Змеиный год (СИ) - "Lonescream" - Страница 25

Ришас подполз ближе и обнял его, крепко прижимая к себе и утыкаясь в черные пряди. Вдохнул их запах, провел хвостом по напряженной спине, стиснул запястья, удерживая дернувшееся тело. Нашел его губы и жадно, неистово припал к ним, чувствуя, как гаснет сопротивление. Вжался пахом в его холодную чешую, чуть потерся и судорожно вздохнул – как же он скучал…

- Шшшаассс…

Ришас никогда не задумывался о том, как относится к нему. Никогда до этих последних дней, когда при виде темно-зеленого хвоста его начинало буквально колотить, а недоступность и суровый вид нага сводили с ума. Он перебирал в памяти все до единого воспоминания об их встречах. А их было немало, начиная с того момента, как Шаас, рискуя чем только можно, тайно пробрался к поселению. Зеленый наг упрашивал его действовать вместе, уверял, что это единственный выход для спасения клана. Причин не верить ему у Ришаса было предостаточно. Но вместе с тем он мог лучше проследить за манипуляциями горгонов. Поэтому после некоторых раздумий он согласился, взяв обещание с Шааса рассказывать все, что было известно обоим. С тех самых пор начались их встречи.

- Мне уже бесполезно прогонять тебя?

- Лучшшше скажи, что ты скучал по мне…

Ришас хитро улыбнулся, горячий раздвоенный язычок прошелся по открытой шее. Шаас вздрогнул, не в силах выносить такие ласки. Он был уже на взводе, терзаемый возбуждением, которое ничто не могло унять. Ришас сводил его с ума, а эти ярко-зеленые крапинки…

Так и хотелось провести по ним рукой, стиснуть своим хвостом золотой хвост, ощущая, как дрожит все его естество, скованное чешуйчатым покровом… Нет, нельзя, он не его… Нужно бороться с этим наваждением…

- Нет…

- Лжец.

- Не веришшшь?

- Ни капельки.

- Я докажу…

- Попробуй… твое тело говорит об обратном.

- Ненавижу тебя…

- Но хочешшшь…

- Хочу. Безумно…

Последние слова были сказаны отчаянным шепотом, а тела уже плотно сплелись мощными кольцами хвостов. Ришас дразнил его, как только мог, а потом уступал, покоряясь силе и власти. Это кружило ему голову, сводило с ума, заставляя желать еще больше. Заставляя хотеть отдаться ему… Горячая смазка выступила по краям золотых чешуек и заструилась по хвосту. Шаас обезумел от острого, манящего запаха. Нельзя, нельзя – стучало в висках. Сделай – твердило тело. Возьми его, ведь он уже совсем готов, ведь он так ждет этого от тебя…

Они не разрывали поцелуя, сплетаясь языками, почти прикусывали губы, шипя и жадно лаская друг друга. Шаас опрокинул его на спину, наваливаясь сверху и тяжело дыша.

- Зачем ты мучаешшшь меня… Я никогда себе не прощщщу…

- Простишшшь. Я сам решшшил… большшше ни о чем, ни о ком не могу думать…

- Ты идешшшь против магии клана.

- Плевать. Зато с тобой…

Ришас смог лишь бессвязно простонать – град поцелуев объял его тело. Его губы были везде. Шея, грудь, плечи, руки, полоска живота над корсетом, полоска кожи от корсета до блестящей гладкой золотой чешуи… И губы там. Ласкают уже открытый истекающий смазкой член, вбирают глубже, сладко посасывая.

Шаас был снова в корсете, и сейчас тонкая кожа материала касалась напряженного хвоста, уже совсем мокрого от их возбуждения. Не выпуская изо рта сладковато-терпкий член, он терся своим о прохладную чешую, и капли смазки стекали на маленькие ярко-зеленые крапинки.

- Ришшш…

Он последний раз провел по всей длине раздвоенным языком, слизывая одуряющую бледную субстанцию, которой сочилась головка. Ришас забился, с трудом сдерживаясь, вцепился в его плечи и откинул голову назад, рассыпав золотые локоны по каменистому полу. Тяжелый, томный стон сорвался с его губ, и Шаас понял, что больше они уже просто не выдержат.

- Поцелуй… поцелуй меня… перед этим…

Хриплый шепот окончательно добил зеленого нага, и он с яростным шипением впился в губы Ришаса. Болезненное желание властвовало над телом, но Шаас сдержался, превращая их поцелуй в самый нежный, на который он мог быть сейчас способен.

