Миров двух между... - Пищенко Виталий Иванович - Страница 46

64. Юрий Старадымов

Я кашлянул.

Старик поднял глаза, замер в растерянности, подался назад, но поскользнулся, упал.

Мы помогли ему подняться. Старик переводил взгляд с меня на Джерри, в глазах его появились слезы. Дрожащие губы наконец выдохнули:

– Вы с Земли?..

– Да, – подтвердил Линекер.

– Счастье, счастье… – зашептал старик. – Кончились мои мучения… кончились…

– Кто вы? – спросил Джерри.

– Я? – Старик повернулся к нему: – Келлер… Я поддался на его уговоры, ушел с ним… И всю жизнь… всю жизнь…

– Где Веркрюисс? – прервал я стенания старика.

Его брови удивленно поднялись, лоб сморщился:

– О-о! Вы знаете моего хозяина?

Не отвечая на его вопрос, я повторил:

– Где Веркрюисс?

– У себя, у себя, – зачастил старик. – Я провожу вас… Осторожно, там метрах в десяти ловушка – плита уходит из-под ног…

Он зашаркал впереди нас. Плита действительно уходила из-под ног, но старик что-то нажал возле пола, и мы спокойно прошли опасное место.

– Чем занимается… ваш хозяин? – помедлив, поинтересовался Линекер.

– Работает, – удовлетворенно кивнул головой старик, – он всю жизнь работает. Если бы ему удалось воплотить все свои идеи…

– Что же ему мешает? – не смог удержаться Джерри.

Не слушая егеря, старик продолжал говорить:

– У хозяина великие идеи. Великие!.. Ведь что представляет собой человек? Слабое существо, возомнившее себя венцом творения. Мало кому из людей дана способность гениального предвидения…

– Веркрюиссу, например, – ехидно ввернул Линекер.

– Да, – без тени сомнения подтвердил старик. – Ему – бесспорно. Если бы хозяину не мешали!.. Уже сегодня Землю населяли бы сверхсущества, обладающие такими свойствами, какие людям и не снились!

– Что, что? – растерялся Линекер.

– Не понимаете? – хихикнул старик. – Что ж, немудрено. Это сложно понять и еще сложнее принять. Надеюсь, вы знакомы с законами эволюционного процесса?

Мы с Джерри удивленно переглянулись. Старик проявил странную для камердинера осведомленность в идеях Веркрюисса. Хотя… Они столько лет провели вместе…

– Любой биологический вид заранее обречен, – продолжал Келлер. – Рано или поздно он вымрет. Границы генетической изменчивости не беспредельны. Виду гомо сапиенс недолго осталось топтать землю…

– Бред какой-то, – пробормотал Линекер.

Старик не расслышал.

– Каков же выход? – продолжал свои размышления он. – А ведь он есть! В недрах вида может зародиться новый вид. И какой он будет, зависит от нас! Готовить своих потомков! Уже сегодня вести отбор лучших представителей – тех, кто составит основу будущего вида.

– И кто же этим будет заниматься? – не выдержал я.

– Чем? – опешил старик.

– Вести отбор, – пояснил я.

– Те, кому дано видеть дальше, – высокопарно изрек Келлер.

– А что будет с остальными? – злобно спросил Линекер.

– Остальные… – старик пожевал губами. – Они все равно обречены… Выбор невелик: либо человечество навсегда канет в Лету, либо останутся пусть редкие, но ростки будущего. Они сохранят память о гомо сапиенс. Пусть же и люди отдадут все для этого будущего. Эта проблема уже решена…

Старик, согнувшись, протиснулся в низкий проход. Мы не отставали от него.

– Проблема решена… – снова заговорил Келлер. – Те, кто недостоин создавать вид сверхлюдей, послужат ему. Не раздумывая, не страдая… Они освободят полигон, жизненное пространство для нашего будущего.

– А люди… люди согласятся на это?! – Джерри задыхался от ярости.

– Им будет все равно, – бубнил Келлер, – это просто. Операция… Даже кормить необязательно… Энергия от ирия…

Неожиданная мысль пришла мне в голову:

– Что Веркрюисс делал на севере Байкала? – прервал я безумного старика.

– Искал ирий, – ответил Келлер. – Без него хозяин не успеет… Ведь он уже далеко не молод. А запасы подошли к концу…

– Что же он его здесь не добывает? – удивился Линекер.

