Фантастическое путешествие - Азимов Айзек - Страница 35

– Все в порядке, – сказал Рейд. – Просто мысли вслух.

– Они все еще в плевре? – спросил Картер.

– Да.

Картер посмотрел на отметчик времени, который показывал 32, и расстроено покачал головой.

Перед Грантом лежала разобранная на части радиостанция. Кора рассматривала транзисторы один за другим, вертела их, сравнивала, чуть ли не пронизывая взглядом.

– Вот этот, – сказала она неуверенно, – я думаю, будет работать, но этот провод слишком толстый.

Дьювал положил сомнительный провод на освещенное опаловое стекло, а рядом – поврежденный кусочек настоящего повода и стал сравнивать их с угрюмым видом.

– Ничего более подходящего нет, – сказал Грант. – Вам нужно будет заставить его работать.

– Легко сказать, – ответила Кора. – Вы можете давать подобные распоряжения мне, но не проводу. Как бы сурово вы не кричали на него, он все равно не будет работать.

– Хорошо.

Грант пытался придумать что-нибудь, но ничего не находил.

– Подождите немного, – сказал Дьювал. – Если повезет, я, может быть, сумею соскрести его до нужной толщины. Мисс Петерсон, дайте мне скальпель номер 11.

Он вставил провод из бывшей установки Гранта (теперь в буквальном смысле беспроволочной) в два небольших зажима и подвесил перед ними увеличительное стекло. Крепко зажав в руке поданный Корой скальпель, он начал медленно скоблить.

Не поднимая глаз, он сказал:

– Будьте добры, сядьте на свое место, Грант. Вы не можете мне помочь, сопя над моим плечом.

Грант слегка вздрогнул, но, поймав умоляющий взгляд Коры, ничего не сказал и направился к своему креслу.

Мичелз, сидевший на своем месте, насмешливо приветствовал его.

– Хирург за работой, – сказал он. – В руке у него скальпель, и тут же в полной мере проявляется его характер. Не тратьте напрасно время на то, чтобы сердиться на него.

– Я не сержусь на него, – ответил Грант.

– Конечно, сердитесь. Если только вы не собираетесь сообщить мне, что отказываетесь от принадлежности к человеческой расе. Дьювал обладает даром – божественным даром, как бы он, несомненно, сказал – причинять людям боль одним словом, взглядом, жестом. И, кроме того, есть еще молодая леди.

Грант повернулся к Мичелзу с видимым раздражением.

– Что там еще по поводу молодой леди?

– Ну, успокойтесь, Грант. Или вам прочитать лекцию о мальчиках и девочках?

Грант нахмурился и отвернулся от него.

– Вы попали с ней в затруднительное положение, не правда ли? – сказал Мичелз мягко, почти печально.

– Какое затруднительное положение?

– Она красивая девушка, очень хорошенькая. А вы вдобавок человек с профессиональной подозрительностью.

– Ну?

– Ну! Что случилось с лазером? Это была случайность?

– Могла быть.

– Да, могла быть, – голос Мичелза понизился почти до шепота. – Но была ли?

Бросив быстрый взгляд через плечо, Грант ответил тоже шепотом:

– Вы обвиняете мисс Петерсон в саботаже?

– Я? Конечно, нет. У меня для этого нет оснований. Но я полагаю, что вы мысленно обвиняете ее, и вам это не нравится. Отсюда и затруднительное положение.

– Почему мисс Петерсон?

– А почему нет? Никто не обращал на нее внимания, когда она игралась со своим лазером. Это ее епархия. И если она намеревалась саботировать, то, естественно, именно в этой области, где она чувствовала себя наиболее уверенно.

– Что могло бы автоматически вызвать немедленное подозрение по отношению к ней. И так, кажется, и произошло, – произнес Грант с некоторой горячностью.

– Я понимаю. Вы сердитесь.

– Посмотрите, – сказал Грант. – Мы все находимся в одном сравнительно небольшом корабле, и можно подумать, что каждый из нас находится под пристальным и постоянным вниманием остальных, но это не так. Мы были все так поглощены тем, что происходит за бортом корабля, что каждый из нас мог войти в помещение склада и сделать с лазером все, что хотел, оставшись при этом незамеченным. И вы, и я могли это сделать. Я бы не видел вас, вы бы не видели меня.

– Или Дьювала?

