Лабиринты забытых дорог - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 59

Через десять минут возле колонны остались лишь защитники Эстага и те враги, кто не мог сбежать, – трупы и умирающие, заметаемые морозной поземкой.

И Свей, молча наблюдающий за действиями Неда, лежа на красном снегу.

– Ну что, братец, ты выиграл? – криво усмехнулся Свей, поманив Неда рукой. – Иди сюда, я кое-что тебе скажу. Ближе, ближе! Нагнись!

Нед пригнулся к лицу парня. У него возникло странное ощущение, будто он, Нед, совсем не Нед. Настоящий же Нед лежит сейчас перед ним, на мерзлой земле.

Это было настолько дикое, настолько потрясающее чувство, что Нед не задумывался, что он делает, и чуть не поплатился за свой опрометчивый поступок.

Нож Свея распорол ему щеку от подбородка до уха так, что прорезал ее до самой кости. Если бы не реакция Неда, позволившая уклониться от практически неотразимого удара, узкий клинок ножа вошел бы ему в подбородок и пронзил мозг.

Свей радостно захохотал, когда кровь Неда брызнула ему в лицо, и с наслаждением слизнул горячие капли со своих раскрытых в улыбке губ.

Эта улыбка так и осталась на его лице, когда Нед одним ударом отделил голову от плеч, оставив ее лежать рядом с бездыханным телом, по которому все еще проходили редкие судороги. Свей никак не хотел умирать, просто отказывался это сделать – как петух, которому отрубили голову, но он все носится по двору, не понимая, что уже мертв.

Нед вытер свои мечи о тело брата, вложил их в ножны, поднял голову Свея за косу, заплетенную на затылке и украшенную амулетами, и зашагал к колонне, мерцающей голубоватым светом.

Геор был жив. Глава поддерживал Устру, она опиралась на его плечо и держала в руке обнаженный меч. Женщина побледнела от потери крови, но взгляд ее ясных голубых глаз был зорок и тверд. На ее лице виднелись потеки крови, в плече торчал обломок стрелы, пронзившей тело воительницы насквозь. Сам Глава, если не считать повязки, закрывавшей шею и пропитанной кровью, выглядел бодрым и целеустремленным.

Увидев Неда, оба повернулись к нему, а когда маг подошел ближе, перевели взгляд на то, что он держал в руке.

– Вот вам, – хрипло сказал Нед, бросая голову Свея под ноги Устре, – я отомстил за вашего сына.

Устра утробно зарычала и пнула голову Свея сапогом так, что та покатилась по земле, мелькая окровавленной шеей. Потом Устра вдруг заплакала, уткнувшись лицом в плечо мужа.

Геор смущенно похлопал ее по спине и с виноватым видом сказал Неду:

– Крови много потеряла, потому и ослабела. Никогда не видел, чтобы она плакала!

– Понимаю, – кивнул Нед. – Каковы потери?

– Значительные. Очень большие, – с горечью, сморщившись, сообщил Геор, – точно пока не знаю. Около половины всех людей потеряно. Больше половины бойцов полегло. Среди детей есть жертвы – стрелы не разбирают, куда бить. Но часть ардов уже переправили. Твои парни хорошо работают. Надеюсь, мы выживем, мой род выживет.

– Выживет! – изменившимся, глубоким грудным голосом сообщила Устра. – Наш род станет великим родом! Нед Черный поведет его к настоящему величию! Он – наша надежда! Великий Атрок!

Устра замерла, вздохнула и непонимающе посмотрела на мужа, с ужасом и надеждой вглядывающегося в ее лицо.

– Что, что случилось? – непонимающее спросила она. – Опять?! Что это было?

– Ты прорицала, – выдохнул Геор. – Ты сейчас прорицала!

– Не помню, – покачала головой женщина, – нам нужно собрать раненых. Может, часть выживет?

– Выживет, – кивнул Нед, украдкой пощупав шрам на лице. Глубокий разрез уже стянулся, и на его месте образовался извилистый шрам, почему-то очень похожий на тот, что он видел на лице демона Васусия в Межмирье.

Кстати сказать, демон-призрак куда-то пропал и, как Нед ни пытался его вызвать – не появлялся. Возможно, время его заточения в кристалле вышло и он отправился в преисподнюю? Впрочем, а что такое преисподняя? Может, это другой мир, в котором обитают души умерших?

