Сборник рассказов. Калейдоскоп (СИ) - Кельн Яна - Страница 38

- Я понял, что меня тянет к мужчинам, когда мне было лет пятнадцать. Самое то время для осознания своего сексуального влечения, не так ли, доктор? – ответить Максим не дал, продолжив: - Я родился в благополучной семье. У меня есть мама, папа и старшая сестра, надеюсь, что у них в жизни все лучше, чем у меня, - еще одна полуулыбка озарила красивое лицо. – Они мной всегда гордились, хвастались перед друзьями, я был для них идеальным сыном. До тех пор, пока не имел глупость признаться в своей тяге. Знаешь, что сделала моя сестра?

- Нет, - хрипло выдохнул Ярослав и все же выключил воду, Максима следовало вернуть в кровать и напоить чем-нибудь горячим.

- Оно хохотала, как сумасшедшая, как припадочная. Я думал, что у нее истерика, нервный срыв или как там оно называется, но на самом деле… - Макс прижался к еще теплой и мокрой плитке спиной, чтобы видеть мужчину, обтиравшегося большим полотенцем. – На самом, деле она была счастлива тому, что сможет избавиться от меня. Она меня ненавидела, а я думал, что любила, - парень хмыкнул и пожал плечами, чувствуя, как холод начинает касаться голой кожи.

- Дальше, - скомандовал Ярослав, закутывая Макса в полотенце.

- Дальше об этом узнали родители. Я не поверил Анне, сам пошел и рассказал им. Я же был их любимым сыном. Ровно до той секунды, пока мой отец не услышал фразу «папа, я гей». Знаешь, он не орал, не бил меня, только взял мою сумку, с которой я ездил на подготовительные курсы, вынул оттуда мой паспорт и протянул его мне. На прощание мне сказали, что я для них умер, чтобы не смел возвращаться, даже если буду действительно подыхать.

Иди по прохладному полу босиком Максиму не позволили. Ярослав ловко подхватил кокон из полотенца на руки и отнес в комнату, где влажная мягкая ткань быстро сменилась на плотное теплое одеяло.

- Я процентов на девяносто уверен в том, что если бы спустя несколько часов я принялся бы ломиться в дверь, рыдать и умолять простить меня, заверять, что это неправда, ошибка, что я исправлюсь, то… Меня бы приняли обратно, простили, пожалели, напоили бы горячим молоком и уложили спать, чтобы утром отправить к поверенному психологу и лечить до умопомрачения или пока я, действительно, не сошел бы с ума. Я не мог допустить этого. Я всегда хотел жить так, как считаю нужным. Поэтому я выгреб все деньги из кармана и уехал сюда.

- Это было глупо, - заметил Ярослав, протягивая Максиму две белые круглые таблетки и стакан воды.

- Я понял это только когда оказался на вокзале без гроша в кармане. Я проспал там ночь, утром почувствовал, что безумно голоден, но денег нет. Просить не стал, вряд ли, бы кто-то подал, я еще выглядел довольно опрятным ребенком, - Максим снова криво усмехнулся и откинулся на подушки, забросив руки за голову. – Попытался подзаработать. Даже нашел работу, разгрузка вагона - логичный заработок на вокзале, но меня хватило только на два мешка, я тогда был еще слишком худым.

Ярослав сел рядом, подогнув одну ногу и приобнял своего пациента, он уже знал конец это грустной истории, но не мог не прослушать ее начало.

- Так прошел день, еще половина ночи. Я лежал, скрючившись на стульях, и пытался уснуть, игнорируя боль в желудке, поесть мне так и не удалось. Я почти выпал из реальности, когда ко мне подошел какой-то мужчина и спросил, голоден ли я. Ответ был утвердительным, это очевидно. Я подскочил на пластмассовом стуле и уставился на него, как на явление Бога смертным. Он и был для меня Богом, потому что протянул мне бутерброд с колбасой и пакетик сока. За этот нехитрый ужин я расплатился своей девственностью. Позволь, обойдусь без подробностей, потому что не совсем был согласен на этот акт.

- Он тебя изнасиловал? – Ярослав скрипнул зубами и прижал Макса, который вновь начинал гореть к себе теснее.

- Да. А после кинул несколько тысячных купюр. Так я понял, как смогу заработать себе на жизнь.

- Почему тебя родители не искали?

- Им был не нужен не идеальный ребенок, - выдохнул Максим и запрокинул голову, чтобы посмотреть на обнимающего его мужчину.

- Органы опеки, полиция? Невозможно бесследно исчезнуть пятнадцатилетнему ребенку…

- Возможно. Отец довольно влиятельный человек, он мог заткнуть рты многим, успокоить и заверить, что со мной все нормально тоже мог. Давай не будем об этом, мне, честно, до сих пор тяжело от их предательства. Я бы не смог обмануть доверие человека, которого люблю.

Ярослав молчал. Максим тоже решил закончить свой рассказ. Парень прикрыл глаза и заерзал, устраиваясь удобнее в сильных руках, чтобы спокойно уснуть, а не утонуть в полубезумии болезненной горячки, но урчание желудка не позволило выполнить задуманное. Ярослав быстро поднялся и ушел на кухню за едой, которую обещал уже давно. Мужчина ходил по просторному светлому помещению, совершая механические движения, потому что сознание утонуло глубоко, спряталось под пластом мыслей.

- Ешь, - Ярослав поставил поднос на ноги Максима и опять сел рядом.

- Спасибо. О чем ты думаешь? – тут же встрепенулся он и сделал глоток горячего нежирного бульона из большой пузатой чашки с толстыми коричневыми стенками.

- А знаешь, зачем тогда мои друзья устроили нам… м-м-м, скажем так, свидание? – ответил вопросом на вопрос Ярослав.

- У тебя был праздник? – отозвался Максим, вспомнив, что его тогда нарекли подарком.

- Нет. Они пытались избавить меня от хандры. Моя жена гуляла от меня, хотя клялась мне в любви и верности. Я бросил ее, как только узнал, но из сердца выгнать не так легко, как из квартиры.

- Ясно, - Максим снова вернулся к еде.

- У них получилось. После той ночи я переключился на тебя. Не мог не думать о том, что произошло, о том, кто ты… Терпеть не могу шлюх, потому что продажные.

- Правильное определение, - безразлично произнес Максим, но глаза защипало от слез, поэтому он поспешил спрятаться за чашкой.

- У тебя не было шанса…

- Были. Множество. Ты даже представить не можешь, сколько человек предлагали мне свое покровительство… - голос на удивление звучал очень звонко, поэтому Максим резко оборвал себя и закрыл рот.

- Ты отказывал?

- Да. Всегда. Я не готов продать себя с потрохами. Я могу выставить на аукцион тело, но душа принадлежит только мне.

- Я хочу предложить тебе не покровительство. Я хочу предложить тебе любовь. Это противоречит всем твоим принципам, потому что она привязывает сильнее любых денежных обязательств. Но я готов рискнуть и поверить тебе. А ты, Макс, ты готов рискнуть и доверить мне себя целиком?

Максим криво усмехнулся, медля с ответом, но знал, что на этот риск определенно пойдет. Такое предложение ему делали впервые.

10. Этот Новый год...

- Я люблю тебя, потанцуй со мной, эта ночь для нас, - мурлыкал Ринат, украшая рабочий кабинет ароматными ветками живых елей с ярко красными маленькими шарами, - Я люблю тебя, обними меня, как в последний раз, - усмехнулся молодой человек, балансируя на хрупкой конструкции из офисной мебели и рисуя в сознании красивые картинки объятий с мужчиной.