Два орешка для...(СИ) - "AnVi" - Страница 4

«Я просто хочу трахаться!» – утешал он сам себя и сам же понимал, что утешение несостоятельно, ибо запущен какой–то химический процесс, неизвестный ему ранее.

Наконец они попали в квартиру. Случайно прикоснувшись к друг другу в коридоре, ни один ни другой, не смогли не повторить поцелуй.

В голове у Стасика билось молоточком: «Хан–Хан–Хан–Хан–Хан!!!», перебиваемое разве нетерпеливым скулежом.

Но им снова пришлось разорвать поцелуй. Задыхаясь, они оторвались друг от друга только для того, чтобы избавиться от обуви и сделать несколько пьяных шагов по направлению к комнате.

До кровати они добрались уже совсем без одежды.

Тамерлан включил ночное освещение, и у Стаса окончательно поехала крыша от зрелища Ханова тела без единой нитки на нем, а часть тараканов вообще скончалась от разрыва сердца.

– Ну, что замер? Давай активничай! – хитро улыбаясь, подначил студента Хан. – Нужное – там! – указал в сторону комода.

Данный отвлекающий манёвр позволил мыслям студента, уже превратившимся в желе, собраться в кучку и понять, что сейчас, если он накосячит, то больше никогда–никогда ему не будет позволено прикоснуться к совершенству Тамерлана.

И он расстарался.

Утром Стас нашёл свои очки со зверски погнутыми дужками на тумбочке в коридоре. Кое–как выровняв их и напялив на нос, он отправился на кухню. Есть хотелось настолько, что даже стеснительность ушла на далёкий тридевятый план.

«Что приготовить Тамерлану? Чай? Кофе?» – Обозрев содержимое шкафчиков, парень понял, что хозяин квартиры предпочитает кофе – имелась даже турка.

Аромат свежесваренного напитка разбудил Тамерлана.

Естественно, что студентика рядом не оказалось, кто бы тогда варил кофе? К запахам добавился ещё один – яичницы, но пахла она необычно, гораздо вкуснее. Запахи подняли его с постели и заставили побежать в ванную совершать утренние процедуры.

Когда Тамерлан вошёл в кухню, то чуть не захлебнулся собственной слюной: на столе стояла сковородка с шикарнейшним утренним блюдом, плюс две кружки, судя по запаху, с отличнейшим кофе, да еще довершал аппетитную картинку полуголый Стас, опять, блядь, в очках.

– Ммм!.. Как я сразу не понял, что ты нужный человек в хозяйстве? – кинув сомнительный комплимент, Хан уселся за стол и принялся за завтрак.

Ели молча и сосредоточенно, потом оба так же молча пили кофе и курили.

Затушив сигарету, Тамерлан внимательно посмотрел на Стаса и совершенно серьёзно спросил:

– Ты сегодня в ночь?

Стас расстроенно кивнул.

– Значит, до вечера у нас есть время?

Парень снова кивнул.

– Так не будем терять его почём зря! И сними очки, а то выкину их в окно!

Ближе к вечеру, когда время уже совсем поджимало, Стас с превеликим трудом оторвался от Хана.

В прихожей, застегивая сандалии, он услышал за спиной – крак! – знакомый звук раскалываемых орехов.

– Питай яйца, Стас! Завтра вечером позвоню.

Тихое "нет"

День за днём лето подошло к концу.

Периодически Тамерлан звонил Стасу и они встречались.

И чем ближе была осень, тем больше эти встречи стали угнетать Стаса. Было в них что–то общее со встречами с лысым Колькой. Да, с Коляном было чистое, не омрачённое всяческими там чувствами снятие напряжения, а вот в этом случае…

Стасу уже надо было больше, чем горячий секс и пара орехов с ухмылкой на прощание.

Как сказать Тамерлану об этом? Как он подобное примет? Может, ему действительно не нужна любовь Стасика, а нужно только тело?

К началу занятий стали съезжаться студенты. Общежитие наполнилось жизнью, которую омрачило объявление из деканата о средствах, выделенных на ремонт этого самого общежития, а значит, части жильцов придётся месячишко–другой перекантоваться на съёмных квартирах. Никто не мог понять, почему ремонт нельзя было сделать летом, после сессии, или хотя бы оповестить заранее. Все возмущались, но выбора всё равно не было.