Неду некогда было раздумывать. Он зажег над головой большой магический светильник, и оставшиеся в живых более-менее здоровые арды Эстага отправились собирать раненых, пока те, не в силах двинуться, не замерзли в ледяных сугробах.

Перед сержантом стоял старик – среднего роста, худощавый, седовласый, как Создатель на рисунках в религиозных книгах. Этакий дедушка с пышной белой бородой и внимательным острым взглядом.

– У меня указ Совета! – растерянно пожал плечами сержант. – Королева и король должны быть перевезены в специально подготовленный для них дворец. Под охрану Совета. Вы вообще-то кто такой?

– Я Имар Шорокан, страж королевы. Они никуда отсюда не тронутся. Сержант, прошу вас покинуть дворец. Сейчас с ними проводятся процедуры, их омывают, вы мешаете. Передайте Совету – у меня распоряжение королевы, и оно гласит, что королева Санда и король Нулан должны находиться в доме Хеверадов.

– Покажите это распоряжение! Где оно? – нахмурился гвардеец.

– Оно было отдано устно. – Старик внимательно посмотрел в глаза гвардейцу и, не обращая более на него внимания, пошел к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась комната с телами королевских особ.

– Стойте! Это государственная измена, – жестко сказал сержант. – Если вы откажетесь передать тела королевы и короля, будете убиты на месте! У меня приказ – уничтожить всех, кто будет препятствовать перевозке!

– Вот как?! – неприязненно удивился Имар. – И когда же было издано это распоряжение? Кто его подписал?

– Я же вам говорю – Совет! Вот, смотрите! – Сержант достал из чехла на поясе лист бумаги, свернутый в трубку. – Вот подписи членов Совета, вот печати, большая и маленькая – чего вам еще надо?!

– Мне надо, чтобы вы покинули этот дом и больше сюда не возвращались без моего позволения, – спокойно ответил старик, глаза которого внезапно сделались колючими, как шипы дерева игон, – уходите и заберите своих людей, пока вы все не пострадали. Вам это ясно?

– Вы смеете угрожать человеку, находящемуся при исполнении служебных обязанностей? – рассердился сержант. – Да ты спятил, старик! У меня рота гвардейцев, на улице ждет экипаж, и ты мне говоришь, чтобы я отсюда ушел?! Да что же за день такой… идиот на идиоте! Первый и второй взвод, вышвырните старого идиота и встаньте на входе. Следите, чтобы нам никто не помешал. Остальные – за мной!

Гвардейцы двинулись вперед, двое схватили старика за плечи, намереваясь заломить ему руки и уложить его носом в пол, но тут же свалились туда, куда хотели бросить своего противника. Их пальцы хрустнули и сломались, как лучинки, и выгнулись под неестественным углом к руке, сами же гвардейцы описали дугу и врезались в пол с грохотом, достойным мешка со старой броней.

Остальные начали падать, оседая на пол молча, даже не успев крикнуть «ой!».

Старик двигался скупо и, казалось, не быстро, так двигается весенняя вода, стекая во вздувшуюся полноводную реку. Кажется, что поток медленный, неопасный, но это до тех пор, пока ты не вступишь в него, не погрузишься до опасной глубины. И тогда тебя унесет далеко от того места, где ты опрометчиво погрузился в могучую и смертельно опасную стихию.

Каждое движение этого внешне неопасного старика калечило, лишало сознания, дробило, ломало – и не спасали броня, кольчуги, надетые на солдат, он бил сквозь них, будто его руки были не руками человека, а стальными булавами или копьями, способными пронзить кованое железо.

За считаные секунды все солдаты полегли и остались на полу, как лес, снесенный бригадой опытных лесорубов. На ногах держался лишь сержант, вытаращивший глаза и раскрывший рот, словно увидел перед собой бога войны или, на худой конец, демона из преисподней. Впрочем, последнее было ближе к истине.

– Вон отсюда! – Голос старика был так же холоден и спокоен, будто он не положил сейчас роту солдат, а всего лишь поднялся по лестнице наверх и спустился назад, отчего у него на лбу выступили две капельки пота. – Передай Совету, что вернется Нед Черный и спросит с них, если они посмеют дотронуться до королевы и короля хоть пальцем! А тот, кто появится на территории дома без моего разрешения, будет убит. Пока я только лишил солдат сознания. В следующий раз заберу жизнь. Понял?