Шутка мертвого капитана - Марвел Питер - Страница 4

— Ну, договаривай, не стесняйся!

— Так подло зарезать, — твердо произнес Харт. — Как ты мог, Робер?

— Перестаньте ссориться, господа! — вмешался Кроуфорд. — Не будем восставать друг на друга из-за какого-то несчастного лягушатника! Я приношу свои извинения шевалье Амбулену, но его это определение, разумеется, не касается. Я лишь могу сожалеть, что не услышал тех слов, что начал произносить наш пленник.

При этих словах Кроуфорд метнул загадочный взгляд в сторону Амбулена. Тот перехватил его, пожал плечами и растерянно потер рукой свой тонкий длинный нос, на котором тут же оказались следы крови.

— Мне жаль, что я наделал столько шуму. Если бы я предвидел….

— Этого бедолагу действительно можно было отпустить.

— Вы забываете, что он видел наши лица и знает, по какой дороге мы движемся! — возразил Амбулен. — Мы не должны оставлять таких свидетелей! Это слишком дорого нам обойдется!

— Возможно, вы и правы, — сказал Кроуфорд, задумчиво глядя на француза. — Видел наши лица… Что ж, ваша предусмотрительность вызывает уважение. Хотя должен заметить, что нас видело предостаточное количество народу на Тортуге, да и тропа здесь практически одна. Ну да ладно, это ваше дело. Обжегшись на молоке, дуют на воду. Не будем ссориться между собой из-за мертвого врага. Лучше уничтожим следы этого спектакля. Сбросим тела с обрыва, соберем оружие, а тропический ливень доделает остальное.

Действительно, едва они успели расчистить площадку от мертвецов, как хлынул давно ожидавшийся ливень, и маленькому отряду пришлось укрыться в хлипком шалаше. Своды его, выложенные из бамбуковых стволов, слабо защищали от потоков воды и порывов ветра. Когда дождь поутих, все оказались вымокшими до нитки и раздраженными до предела.

— Скоро у меня вода потечет даже из ушей! — пробормотал Амбулен, с отвращением выливая воду из сапог. — А в животе заведутся головастики.

— Тогда вам не придется гоняться за лягушками в поисках ужина, — меланхолично заметил капитан Ивлин и с грустью оглядел мокрое огниво.

— Такое количество воды хорошо для водоема, где разводят карпов, но для человека и дворянина это просто неприлично. Мы должны что-то придумать, — примиряюще улыбнулся Харт.

Пираты не сказали ничего, только зло хлюпнули носами, а Потрошитель, бросив выразительный взгляд на своего капитана, принялся задумчиво обстругивать бамбуковый колышек.

— Так ты говоришь, Джек, что индеец сбежал с «Медузы» в тот же день, когда мы с Хартом так неудачно нарвались на этого жида Абрабареля?

— Может, у меня и нет таких мозгов, как у всяких там образованных, кто просиживал штаны в университете, но даже мне понятно, что дело здесь нечисто, капитан, — Потрошитель тихо кашлянул в кулак и высморкался двумя пальцами, вытерев их о засаленные бархатные штаны. — Мы заперли его в трюме, беззащитного, как младенец в пеленках. И вот, когда вы приказали нам перебираться на кутер «Луи», мы хотели, как было уговорено, прихватить этого расписного молодца с собой. Джон спустился в трюм да как заорет: «Джек, сюда, говнюк-то (простите, сэр, вы же знаете Джона!) исчез!»

Я, конечно, в сердцах огрел кошкой парочку ротозеев, но делу этим не поможешь! Так вот, сэр, клянусь своей матушкой, это французик его выпустил! Вы небось видали, как перемигивались они с этим ублюдком на испанском галеоне?

Кроуфорд вздрогнул и посмотрел в глаза Потрошителю. Но там не было ничего, кроме преданности своему вожаку и жажды убийства.

— Ты тоже заметил, Джек… Вот уж я не ожидал от тебя такой прыти.

— Мне этот индеец не глянулся еще на Мартинике, где вы подцепили его в таверне. Я с него глаз не сводил. Я так вам скажу, сэр: кто предал один раз, предаст и другой.

— Но галеон достался нам: индеец нас не обманул!

— Возьмите еще угля, капитан. Ваша трубка совсем потухла! — Потрошитель вытащил из костра тлеющую головешку и поднес ее к серебряной трубке капитана, после чего раскурил и свою, деревянную. — Может, он и не обманул нас с галеоном, Дик, только, значит, это ему самому надо было.

