Опасное окружение - Питерс Натали - Страница 22

Врач грустно посмотрел на меня:

– Для чего его спасать? Вы думаете, жизнь рабов на плантациях лучше, чем на этом треклятом корабле?

– Не знаю, – покачала я головой. – Но ведь он будет жив, не так ли?

Врач со вздохом развел руками:

– Простите, мадам, но мне некуда его поместить. Если мы оставим его здесь, он умрет через пару часов. Если перенесем в трюм, не доживет и до утра.

– Мы отнесем его ко мне в каюту, – предложила я. – Я позабочусь о несчастном.

– Но ваш муж…

– Не волнуйтесь, его я беру на себя.

– Но капитан рассвирепеет, вы же знаете.

– Мы ему ничего не скажем. Если несчастный умрет, что же… а если выживет, может быть, я сама смогу его купить. И тогда капитан только выиграет на этом деле.

Мы, как смогли, промыли и перевязали ужасные раны. Я разыскала Гарта. Мне пришлось приложить все силы, чтобы уговорить его помочь нам. Наконец втроем мы затащили беднягу в нашу каюту. Доктор отказался класть его на койку.

– Ему хорошо будет и на полу. Все равно к лучшему он не привык. Главное – укрыть его от дождя и солнца. Скорее всего ночью у него будет жар.

Гарт молча смотрел, как мы с доктором устраиваем больного. Когда Хауторн ушел, Гарт сухо сказал:

– Ты, конечно, не ждешь, что тебе это сойдет с рук.

– Но они собирались выбросить его за борт, Гарт. Я не могла спокойно смотреть на это, просто не могла. Мне так хотелось сделать хоть что-нибудь.

– Капитан…

– Капитана я уговорю. Когда мы доберемся до места, я одолжу у тебя немного денег и смогу выкупить Джозефа…

– Кого?

– Джозефа. Я назвала его Джозефом, в честь Джозефа Бонапарта, ты знаешь, о ком я говорю. Он всегда был очень добр ко мне, и я думаю, что этот Джозеф немного похож на того, ты не находишь?

Гарт критически осмотрел распростертого на полу негра.

– Если только губами. В остальном он вылитый Джером.

– Ты так считаешь? Ах, да ты меня дразнишь! Я не могу поверить, что ты так бессердечен, Гарт! Ты притворяешься!

– Поверь в это, – тихо сказал Гарт. – Ради собственного блага, поверь, Элиза, что я такой, каким ты меня представляешь.

К концу третьего дня Джозеф понемногу стал приходить в себя и даже попил воды. Раны на спине стали заживать; заражения, кажется, удалось избежать. Он открыл глаза и, увидев меня, испугался.

– Все хорошо, Джозеф, – успокоила я его, – ты здесь в безопасности.

Он улыбнулся, будто поняв, о чем я говорю, и снова закрыл глаза. В этот момент дверь каюты открылась.

– Ах ты стерва, ты еще и воровка!

– Как вы смеете заходить без стука, капитан? – ответила я. – Разве вы забыли, как ведут себя джентльмены?

Глаза Фоулера маслено заблестели; он облизнул губы. Мне захотелось спрятаться, только чтобы не видеть этих красных крысиных глазок.

– У вас есть кое-что, что принадлежит мне. И я пришел взять это.

Я тупо смотрела на него несколько мгновений, пока наконец не поняла, что речь идет о Джозефе.

– Ну что вы, этот мужчина при смерти. Доктор отказался было его лечить, и я попросила вместо того чтобы выбрасывать за борт, принести беднягу сюда. Вот и все. Я просто не могла видеть, как он умирает. Вы можете забрать его, когда он окрепнет, да и я могу купить его у вас, когда мы прибудем на Ямайку.

Фоулер, поддев больного носком сапога, с насмешливым презрением сказал:

– Вижу, он вам понравился. Да будь я неладен, если позволю вам оставить его при себе только потому, что этот ваш муженек не умеет держать в узде свою бабенку. Я знаю, как обращаться с подобными стервами, и готов преподать урок.

Я вскочила.

– Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? Убирайтесь отсюда немедленно!

Я бросилась на него, завопив так, будто меня привязывают к гильотине. Капитан отступил на шаг, приказав через плечо двум поджидавшим его матросам забрать негра. Джозеф громко застонал, когда они выволакивали его из каюты. Капитан довольно засмеялся.

– Наконец я услышал голос этого подонка. Я решил было, что он немой. И все благодаря вам, мадам.