– На этой планете ирия нет, – пояснил старик, – хозяин предполагает, что его наличие как-то связано с космическим телом, после столкновения которого с Землей и возникла эта параллельность. Какой-то из парадоксов пространства-времени… Все месторождения ирия остались на Земле…

– Значит, аппарат профессора Батгуула исправен? – я внимательно следил за реакцией камердинера.

Келлер растерянно посмотрел на нас, пожал плечами, потом неуверенно кивнул.

– На Земле почему-то не разрабатываются даже крупнейшие месторождения ирия, – недоуменно сказал он, – хозяин был очень удивлен.

«Твой хозяин попал не на Землю, а на Терру, о существовании которой, очевидно, и не догадывается, – подумал я. – Впрочем, и на Земле он увидел бы похожую картину».

Но сказал другое:

– Ученые Земли давно научились получать ирий искусственным путем.

– Вот как, – прошептал Келлер. – Великое открытие… Если бы тайна его стала известна… хозяину…

– Зачем он оставил киборгов охранять место прокола пространства? – спросил я. – Боялся, что люди найдут дорогу к его убежищу?

– Это не киборги, – похоже, старик думал о чем-то своем, – это те, кому предстоит служить представителям сверхвида будущего.

– Эти бестии были людьми?! – ужаснулся Линекер. – Так вот зачем Веркрюиссу требовались юноши-атланты!

– Дикари, – бормотал Келлер. – Они никогда не поднялись бы даже до уровня среднего серого человека… А теперь они послужат, принесут пользу…

Неожиданно он остановился.

– Если вы поможете хозяину, – негромко заговорил Келлер, пытливо глядя на нас, – расскажете ему, как получать ирий или хотя бы пополнить его запасы, он ничего не пожалеет. Ваши потомки будут гордиться вами, ваши имена будут стоять в истории сверхлюдей рядом с именем Веркрюисса…

– Прекратите болтать! – вспылил Джерри. – Долго мы еще будем бродить по этому гнусному подземелью?!

Старик внимательно посмотрел на Линекера и сник.

– Уже пришли, – он показал на массивную плиту, выполняющую, по всей видимости, функцию двери.

Я отстранил Джерри, собравшегося было войти первым, посмотрел на Келлера:

– Как открывается?

– Изнутри, – качнул он головой.

– Отойдите подальше, – сказал я.

Они отошли. Половины мощности моего защитного поля оказалось достаточно, чтобы плита-дверь отлетела в сторону, а я, ворвавшись в помещение бункера, крикнул дремавшему за столом человеку:

– Сдавайтесь, Веркрюисс!

Он не пошевелился.

Уже догадываясь, что к чему, я медленно подошел. Стол оказался пультом управления. Сделан он был небрежно, провода свисали, экраны локатора и видеофора были покрыты слоем пыли. Конечно, пропылишься, если не пускать к себе даже камердинера. На экране видеофора были видны те места коридора, от которых у меня остались неизгладимые воспоминания.

Видимо, камеры были установлены в местах ловушек, чтобы хозяин бункера имел возможность насладиться зрелищем гибели жертвы – либо под каменной плитой, либо под гамма-лучами.

Приподняв голову человека, я окончательно убедился, что он мертв. Об этом свидетельствовала и аккуратненькая дырочка в его виске. Отверстие в старческой коже совсем не казалось чем-либо ужасным, отчего может наступить смерть. Но предки не зря изобретали такое оружие, как пистолет.

Он лежал тут же, на полу, под расслабленно повисшей рукой…

– Самоубийство, – констатировал я.

– Что? – встревоженный тишиной, Джерри заглядывал через развороченный мною порог.

– Он покончил с собой, – сказал я.

Из-за спины Линекера появился старый камердинер, подошел к своему хозяину с опаской, но и с каким-то удовлетворением посмотрел на него, хихикнул коротко.

– Я здесь не останусь… – сказал он. – Заберите меня, я хочу на Землю… Он держал меня здесь, не выпускал… Вы меня возьмете с собой?

Меня покоробило равнодушное отношение старика к смерти Веркрюисса.

Особенно после тех дифирамбов, которые он пел покойнику. Но вопрос был задан, поэтому я ответил: