Великолепная семерка - Питерс Джефф - Страница 5

Мне не нравилось его самоубийственное спокойствие, и я непрерывно вертел головой, держа ружье наготове, стволом кверху. При этом нам еще удавалось поддерживать непринужденную беседу, словно мы не двигались по пустынной улице под прицелом невидимых стрелков, а стояли рядом за стойкой бара.

– Давно здесь? – спросил я.

– К сожалению.

– Откуда приехал?

– Додж. А ты?

– Томбстоун. Как у вас с работой?

– Глухо.

– У нас то же самое. Такие времена.

– Ждешь дилижанса?

– Да вот хотел устроиться на него охранником, – сказал я. – Опоздал. А ты?

– У меня тоже были планы насчет дилижанса, – усмехнулся бритоголовый.

«С краснокожими снюхались!» – раздался крик невидимого обвинителя.

Я машинально развернулся, вскинув ружье на голос, но бритоголовый одернул меня:

– Полегче. На голоса не обращай внимания. Мы доедем.

– Что доедем до кладбища, я не сомневаюсь. Лишь бы не остаться там, – ответил я и добавил: – Обрати внимание. Сзади. Слева.

Бритоголовый оглянулся и тоже засек паренька в кожаном жилете, оторвавшегося от толпы. На бедре у мальчишки болталась кобура, но я сразу понял, что зря поднял тревогу. К тому же паренек принялся улыбаться и миролюбиво показывать нам пустые ладони.

Он не станет стрелять в спину. Он просто зритель, который хочет бесплатно занять место в первом ряду, он ничего не упустит из виду, а потом с плохо скрытым ликованием расскажет приятелям, как раздались звуки выстрела и седоки рухнули наземь…

Бритоголовый тоже все это понял.

– Этот не опасен, – снисходительно произнес он, поворачиваясь лицом к дороге.

И тут же, не поворачивая головы, жестко добавил:

– Окно слева, второй этаж. Занавеска дернулась, видел?

На это угловое окно я поглядывал уже давно. Катафалк медленно приближался к одиноко стоявшему дому. Обе стороны улицы были усеяны болельщиками, которые стояли, опасливо прижимаясь к стенам. А здесь не было никого. Возможно, обитатели смотрели на нас из-за окон. В одном из них створка была поднята, и в проеме слегка колыхалась занавеска. Я, честно говоря, не заметил, чтобы она дернулась как-то по-особенному. Может, это был просто порыв ветра, который мы не ощутили здесь, внизу.

– Да видел, видел, а что толку? – ответил я бритоголовому, с видом задумчивого идиота глядя в другую сторону. – Отсюда не достану. Он за углом. Пускай вылезет…

Всегда неприятно чувствовать себя мишенью. И то, что ты уже сидишь при этом на катафалке, одной ногой, можно сказать, в могиле, тоже как-то не радует.

Занавеска отчетливо дернулась еще раз, и краем глаза я увидел вспышку в глубине черного проема окна. Я выстрелил. Приклад крепко саданул меня по скуле, зато я своими глазами увидел, как оконная рама взорвалась звенящими осколками и провалилась внутрь комнаты. И только тогда я сообразил, что противник стрелял в меня, даже не высовываясь, из глубины комнаты.

Ну, что я говорил? Полное дерьмо!

Сопровождавшие нас на расстоянии болельщики одобрительно засвистели. Среди них нашлись люди, способные оценить меткий и быстрый выстрел. Мальчишка в кожаном жилете восхищенно покачал головой, потихоньку приближаясь к катафалку.

– Как насчет выборов? Никуда не выдвигался? – я продолжил непринужденную беседу, держа под прицелом соседние окна.

– Нет. Подходящего штата не нашлось, – бритоголовый с сожалением оглядел и выбросил то, что осталось от сигары после выстрела из окна.

– Ну вы там, крутые! Убирайтесь отсюда, а то хуже будет! – последовало деловое предложение из толпы.

– Угрожают. Значит, стрелять уже не будут, – заключил я. – Приехали.

Бритоголовый, доставая из нагрудного кармана новую сигару, сосредоточенно глядел вперед. Лошадки уныло тянули катафалк в гору, дорога поднималась все выше, и над ней медленно вырастала перекладина деревянной арки, украшавшей вход в царство покоя и тишины. «Впрочем, тишине здесь оставаться недолго», – подумал я, глядя, как у ворот, так же медленно, вырастали фигуры встречающих. Сначала показались шляпы. Потом их стало видно по пояс, и когда катафалк выкатился на плоскую вершину горы, их стало видно во весь рост.