— Да, я так и понял. А что, Джек, выходит, лягушатник нечисто с нами играет?

— Выходит, так, сэр. А как ловко он заколол того французишку, что попал к нам в плен! Как куренка на вертел надел! Видать, больно хотел заткнуть ему глотку. Вот тот и поперхнулся собственной кровушкой, аж до пузырей!

Вспыхнувшая на мгновение трубка осветила улыбку Потрошителя.

— Так, Джек, слушай сюда. Я не верю никому, кроме этого сопливого щенка Харта. Так что приглядывай за всеми, особенно за Амбуленом. Если что — сам знаешь. Только чтоб не насмерть. И береги Харта.

— На что вам сдался этот птенчик, ума не приложу. Ну да у вас полно причуд, Дик. А насчет остального не беспокойтесь. Я умею сделать так, чтобы даже самые упрямые языки сделались посговорчивее. Вы еще успеете с ними побеседовать по душам.

— Послушай меня, Джек, — Кроуфорд притянул Потрошителя к себе и прошептал ему прямо в спрятанное за жесткими седыми космами ухо: — Джек, я помню, что мы с тобой побратались, — после чего оттолкнул пирата и уже совсем другим голосом произнес: — Пора спать, Джек. Вот мы и отстояли свою вахту Дианы.

— Что-что, капитан?

— Собачья вахта подходит к концу, Джек.

До означенного на карте селения оставалось около четверти мили, как вдруг Уильям, шедший впереди, предостерегающе поднял руку. Мгновенно замерев, все стали всматриваться в серую мглу, опускавшуюся над равниной. Впереди по склону горы, немного ниже компании Кроуфорда, по направлению к тому же селению, что и они, двигались люди.

Это был довольно большой отряд — не менее сорока человек. По строгому порядку мерно шагающих людей можно было предположить, что это не просто вышедшие на прогулку местные плантаторы, а настоящий военный отряд. Во главе его ехал всадник на высокой гнедой лошади.

— Что это значит? — с тревогой спросил Уильям.

Кроуфорд поднес к глазу подзорную трубу и, нахмурившись, уставился на отряд. Вдруг губы его дрогнули, и, опустив трубу, он прошептал:

— А это вышел кто из-под земли?

— Дик, можно яснее? — Уильям не заметил, что стал называть Кроуфорда его пиратским прозвищем даже наедине.

— Можно и яснее. Там в седле женщина. Я не могу разглядеть ее лица. Но люди, которые с ней, без сомнения, солдаты. И мне кажется, что они с «Черной стрелы».

— Вы уверены? Вы думаете, это та самая женщина, которая перехватила карту у Черного Билла? Позвольте подзорную трубу, Дик!

Кроуфорд улыбнулся и передал ему трубу.

— Надеетесь различить черты прекрасной Элейны? Но уверяю вас, там всего одна женщина. Я не заметил там даже папаши-банкира.

— А я его вижу! — вскричал Уильям, буквально впиваясь взглядом в окуляр подзорной трубы. — Смотрите, это он! Видите, еще одна лошадь?

Действительно, в хвосте колонны появилось еще несколько лошадей. Ту, на которую обратил внимание Уильям, вернее было бы назвать мулом, потому что даже издали было видно, как недовольно это животное прядает своими длинноватыми ушами и насколько оно мало. На его спине умостился тучный господин, которого Уильям не мог не узнать даже издалека. Безо всякого сомнения, это был коадьютор голландской Вест-Индской компании Давид Малатеста Абрабанель собственной персоной. Рядом с предполагаемым тестем на крепкой пятнистой кобыле ехал невозмутимый капитан Ван Дер Фельд. Уильям на секунду затаил дыхание, так как сладкая надежда коснулась его сердца. И она не обманула его. Из-за густого кустарника выступил еще один мул, которым управляла, сидя вполоборота в высоком женском седле, мисс Элейна Абрабанель.

— Это она, она здесь! — радостно воскликнул Харт.

— Черт возьми, Уильям, дайте же трубу сюда! Нашли время разглядывать девочек, — Кроуфорд раздраженно вырвал инструмент из рук Харта и жадно уставился на отряд.

Но женщина на гнедом жеребце уже скрылась за ветвями деревьев, так что на его долю остались лишь мулы с драгоценным грузом на спине, которые неспешно двигались в окружении полудюжины крепких голландцев, оберегавших своего предводителя и его дочь от всяческих бед.