Лабиринты забытых дорог - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 50

– А далеко этот остров? Хессерн? Как до него добраться?

– На корабле – как же еще? – хмыкнул Геор. – Только это невозможно. Это территории клана Заран. Да, того самого – за сына конора этого клана тебя и приняли. Они очень не любят, когда кто-то пытается войти на их территорию, особенно проклятые замарцы.

– Как и вы, – ухмыльнулся Харалд. – Вы ведь не любите, когда «проклятые замарцы» приходят на вашу территорию?

– И мы не любим, – серьезно кивнул мужчина и огладил пышные усы, – только вот в чем разница: там бы вас не приняли никогда! Клан Заран пострадал в замарской войне больше всех. И ненавидят они ваших так, что, стоит вам к ним попасть, – тут же окажетесь трупами. Более того, Заран сейчас собирает силы, подминает под себя другие кланы, готовятся к походу на Замар. Наш клан не хочет войны с Замаром. Мы не сильно пострадали в той войне – кстати, именно потому, что не хотели идти на Замар. А вот Заран… они очень, очень злы на вас.

Глава помолчал, посмотрел на Неда и снова недоуменно покачал головой:

– Ну почему же ты так похож на Свея? Я хорошо его рассмотрел, когда он приезжал к нам, когда он требовал от нас поклясться в верности его клану. Теперь он, наверное, стал конором – его отец был уже тяжело болен, при смерти, когда Свей ездил по селениям. Говорят, очень жесткий парень. Жестокий. Не терпит никаких возражений. Чуть что – башку с плеч долой. А еще поговаривают, его противники умирают быстро и от странных болезней… и врачи не помогают. Но это так – разговоры были! Женские сплетни, – тут же поправил себя Глава, – я ничего вам не говорил! Поговаривают, что он колдун… но достоверно не известно. Если бы был колдун – наверное, его бы колдуны к себе прибрали? Как он стал воином? Непонятно. Скажи, а кто твоя мать? – неожиданно спросил Глава. – Из какого ты клана? Из какого рода?

– Я не знаю, – нахмурился Нед, – я найденыш, сирота. Меня подобрали на берегу, в Замаре. Ардский корабль разбился в бурю, меня и вынесло на берег вместе с матерью. Мать умерла, а я выжил. И кто я такой – не знаю.

– Интересно, – выдохнул Глава, – очень интересно! Я слышал историю, что конор Заран, отец Свея, взял в наложницы рабыню-замарку. Она понесла от него. Но понесла, по слухам, близнецов. У нас считается, что близнецы – это к беде. А тем более, когда они сыновья властителя клана! Начнут делить власть, расколют клан. Потому от одного из близнецов всегда избавляются. В море бросают. Или душат. Так вот, эта вот наложница конора – она, по слухам, невероятно красивая баба – решила, что не будет убивать младенца. И бежала на корабле. Правда, иногда рассказывают и по-другому – что сам конор отпустил ее домой. Ее саму и двух ее детей вместе с новорожденным младенцем.

– А дети-то откуда? – не выдержал Бордонар.

– А он ее вместе с детьми захватил во время рейда! Не перебивай, а то я нить теряю! – нахмурился Глава. – Ну так вот, отпустил, или бежали… только они исчезли. И корабль, на котором они бежали, тоже исчез. Не вернулся. Вот и все. И вдруг появляешься ты, похожий на Свея! И что можно подумать? Погоди еще, я вспомнил эту историю, значит, и еще кто-то вспомнит. Свей у всех на слуху. Прознает, что ты тут сидишь, – нагрянет со всем войском. И тогда нам конец.

– А за что вам конец-то? – пожал плечами Харалд. – Вы-то ни при чем!

– Как ни при чем? Приняли у себя его брата – возможного претендента на власть! Это раз. Второе – не приняли предложения вступить в его клан и присягнули Сайтал! Этого мало? Перебьет всех, да и все. Вот такие дела, парни. Вот это вы нам беду принесли! Ой-ей! – Глава зажал руками русую голову, и все замолчали, глядя на его широкие, перевитые венами запястья воина и рыбака.

Глава был неподдельно расстроен. Но и путешественники были расстроены не меньше. Конечно, никак не предполагалось, что все пройдет легко и приятно, но чтобы попасть в самый разгар борьбы за власть…

В общем, из огня – да в полымя. И Нед пока совершенно не знал, что ему делать.

Глава 10

– Ай! – Амела пронзительно взвизгнула, а женщины вокруг начали весело хохотать.