– Смотри-ка, почетный караул, – сказал бритоголовый.

Катафалк остановился у кладбищенских ворот. На нашем пути стояла жидкая цепь наиболее решительных защитников цветовой однородности могильного перегноя. Последний оплот белых братьев. Численный состав: пять голов. Из них трое пьяных – они смотрели мимо нас, облизывая губы. Двое других казались трезвыми. Один в шляпе с дыркой якобы от пули, другой в стоптанных до голенищ сапогах с дорогими мексиканскими шпорами. Вооружение (справа налево): винчестер (у дырявой шляпы), кольт «Фронтиер» (наверно, достался от дедушки-шерифа), ремингтоновский дробовик (у стоптанных сапог), и еще пара револьверов, разглядеть которые было невозможно: пьяные владельцы стремились держать руки за спиной. То ли от стыда за свое оружие, то ли в наивной надежде нас удивить.

– В чем дело? – с беспечной улыбкой спросил мой бритоголовый партнер, так же, как и я, цепко фиксируя взглядом расстановку сил противника и его вооружение.

На правом фланге, в секторе бритоголового, выделялись двое, явно настроенные по-боевому: Дырявая Шляпа и Внук Шерифа. Их пальцы так и вздрагивали у спусковых крючков. На беду свою, они стояли рядом. Остальные трое, на моем фланге, были безопасны, несмотря на грозный вид, с которым они подпирали бока, расставляли ноги (словно держали между колен пивной бочонок) и засовывали пальцы под ремень.

Я успел перезарядиться и мог бы при необходимости накрыть всю эту стайку двумя картечными выстрелами. Правда, для этого не мешало бы под благовидным предлогом сойти с катафалка и встать под более острым углом.

Пока я рассчитывал углы поражения, бритоголовый все уже решил за меня. Я краем глаза увидел его руки, и все стало ясно. Не выпуская вожжей из рук он, тем не менее, уже не сжимал их. Бедренная кобура была расстегнута и каким-то образом подтянулась к поясу, а потертая деревянная рукоятка «смит-вессона» словно сама выползала наверх, подрагивая от нетерпения.

– В чем дело? – беспечно спросил бритоголовый.

– Поворачивай лошадей и катись отсюда, – ответил Дырявая Шляпа.

И, не дожидаясь ответа, навел на нас свой винчестер. Стоявший рядом Внук Шерифа вскинул свой «Фронтиер». Два выстрела моего партнера прозвучали слитно, как возглас «назад!». Внук Шерифа тут же выронил револьвер и со стоном схватился за пробитое запястье. Винчестер с лязгом выпал на землю, а его хозяин, с перекошенным от боли и злобы лицом, держался за плечо. И из-под пальцев медленно сочилась кровь. Внук Шерифа пополнил свою коллекцию дырок.

Бритоголовый крутанул револьвер на пальце и вернул его обратно в кобуру. Улыбка его казалась еще беспечнее за облачком порохового дыма.

Недаром он мне так понравился с самого начала. В данных условиях его выбор оружия был идеальным. Он не стал убивать противников, а только обезоружил, но тяжело каждого из них поранил, так что они получили вполне уважительную причину не упорствовать.

Когда окончательно стало ясно, что новых предложений не будет, бритоголовый обернулся к толпе, сопровождавшей катафалк и благоразумно занявшей места в зрительном зале за развалинами.

– Мне нужно шесть человек! – махнул он им сигарой.

Шестеро волонтеров вышли из укрытия и направились к катафалку. Шаг их, поначалу бодрый и решительный, становился все медленнее по мере приближения к кладбищенским воротам, в которых по-прежнему стояли пятеро. Бритоголовый принялся раскуривать сигару. Подняв глаза и увидев, что на нашем пути все еще стоят поборники расовой чистоты трупов, он удивленно вскинул брови. Этого хватило для того, чтобы цепь расступилась, и гроб несчастного индейца Сэма был при всеобщем ликовании внесен на святую землю.

– Парни! Выпивка за мной! – воскликнул гробовщик, опрометчиво взмахнув пачкой денег, полученных в качестве страховки за катафалк. Деньги были моментально выхвачены одним из обрадовавшихся парней, и все весело отправились на поминки по старине Сэму.