Лабиринты забытых дорог - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 52

– Потом как-нибудь, – устало улыбнулась Амела, выходя из парной и слегка пошатываясь на ходу. В ушах у нее звенело, мир качался, будто она снова напилась крепкого тысячелетнего вина. Тело горело, и кровь, бурлящая в жилах, просто-таки кипела, обновленная, горячая как никогда.

Амела вдруг вспомнила Неда, и ей захотелось прижаться к нему всем телом… почувствовать на себе его сладкую тяжесть…

С трудом отбросив эти развратные мысли, девушка уселась на чистую скамью, застеленную белой простыней. На столе парил медный чайник, вмещающий ведра три воды, а то и больше. Стояли какие-то засахаренные штучки, рыба – копченая и соленая, лепешки, ну и мясо – подозрительно волокнистое, не похожее на то, какое обычно ела девушка.

– Присаживайся, – кивнула Устра и, не одеваясь, уселась напротив за столом. – Сейчас я прикажу зажечь светильники, только они воняют – жир-то рыбный. Окошки маленькие – чтобы не выдувало. Хорошо после парилки, правда? Налейте ей горячего отвара! Ешь! Ты никогда не пробовала такие ягоды в меду, а это – точно не пробовала, это рыбка угра в меду. Попробуй, мне нравится!

Амела с опаской взяла одну из сладких рыбок, попробовала – вкус оказался таким же гадким, как и вид глазастой рыбешки. Она с трудом прожевала этот «деликатес», чтобы не обижать хозяйку, и с облегчением переключилась на копченое мясо.

Есть захотелось просто неимоверно. А еще – пить. Воды выпарилось немерено. Амела и не подозревала, что в ее теле есть столько воды – та стекала с нее в парилке ручьями.

– Китовое мясо, – улыбнулась Устра, следя за действиями девушки внимательным взглядом, – мы запасаем его с осени, храним в ямах, свежее. Ну и коптим – впрок. Правда, вкусное? В этом году мясо китов нежнее и сочнее – было много рачков, которыми те питаются, так что киты двигались гораздо меньше, чем обычно, и мясо у них мягче.

– Ага! Мягче! – выдавила из себя Амела, героически сражаясь с жестким, как подошва, куском. И кусок побеждал, несмотря на белоснежные острые зубы своей противницы.

– Ты кинжалом режь, – улыбнулась Устра. – На что кинжал-то на шее? Ты куда его дела? Надо, как вышла из парилки, так сразу кинжал и нацепить. Это в парилке все равны, а тут другое дело. Ты же не хочешь, чтобы тебя приняли за рабыню? То-то же… Ну что же, наши бабские дела обсудили, теперь к делам хозяйственным. Расскажи, зачем вы сюда прибыли и как прибыли. Только, пожалуйста, не ври, не разочаровывай меня. Если не можешь сказать, так и скажи: «Не могу». Я пойму.

Амела отложила измочаленный кусок мяса, так и не сдавшийся «агрессору», сделала несколько глотков остывшего ароматного отвара и начала свой рассказ…

Закончила рассказывать она через полчаса. Пришлось слепить правдоподобную версию, опустив некоторые интимные и не очень подробности их странного путешествия.

Устра помолчала минуты две, потом подняла взгляд на девушку и с сожалением сказала:

– М-да… задачу вы себе поставили! Да, есть, говорят, пара драконов – на острове Хессерн. Но живы ли они? Их не видели уже много лет. По слухам, драконы могут впадать в спячку на годы. Но я в этом не уверена. Может, это и сказки. А ни про какую кальдрану тут и не слыхивали… Какое такое противоядие? Нет такого у нас. И лекари у нас против ваших – просто дети. Так, полечат слегка, а чтобы серьезное что-то – уже нет. Колдуны у нас есть, да. Проклятие наслать, напакостить – это всегда пожалуйста, а вот полечить… И еще… ты в курсе, что твой мужчина похож на Свея Зарана? Я сразу, как только увидела его, поняла: тут что-то нечисто. Неспроста боги прислали этого человека в наше селение. Я все это время думала: что же мне не дает покоя? Что я должна вспомнить? И вспомнила. Теперь слушай…

– Невозможно! – ахнула Амела. – Брат-близнец, сын замарской рабыни?! Нед – сын предводителя клана?! О боги… как вы шутите… скажи, как у вас делают, когда на место предводителя претендуют одновременно два человека? Два брата?

– Хм… как и везде, наверное, – башку долой! Власть должна достаться одному.

– А как это все выглядит? Поединок или что-то еще? Что-нибудь благородное? Суд глав, может быть? Как вы решаете этот вопрос?

