Сбежавшее лето - Бодэн Нина - Страница 26

   Но в тот же вечер произошло нечто такое, что заставило ее вспомнить слова Саймона.

   После ужина она приняла ванну и сошла вниз пожелать дедушке и те­те Элис спокойной ночи. Дедушка смотрел по телевизору последние из­вестия, и тетя Элис, приложив палец к губам, попросила Мэри помол­чать.

   Мэри устроилась у ног тети. Ее так клонило ко сну, что она положила голову на костлявое колено тети Элис, и ей было очень удобно.

   Тетя Элис замерла.

   Мэри не слушала последние известия. Она закрыла глаза, и звук ку­да-то исчез.

   —  Хватит на сегодня. Я что-то устал. Мэри, дорогая, выключи, пожа­луйста, телевизор,— вдруг сказал дедушка, и тут она услышала последнее сообщение.

   Она уже дотронулась было до выключателя, когда диктор объявил: «По-прежнему нет известий о мальчике Кришне Пателе, который исчез во время перелета из Найроби в Лондон. Его дядя, у которого мальчику предстояло жить в Англии, вылетел сегодня утром в Париж для оказания помощи французской полиции в ее поисках. В аэропорту мистер Патель сказал...»

   Мэри выключила телевизор, не дав мистеру Пателю высказаться. Сна­чала она опешила, но тотчас взяла себя в руки. «Хорошо, что этого не слышал Саймон»,— вот и все, что она подумала.

   Она с улыбкой повернулась к дедушке и тете, потом зевнула.

   —  У   тебя   усталый   вид,   милочка,— заметила   тетя   Элис.— Надеюсь, ты не перегрелась на пляже?

   —  Нет.   Мне сегодня  было  очень  весело,— сказала  Мэри.— Мне  те­перь все время весело. Хорошо бы, так было и дальше...

   —  А  что   может  этому   помешать,   милочка?—удивилась   тетя   Элис.

10 ЛУЧШЕЕ НА СВЕТЕ МЕСТО

   И веселье продолжалось. Каждый день был солнечным, безветренным и таким жарким, что роса успевала высохнуть еще до завтрака. Первый день на острове, второй, третий... Через неделю Мэри перестала считать дни; дни бежали, как бежит сквозь пальцы песок.

   Что же касается угрызений совести, то они терзали ее самую ма­лость, и то только вначале, когда она думала: «Как бы поступил Саймон, услышь он сообщение по телевизору?» — а потом решила написать мистеру Пателю письмо и послать его по адресу, который им дал Кришна. Они по-прежнему не знали, живет ли там мистер Патель, но Саймон наверняка бы сказал, что попробовать следует.

   Итак, однажды утром она написала большими печатными буквами: «ВАШ ПЛЕМЯННИК В ХОРОШИХ РУКАХ, НЕ БОЙТЕСЬ ЗА ЕГО БЛАГОПОЛУЧИЕ» — и подписалась: «ДРУГ». Но, повертев пись­мо в руках, разорвала на мелкие кусочки и спустила в унитаз. Если бы она послала его, по почтовому штампу можно было бы определить, откуда оно прибыло, и вскоре явилась бы полиция.

   Более укромного и безопасного места, чем остров, и представить себе было нельзя, тем не менее рисковать ни в коем случае не следовало.

   И вовсе не потому, что ей хотелось, чтобы их приключения никогда не кончались. Просто Кришне было гораздо лучше на острове, где он был свободным, как птица, чем в тюрьме. И даже если его не посадят в тюрь­му, а разрешат жить вместе с дядей, в душном огромном Лондоне в та­кую жару было не лучше, чем в тюрьме. Мэри помнила, как плохо сидеть в квартире летом, когда нечего делать и некуда пойти, разве только в парк или с мамой по магазинам.

   Будь ее родители людьми другого склада, Мэри, возможно, задума­лась бы над тем, что должны испытывать родители Кришны, не имея ни малейшего представления о том, где их сын и жив ли он и здоров. Отец Мэри совсем не писал ей писем, а мама хоть и посылала время от времени открытки, Мэри знала: только из вежливости. Когда уезжаешь в отпуск или путешествуешь, обычно шлешь открытки, и, между прочим, даже тем, к кому не испытываешь никаких чувств. «Родная моя,— писала мама,— я живу в таком красивом месте! Как бы мне хотелось, чтобы ты бы­ла рядом!» А на самом деле, окажись Мэри рядом, ее маме было бы до слез скучно. Не менее скучно, чем самой Мэри, потому что ее заставили бы ходить по кафе и магазинам, носить только нарядные платья и быть учтивой со всеми нудными мамиными знакомыми.