Не размыкая губ, опрокинуть его на живот, нащупать влажное истекающее отверстие, вжаться в него пульсирующей головкой члена, чуть толкнуться вперед и замереть, боясь причинить боль. А в ответ – горячий стон, распаляющий сильнее… Еще толчок – уже увереннее, до конца, чтобы не сомневаться больше, не думать, только обладать им, своей истинной парой…

Осознание пришло на уровне инстинктов. Он. Только он нужен тебе и больше никто. Но Шаас не мог на тот момент связно мыслить. Еще один – назад, и снова вперед, и все глубже скользит его плоть в горячем, влажном теле… Все громче стоны, и рука крепко зажимает рот – нам нужна тишина, нам не нужны свидетели.

И вовремя – Ришас уже почти захлебывается в крике, обессиленный, дрожащий, весь перепачканный смазкой, он сходит с ума от безумных движений в себе. От него, от Шааса… Кто бы знал, что он мог быть таким! Его, теперь его… Теперь никуда не денется, будет с ним. Будет – грохотала мысль в голове, и сладко сжималось сердце, а внизу живота все горело огнем. Еще, еще, пожалуйста…

Бешеное желание, бешеный темп… Рука тянется обхватить изнывающий член, но ее останавливает чужая. Подожди, еще слишком рано… Потерпи немного…

Но сил уже нет. В животе словно раскручивается тугая, напряженная пружина, даря долгожданный оргазм. Последние толчки оглушают, становятся рваными, куда-то глубоко внутрь выплескивается семя, и тут же тело снизу начинает биться в сладких судорогах. Последнее движение, последний хриплый вздох, и тут же губы вновь касаются губ, заставляя его развернуться и посмотреть в зеленые глаза совершенно пьяным убийственным взглядом.

Шаас осторожно приподнял почти бессознательное тело, доползая до кромки воды и опускаясь в нее. Ришас пришел в себя через несколько мгновений и слабо ухватился за его шею, позволяя смыть со своей чешуи следы обоюдной страсти. Ниже пояса она уже почти закрылась, и золотые пластинки слегка поблескивали от воды. Какое-то время они молчали, не желая рушить идиллию момента.

- Тебе пора возвращщщаться…

- Знаю. Но не хочу.

- Будут проблемы с Ашшшесом.

- Наверное. Но мне все равно. Да и Ашшшеса сейчас другое волнует.

- И что же?

- Горгоны заявили о перемирии. Наги относятся к этому с подозрением.

- Это я знаю.

- Знаешшшь?

- Да. Я виделся сегодня с…

- С ним? Это он приходил к тебе? Вы… ты… нет… - задохнулся Ришас, боясь даже представить это.

- Ревнивец, - Шаас легко коснулся губами его виска, притягивая к себе. – Я не был с ним. Уже давно.

- Давно? – недоверчиво пробормотал золотой наг.

- Как только научился защищщщать себя, - улыбнулся Шаас. – Он меня боится. Моей магии. И не зря…

- Я не сомневался в твоих способностях, - прошептал юноша, теснее прижимаясь к нему.

- А что по поводу твоих? Вернуться ты сможешшшь?

- Это же не проходит так сразу, - усмехнулся Ришас. – Магия уйдет, если мы несовместимы. А вдруг?..

- Ришшш…

- По крайней мере, физически точно совместимы, - золотой наг покраснел. – Мое тело приняло тебя.

- Я это почувствовал, - засмеялся Шаас. – А волноваться за тебя я все равно буду.

- Правда?

- Можешшшь проверить меня амулетом Ашшшеса.

- О, я думаю, Ашшшес мечтает, как бы меня самого им проверить!

Наги засмеялись, сплетаясь хвостами и в последний раз целуя друг друга, долго, нежно, словно обещая этим гораздо большее. Потом Ришас исчез, а Шаас долго глядел мечтательным взглядом на каменные своды, улыбаясь про себя своим мыслям.

***

А в это время в своей собственной пещере Риней уже который час спорил с Инаром, который ничуть не уступал ему в упрямстве и умении влиять на других горгонов. Но, несмотря на такую схожесть характеров, мужчины никак не могли прийти к общему решению, а принять его, так или иначе, стоило.

Риней стоял за продолжение войны. Инар же был за мир. И каждый полагал, что именно такое развитие событий выгодно их сородичам.

- Наги ослабли, - твердил Риней, раздраженно глядя в спокойные ярко-голубые глаза оппонента. Того, казалось, не брало ничего, и доводы все быстрее заканчивались под его одним единственным вердиктом. – Война подкосила их, а теперь все стало только лучше – эта твоя попытка перемирия только разбила их на два лагеря, поссорив предводителей. Самое время, чтобы напасть. Если наги будут уничтожены, территория станет нашей.