– Что, воительница, как тебе наш ардский пар?! Ничего, ничего, терпи! Садись на тряпку, а то задницу обожжешь. – Устра откинулась на деревянном полке и полуприкрыла глаза, разглядывая замарскую гостью.

– Ты хорошо сложена, – заметила она, дернув щекой, – досадно! Фигура лучше, чем у многих ардок. Я всегда была уверена, что замарские женщины – мягкотелые слизни, неспособные поднять меч! У тебя тренированное тело. С детства занимаешься?

– С детства, – кивнула Амела, чувствуя, как ее тело расслабляется под горячими поцелуями раскаленного пара. – Дед воспитал из меня воина. Он сам великий воин и отличный учитель.

– Ты уже убивала?

– Да… приходилось, – неохотно ответила девушка, – было дело. Человек двадцать убила, может, побольше…

– Двадцать?! – поразилась женщина рядом с Амелой, та самая, со шрамом на щеке. – Когда успела? И на тебе ни одного шрама… привираешь, подруга?

– Кора, перестань, – поморщилась Устра, – не все же подставляют морду под меч противника, как ты! Ты видела, как она быстро двигается? Немудрено, что никто по ней не сумел попасть! Расскажешь, кого убила? Если тебе это не в тягость, конечно…

– Хм… дед говорит, что хвастаться своими победами, а тем более смертью противников нехорошо. Но если ты хочешь… ради тебя, из уважения к хозяйке, – пожала плечами девушка, – только дайте мне ведерко с холодной водой, я буду поливать на голову, а то у меня сейчас мозги выкипят! Как вы можете терпеть такую жару?! Людей, которые выносят такую преисподнюю, победить нельзя! Пройдя через парилку, они уже видели самое страшное в жизни!

– Ха-ха-ха… – Устра закатилась смехом, и долго не могла успокоиться, вытирая слезы. Потом потерла плоский мускулистый живот и, отдуваясь, сказала: – Ты забавная! Я рада, что пригласила тебя к нам и не дала убить своему муженьку. Впрочем, скорее всего, он бы сам полег трупом, судя по тому, что я видела.

Устра незаметно потерла царапину на животе, потом скосилась на красный порез на плече и добавила:

– Расскажи про свои битвы. У нас мало развлечений, мы рады каждому новому человеку. Считается, что рассказы гостей – плата за гостеприимство. Дайте ей ведерко с водой. И еще – эй, вы, – Устра махнула двум молодым рабыням, – сделайте ей массаж! Да хорошенько, не жалейте сил! Ложись на живот – они тебя сейчас помнут как следует. Горячий пар, массаж – и ты будешь в сорок выглядеть на тридцать – только мужчинам не говори, это наш, женский секрет!

Женщины в парной рассмеялись. Амела же снова взвизгнула, когда здоровенная голая рабыня забралась на нее верхом и стала проминать спину так, что кости затрещали:

– Ай! Она мне ребра переломает! Зверина какая-то!

– Ничего, ничего… хорошо! Потом будешь спать как младенец! Особенно если перед сном подпустишь к себе мужчину. Кстати, как у вас по обычаям, допускается обмен женами-мужьями? Я-то не против, чтобы ты переспала с моим мужем, но и ты мне должна сделать подарок в виде своего мужчины.

– А если они против? Если твой муж против, чтобы я с ним спала? – хихикнула Амела.

– А кто его спросит-то? – ухмыльнулась Устра. – Пойдет против – потом только со своей правой рукой будет трахаться, и самое меньшее – полгода! Или рабыню какую-нибудь погрязнее кувыркать! Как скажем, так и будет! Дом, постель, очаг – это женское. Пусть у себя на корабле командуют, в набеге или в рейде – вот там они вожди, да. А тут наша территория! Так боги решили! Так повелось исстари!

– Интересно, – искренне удивилась Амела, – у нас нет такого обычая. А за измену женщину могут и убить. Если она с другим мужчиной переспит. А если будет ребенок от другого мужчины? Как вы с этим обходитесь?

– Хм… никак, – пожала плечами Устра, и ее крепкие полные груди качнулись перед глазами Амелы, – а что изменится? Ребенка дают боги – отцом считается муж родившей женщины, а не гость, которого она взяла в постель на одну ночь. Это нормально. И это освежает кровь. Пойми, у нас замкнутый мир, очень замкнутый. Чтобы не было уродства, которое получается, если женятся братья и сестры, нужно обновлять кровь. Так говорят лекари, так завещали нам древние обычаи. Поэтому дети, рожденные рабынями-наложницами от отца семейства, считаются такими же детьми, как остальные, рожденные в браке.