   Дети только мешают своим родителям, считала Мэри, а родители — детям. Лучше им быть подальше друг от друга.

   А Саймон, если он и рассуждал по-иному, если порой вспоминал о ро­дителях Кришны, он об этом помалкивал. А может, угрызения совести терзали его гораздо больше, чем Мэри, и потому он старался ни о чем не думать. Жил одним днем и был счастлив.

   —  Саймон   стал   гораздо   лучше,— в   один   прекрасный   день   заметил Кришна.

   Они только что пообедали. Саймон ушел куда-то на поиски земляных червей, а Кришна удил рыбу. Занятие это вполне соответствовало жаркому полдню и полному желудку. Кришна прицепил к крючку с десяток червей, надел крючок на леску, бросил его в воду, обвязал леской консервную банку, поставив ее на кучку камней, а конец лески привязал себе к ноге и улегся поудобнее на спину, глядя в небо.

   —  Что   ты   хочешь   сказать?   Саймон   всегда   очень   хороший.— Мэри сочла себя обязанной вступиться за товарища,  хотя ее слишком клонило ко сну, чтобы возмутиться по-настоящему.

   —  Видишь ли,— принялся объяснять Кришна,— когда мы  только по­селились здесь,  он все время заставлял меня мыться.  По вечерам я дол­жен был купаться, а перед едой мыть руки. А сейчас он перестал напоми­нать об этом, и мне это больше по душе.

   Мэри хохотала до колик в животе.

   —  Наверное,  стал  понемногу  забывать свои обязанности,— предполо­жила она.— Понимаешь,  у себя дома он все время  раздает наставления: обучает   Полли-Анну   приличным   манерам,   заставляет   их   переодеваться и чистить зубы.

   —  В моей семье,— важно заметил Кришна,— мужчины не ухаживают за детьми.

   —   В  Англии   на   это  смотрят   по-другому,— сказала   Мэри.— Что   же касается мамы Саймона, то она хотя и очень милая, но какая-то рассеянная и не очень заботится о своих детях. Саймон тоже может этого не делать, никто его   не   заставляет,   и,   будь   я   на   его   месте,   я  бы  ни   за  что  не стала.

   —  И я тоже,— заметил Кришна.

   И они понимающе улыбнулись друг другу.

   —  Сделай какую-нибудь гримасу, а, Мэри,— попросил Кришна.

   —  Нет, я устала.

   —  Тогда  расскажи что-нибудь.   Расскажи еще  про  свою  злую  тетку.

   —  Я уже тебе все рассказала.— Мэри вдруг стало почему-то неловко. Она  подняла голову посмотреть,   нет  ли  поблизости  Саймона.  Его не было, но ощущение неловкости не исчезало.

   —  Чем тебе так нравятся мои рассказы? — сердито спросила она.

   —  Я люблю,  когда мне  рассказывают,— ответил  Кришна.— А что бу­дет,  если она узнает,  что ты  здесь на острове с нами?

   Мэри сделала вид, что не слышит. Она не отрываясь смотрела в небо.

   Кришна подвинулся поближе и приподнялся на локте, чтобы загля­нуть ей в лицо.

   —  Что   она   сделает,   а?—спросил   он.— Отрежет   тебе   руки   и   ноги?

   Мэри была потрясена.  Глаза его сверкали огнем.

   —  Конечно,   нет,— суровым  тоном   ответила   она.— Скорей   всего,   за­прет меня в комнате и будет держать на хлебе и воде.

   По разлившемуся на его лице разочарованию она поняла, что он не считает это наказанием слишком строгим, и вздохнула в душе. И зачем только она выдумала эту глупую историю про тетю Элис? Она досадова­ла не столько потому, что ей уже надоело рассказывать, сколько потому, что вдруг поняла: лгать совсем не просто! Раз начал лгать, никак не остановишься. Все равно что лить воду в песок.

   —  Расскажи еще  раз,   как  она  собиралась  тебя  отравить,— попросил Кришна.— Про синюю бутылочку с надписью «Яд»,  как ты  ее нашла  и, вылив яд, снова наполнила водой.

   —  Ты не рассказывал об этом Саймону?—спохватилась Мэри.