Взгляд Фоулера опять остановился на моей груди, он брезгливо сплюнул и вышел из каюты следом за своими людьми. Забыв об осторожности, я кинулась к капитану:

– Разве у вас совсем нет жалости? Разве человеческая душа для вас ничто?

– Ничто, – повторил он хрипло, – разве только, если эта душа живет в маленькой горячей бабенке. – И, обхватив меня за талию, он присосался к моим губам.

Ничего более мерзкого, чем этот слюнявый поцелуй, я еще не испытывала. От него несло табаком и виски. Я лягалась и извивалась, пока он не отпустил меня.

– Так тебе не нравятся поцелуи настоящих мужчин, шлюха! Я заметил, что твой недоделанный муж проводит ночи на палубе, любуясь звездами.

Фоулер снова сгреб меня и больно ущипнул за грудь.

– Я думаю, мне следует занять его место в твоей постели. Ему будет все равно…

– Вы… вы негодяй!

Я плюнула ему в лицо. Мой голос, по всей видимости, сполна выразил то отвращение, что я к нему чувствовала. Глазки его зажглись ненавистью. И тут я испугалась, по-настоящему испугалась.

– Добрый день, капитан. Надеюсь, все обошлось без недоразумений?

Увидев Гарта, я вздохнула с облегчением.

– Еще какие недоразумения, – ответил капитан, отпуская меня. – Больше того, неприятности, мистер Мак-Клелланд. Эта ваша девка приносит одни неприятности. Вы удивляете меня, Мак-Клелланд. Как может такой разумный парень, как вы, оставлять жену наедине с этим грубым животным, рабом. Он провел с ней две ночи, пока вы любовались звездами.

Гарт рассмеялся и добродушно заметил:

– Ну в самом деле, капитан, мужчина едва ли был в состоянии…

Больше я ничего не хотела слышать. Я забежала в каюту и захлопнула за собой дверь. Закрыв лицо руками, я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь подавить тошноту и гнев.

– Что случилось? – спросил Гарт, заходя в комнату.

– Он… Он ворвался сюда и забрал Джозефа, а когда и попробовала его урезонить…

– Могу представить, как ты это делала, – сухо заметил Гарт. – В следующий раз будет еще хуже. Я предупреждал тебя, но ты продолжаешь гнуть свое. – Он говорил спокойно, но я чувствовала еле сдерживаемый гнев. – На этот раз я оказался дураком. Нельзя было разрешать тебе приносить в каюту этого негра.

– Ты не смеешь мне указывать, – набросилась я на Гарта. – Кто ты такой, чтобы разрешать мне что-то или запрещать! Я устала от тебя, Гарт Мак-Клелланд! Если бы я не забрала его сюда, он бы умер. Сейчас он, может, еще и выживет. Этот Фоулер – чудовище! С каким удовольствием я убила бы его! И ты не лучше. Меня тошнит от вас обоих.

Я попыталась протиснуться мимо него к двери. Гарт преградил мне путь.

– Куда ты собралась?

– На свежий воздух! Твоя трусость смердит.

– Послушай, Элиза…

Я отступила на шаг и посмотрела ему в глаза.

– Нет, ты меня послушай. Я не собираюсь сидеть здесь взаперти больше ни единой минуты. Я сама смогу защитить себя от этого омерзительного человека. Лучше, чем делал это ты. Больше я не боюсь ни его, ни тебя. Я ненавижу тебя и ненавижу этот корабль. Не было ни единого дня, когда бы я не мечтала ослепнуть, оглохнуть и умереть. С меня довольно, понял? Довольно! Крики и стоны, стоны и крики, день за днем… Сердце мое рвется на куски, а мы, люди, считающие себя цивилизованными, сидим и ничего не делаем. Я виновата только в том, что старалась помочь одному из несчастных. И запомни – если мне представится возможность, я сделаю это вновь. Пусти меня!

К моему удивлению, Гарт отошел от двери и встал у иллюминатора, глядя на волны.

– Неужели ты думаешь, Элиза, что у меня не чешутся кулаки от желания расквасить его тупую морду? Давай уходи. Убирайся отсюда. Мне плевать, что с тобой будет. Убирайся!

Меня точно пригвоздили к месту. Я смотрела в его непостижимые глаза и старалась проникнуть в его душу. Корабль накренился на один борт, и я схватилась за стол, чтобы удержаться на ногах. Казалось, стоны из трюма заставляют судно качаться от горя. Я зажала руками уши, но жалобный вой продолжал звучать в моем мозгу.