– Или Дьювала. Я не исключаю его. Или это могла быть чистая случайность.

– А ваш развязавшийся страховочный канат тоже случайность?

– А вы готовы предположить что-нибудь еще?

– Я – нет. Я могу указать вам на некоторые вещи, если вы в настроении.

– Я не в настроении, но, тем не менее, укажите.

– Именно Дьювал привязал ваш страховочный канат.

– И, видимо, плохо завязал узел. К тому же на канат действовали значительные усилия.

– Хирург должен уметь делать узел.

– Чепуха. Хирургические узлы – это не морские узлы.

– Возможно. С другой стороны, можно предположить, что канат был специально привязан так, что мог отвязаться, или его могли оторвать руками.

Грант кивнул.

– Хорошо. Но опять-таки каждый внимательно следил за тем, что происходило вокруг него. Вы, Дьювал или мисс Петерсон могли быстро подплыть к кораблю, развязать узел и вернуться незамеченным. Я полагаю, что даже Оуэнс мог для этого покинуть корабль.

– Да, но у Дьювала были для этого наилучшие возможности. Как раз перед тем, как вы отвязались, он возвращался к кораблю, таща шнорхель. Он говорил, что страховочный канат развязался у него на глазах. Мы знаем, следовательно, что он, по его собственному признанию, находился в соответствующем месте в соответствующее время.

– И все же это могла быть случайность. Какие у него могли быть мотивы? Лазер был уже выведен из строя, и все, что он мог сделать, отвязывая канат, представляло бы опасность только лично для меня. Если его интересовала миссия в целом, зачем было возиться со мной?

– О, Грант!

Мичелз улыбнулся и покачал головой.

– Ладно, говорите. Только не ворчливо.

– Предположим, именно молодая леди позаботилась о лазере. Предположим, что он хотел избавиться от вас, чтобы нанести миссии решительный двойной удар.

Грант безмолвно смотрел на него.

Мичелз продолжал:

– Дьювал, вероятно, не настолько полно отдавался своей работе, чтобы не заметить, что его ассистентка обратила внимание на ваше появление. Вы симпатичный молодой человек, Грант, и вы спасли ее от серьезного ранения, когда мы попали в водоворот, может быть, спасли ей жизнь. Дьювал видел это, и он должен был видеть ее реакцию.

– Никакой реакции не было. Она не интересуется мною.

– Я наблюдал за ней, когда вы потерялись в альвеолах. Она просто обезумела. И то, что было видно всем, тем более было видно Дьювалу – что вы ей нравитесь. И он мог желать избавиться от вас по этой причине.

Грант в задумчивости покусал нижнюю губу, потом сказал:

– Хорошо. А утечка воздуха? Это тоже была случайность?

Мичелз пожал плечами.

– Я не знаю. Я полагаю, вы намекаете, что это мог сделать Оуэнс.

– Мог. Он знает корабль, он его конструировал. Он лучше всех мог сделать трюк с системой управления. И только он следил за неполадками.

– Знаете, это правда.

– Кстати, – продолжал Грант с возрастающей злостью, – как насчет артериально-венозной фистулы? Была ли это случайность, или вы знали о ее существовании?

Мичелз в замешательстве откинулся на спинку кресла.

– Господи боже, я не подумал об этом. Я даю вам слово, Грант, я сидел здесь и честно думал, что не произошло ничего такого, что могло быть адресовано непосредственно мне. Я понимал, что можно утверждать, что я тайком повредил лазер или ослабил узел вашего страховочного каната, или заклинил клапан воздушного танка, когда никто не видел, или сделал все вместе, кстати. Но в каждом случае было гораздо больше подозрений, что это сделал кто-то другой. Фистула, я согласен, не может быть приписана никому, кроме меня.

– Правильно.

– Не считая, конечно, того, что я не знал о ее существовании. Но я не могу доказать это, не правда ли?

– Нет.

– Вы читали когда-нибудь детективные романы?

– Читал немного в молодости. Теперь…

– Да, ваша профессия не оставляет места для забав. Я себе хорошо это представляю. Но знаете, в детективных романах все всегда так просто. Искусная разгадка указывает на одного и только на одного человека, и детектив ведет расследование так, как будто никто больше не мог оказаться виновным. В реальной жизни, кажется, разгадка может быть в любом месте.