– Как?! – горько усмехнулась женщина. – Как могут решать мужчины?! Убивают! Какое там благородство? Какие поединки? В ход идет все – от яда и ножа наемника до отравленных стрел, пущенных из-за камня. Ты хочешь, чтобы я обрисовала будущее? Что будет, когда Свей узнает о существовании брата, который может угрожать его власти? А просто все будет. Сейчас в подчинении Свея десять родов. Это около пятидесяти тысяч человек. Из них тысяч пятнадцать бойцов. Он придет, окружит наше селение и потребует выдать ему твоего мужчину… Неда. Нед его звать? Ага. Так вот, когда мы откажемся, ведь закон о гостях превыше всего, он возьмет штурмом Эстаг, убьет всех, кого встретит с оружием в руках, остальных возьмет в рабство или предложит присоединиться к его войску.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – вздрогнула Амела. – Получается, мы должны уйти как можно быстрее. Так?

– Так-то оно так, но… он все равно придет. – Рот Устры сложился в горькую гримасу. – Есть вы или нет вас, он все равно будет здесь. Хотя бы для того, чтобы проверить – остались вы тут или нет, связан ли с Недом клан Сайтал или нет. Это будет поводом для войны. Первое, что он сделает, – разнесет Эстаг. Конор Сайтала будет вынужден вступить в войну, иначе все остальные роды разбегутся. Если он не отомстит, то этим покажет, что слаб и судьба родов его не интересует.

– Насколько силен Сайтал в сравнении с Зараном? И вообще – как делится ваш мир по влиянию кланов?

– Сейчас осталось два клана – Сайтал и Заран. Раньше было три клана. Один уничтожен Зараном, и его остатки поглощены кланом Свея. Чтобы не вникать в тонкости – их в два раза больше. И количество бойцов растет с каждым днем – Свей подминает новые и новые роды ардов.

– Мне очень жаль, очень, – упавшим голосом произнесла Амела, не глядя на женщин за столом. – Получается, что мы виновники гибели вашего селения?

– Да нет… – устало протянула Устра. – Все шло к этому. Раньше или позже это бы случилось. Я говорила Геору: надо было присягнуть Свею. Но он отказался. Иногда мужчины делаются такими тупыми… А присяга конору в ведении мужчин. Мы сделали все, чтобы убедить Геора не совершать такой ошибки, но он оказался совершеннейшим болваном и не хочет ничего слышать. Видите ли, честь ему дороже, и он не может отказаться от присяги Сайталу, принесенной им раньше и на веки вечные. Знаешь, душой я его понимаю… Может, за то и полюбила, что он такой честный, до глупости, но… фактически он нас убил. Так что будем наслаждаться жизнью, пока есть такая возможность! А потом возьмем в руки мечи и умрем, как подобает воинам! Правда, девки?!

– Правда! Правда! – Женщины, замершие во время рассказа старшей, зашевелились и загомонили. Потом одна из них, молоденькая девица с шустрыми синими глазками, громко крикнула:

– Давайте делить мужчин! Я хочу мелкого! Он, наверное, нежный… он так краснеет!

– А я чернокожего хочу! – заявила Кора. – Он должен быть хорош… Иначе я его отлуплю палкой – чтобы не обманывал ожидания!

– А я… а я… – загалдели остальные, а Устра, посмотрев в удивленное лицо Амелы, тихо сказала:

– А чему ты удивляешься? Это жизнь. Пусть радуются, пока живы. У нас долго не живут. Потому мы стараемся наплодить как можно больше детей – в запас, так сказать.

– А сколько у тебя детей?

– Трое. Пока трое, – усмехнулась Устра, – позже еще рожу. Может, и от твоего мужчины, если позволишь. Не позволишь? Жаль… а я тебе бы дала моего муженька! Кстати, очень, очень хорош в постели! Много теряешь. А знаешь что – я твоим братцем займусь. Последний раз я рожала пять лет назад – пора бы уже…

– Скажи, а как ты грудь сохранила? Она не обвисла.

– Ну… есть средства… – улыбнулась женщина. – Да и не кормим мы грудью, стараемся, чтобы это делали рабыни. Прикармливаем детей коровьим молоком, кашей. Вначале болит грудь, когда не кормишь, а потом ничего, привыкаешь, проходит. Зато не отвисает до пола. Ну и лекарство я тебе покажу, какое надо применять. Впрочем, тебе, с твоими шариками, пока нечего заботиться о том, что грудь отвиснет. Тебе и перетягивать ее не надо. С такой грудью скакать с мечом – самое то, ничего не мешает, не болтается. А ты заметила, что у нас нет толстых женщин? Кроме рабынь, конечно, те толстеют. У нас считается неприличным быть толстой. Какой боец из толстой? А когда мужчины отправляются в море, кто прикроет, защитит дом? Только женщины. Ну что же… вот и поговорили. Ты как, отошла после парилки? Одевайся, шагай к мужчинам и объяви им важную новость – сегодня они поступают в распоряжение отряда голодных женщин. Кстати, пусть в парилку сходят. Помоются как следует. Знаю я этих мужчин…