывать мне. Ясно?

– Да, – кивнула Шарлотта, глядя на Софи, которая вернулась с пачкой бумаг в руках. – Когда в следующий раз один из наших досточтимых членов превратится в червя и сожрет другого, не менее досточтимого, мы незамедлительно поставим вас в известность. Даже не сомневайтесь.

– Я дружил с твоим отцом, Шарлотта, – сквозь зубы процедил Консул, принимая бумаги. – Я бесконечно доверял ему и поверил тебе. Но из-за твоих поступков я скоро пожалею, что содействовал твоему назначению и выступил против Бенедикта Лайтвуда, когда он сам хотел встать во главе Института.

– Вы ни в чем ему не противоречили, – потеряв самообладание, выкрикнула Шарлотта. – Когда Бенедикт предложил дать мне две недели на выполнение непосильной миссии, вы с ним согласились! Не сказав ни единого слова в мою защиту! Будь я мужчиной, вы бы так себя не вели.

– Будь ты мужчиной, мне бы и не пришлось церемониться, – ответил Консул, круто развернулся, образовав водоворот складками мантии, и ушел.

– Как ты могла отдать ему бумаги? Они нужны нам… – со злостью сказал Уилл, едва захлопнулась дверь.

Шарлотта откинулась на спинку стула и прикрыла глаза:

– Я всю ночь снимала копии с самых важных документов, Уилл. Там было очень много…

– Порнографии? Тарабарщины? – хором воскликнули парабатаи.