Суматоха в общаге, начавшиеся лекции, ночные дежурства в магазине, да ещё эти непонятки с Тамерланом…

В магазине в эту ночь было неспокойно, Стасику не удалось улучить и пары часов, чтобы поспать. На лекциях к тому же давали что–то новое – приходилось записывать всё, ведь списать никто не даст, скорее всего, у него самого и попросят. Он пришёл в комнату после занятий чуть живой и завалился на кровать.

Рингтон телефона раздался, как только он прикрыл глаза.

– Придёшь? – Тамерлан не терял времени на ненужные слова.

– Нет, – ответил Стас и удивился своей решительности. Дело даже было не в том, что он тупо хочет спать, а в его вселенской усталости.

Хан и на вопросы о причинах не стал тратить времени, сбросил вызов.

Сказал «нет», а самому потом стало настолько хреново, хоть плачь: Хан больше не позвонит, гордый.

Сосед по комнате пришёл и застал странную картину: Пехов – тихий, спокойный, неконфликтный – рыдал на своей койке, свернувшись в позе эмбриона.

– Э, Стас, ты чо? Стас, на, попей водички… Ну, ты чо?

– Н–не могу больше…

Сосед полез к себе в шкаф, нашёл там пакет с таблетками и попытался сунуть ему успокоительное. Со второй попытки ему это удалось.

Тамерлан отнюдь не был ни дураком, ни повёрнутым на себе себялюбом. Он отчётливо ощущал напряжение, которое исходило в последнее время от его мальчика. Но спросить, поговорить… очень сложно, особенно если дальше койки обычно к себе людей не допускаешь.

Хан ждал взрыва, и вот он случился. Тихое, как обычно, но спокойное и решительное «нет».

Полчаса он метался по своей квартире, не находя места и уговаривая, что всё нормально, мальчик вырос и научился отказывать, но сам же себе не верил: что–то случилось.

В конце концов, плюнув на гордость, на принципы, вызвал такси и поехал к тому общежитию, где по всем его прикидкам должен был обитать Стасик.

На вахте, на счастье, сидел один из его пациентов – недавно пришлось вправлять тому вывих. Поскольку внешность у доктора заметная, не запомнить вахтёр его не мог.

– Пехов… Пехов… ага… второй этаж, блок 219, комната Б. Он проходил не так давно, должен быть в комнате!

– Спасибо! – И Тамерлан понёсся на второй этаж.

Около комнаты Б блока 219 стояло несколько человек, и один из парней что–то возбужденно рассказывал другим. Хан уловил слово «истерика». Бесцеремонно растолкав народ у входа, он вошёл в комнату. На кровати, отвернувшись к стене, изредка судорожно всхлипывая, лежал Стас.

– Твою ж мать, Стас! – выругался Хан.

Парень на кровати только заскулил и, защищаясь, словно его ударили, закрыл уши руками и подтянул колени к груди.

– Н–не–ет, не надо–о!.. Пожалуйста…

«Нехреново его накрыло!» – Тамерлан сел рядом на кровать, стал гладить Стаса по спине и нести всякую чушь как можно спокойнее и увереннее. Всхлипы стали реже, тело, напряжённое как струна, постепенно расслаблялось.

Стукнула дверь, на пороге появился тот самый парень, который делился с соседями подробностями истерики Стаса.

– Ты кто?

– Врач.

– Чо, правда? Я ему это… таблетку дал… Может, вырубится наконец…

– Ты лучше вызови такси, я его увезу, чтобы он тебе не мешал.

– Вы не со «скорой»? В больницу?

– Нет, но ты не переживай…

– Ага… – И побежал узнавать телефон такси.

Стасик зашевелился, повернулся:

– Это ты? Это правда ты? – не веря своим глазам, спросил Стасик.

– Я. А ты ждал кого–то другого? – в притворной ревности прищурил глаза Хан и добавил уже другим, обычным командным голосом: – Вставай, больной, собирай манатки, поедем – будешь наблюдаться стационарно!

Не бульварный роман

«Собрать манатки» особо не удалось – Стасик был заторможенным, как сомнамбула. Сосед Стаса немного помогал Тамерлану в сборах, поминутно задавая глупые вопросы: «А это надо?» – пока не подъехало такси.

Утром Пехов проснулся и не сразу со сна смог понять, почему он тут находится.

– Ты чего возишься? Спи! – рядом заворчал Хан.

– Лекции…