Рука Джотто - Пирс Йен - Страница 39

ГЛАВА 16

После долгих разговоров с Мэнстедом и местными жителями, усталая и недовольная, Флавия вернулась домой. Норфолкская полиция решила приостановить расследование дела Форстера до тех пор, пока не вскроются какие-нибудь новые обстоятельства. «У нас достаточно реальных убийств и ограблений, — сказали ей в полиции, — чтобы заниматься абсолютно бесперспективным делом».

— Видите ли, — извиняющимся голосом сказал ей Мэнстед, — мы даже не имеем доказательств того, что Форстер был убит. А то, что он был вором…

— Тоже нет доказательств? А как же свадьба Дункельда?

— Пожалуй, это был единственный реальный шанс. Но он тоже ничего не дал. Мы даже показывали его фотографию, но… ничего. Я, правда, и не рассчитывал ни на что другое после стольких лет, но вы не можете обвинить меня в бездействии.

— Наверное, на вашем месте я поступила бы так же, — признала Флавия. — Спасибо за помощь.

— Если бы у нас были хоть какие-то зацепки…

— Да-да, благодарю вас. А вы, случайно, не интересовались, была ли в списке гостей, приглашенных на свадьбу Дункельда, Вероника Бомонт?

Мэнстед повторил вопрос инспектору Уилсону, и тот кивнул:

— Да, она была, там были почти все из книги пэров.

— А вы больше не вызывали для беседы Джорджа Бартона?

— Да, спасибо, что подсказали. Но боюсь, Гордон напрасно пытался выгородить его. Джордж Бартон действительно виделся с Форстером в тот вечер, но это случилось задолго до того, как Форстер умер. А потом он пошел навестить свою дочь. И Гордон знал бы об этом, если бы не развлекался в это время с Салли. Или хотя бы ладил с Джорджем.

— Короче, все это оказалось сущей ерундой.

— Миссис Форстер тоже пришлось вычеркнуть из списка подозреваемых.

— Почему?

— Мы использовали обычную тактику — сказали ей, что нам точно известно: в тот вечер она не ходила в кино. Она сразу во всем призналась.

— Ах.

— Оказывается, ей надоели любовные интрижки ее мужа, и она решила, что тоже имеет право…

— Боже, только не это!

— Мы топчемся на месте. Короче, Джессику Форстер тоже пришлось вычеркнуть из списка.

— Понятно. Скажите, а когда вы беседовали с ней в первый раз, вы говорили ей, что подозреваете ее мужа в кражах?

Мэнстед передал ей несколько листков:

— Взгляните сами. Это была предварительная беседа. Где вы были, что делали? Ни о каких кражах мы тогда не говорили. До этого мы добрались позже. Точнее, сегодня утром. Она сказала, что впервые услышала об этом от вас. Может, она и лжет, но мы все равно не можем доказать обратное. А раз не можем…

После этого разговора Флавия вернулась в Уэллер-Хаус и из холла позвонила Боттандо. Там и застал ее Аргайл. Она держала трубку возле уха и печально кивала.

— Там соберутся все, — убитым голосом закончил Боттандо. Он только что пересказал ей, какую свинью подложил ему Арган. — Сказал, что ему будет полезно послушать, какие плоды приносит жизненный опыт. А я-то все удивлялся, с чего это он вдруг затих. Теперь я знаю. Я опять заглядывал в его компьютер. Он накатал еще одну докладную. Можешь себе представить, что он понаписал.

— «Старому ослу пора пастись на травке?» — бестактно предположила Флавия. На другом конце провода наступило долгое молчание.

— Примерно так.

— Вы слишком спокойно об этом говорите.

— А какой смысл волноваться? Я уверен, все обойдется. Я найду что сказать. У меня есть парочка козырей. А как твои дела?

Флавия медлила с ответом.

— Мне ужасно неприятно говорить, но…

— Что?

— Форстер был мошенником, но я не смогу доказать, что «Джотто» — это он. Во всяком случае, к завтрашнему дню. Я делаю все возможное, но полиция полагает, что дело пора закрывать.

— Почему?

— Потому что вся имеющаяся информация эфемерна, как утренний туман.

В Риме наступила долгая пауза.

— Ну ладно, ничего страшного. Ты же не виновата. Как найти свидетеля или преступника, когда его просто не существует? Если сумеешь вернуться к завтрашнему дню, я буду очень рад.

Флавия положила трубку и тихо сидела, перебирая в голове способы спасения Боттандо.

— Бедный старина Боттандо, — сказал Аргайл.

— Хм. Я думаю, он заблуждается, рассчитывая на оправдательный вердикт. Боюсь, ему ничто уже не поможет. Он перестал держать руку на пульсе, вот так.

— И что ты собираешься предпринять?

Она поджала губы, раздумывая.

— Все возможное, — сказала она без особой убежденности в голосе. — Мне нужно вернуться. Конечно, мне не хотелось бы видеть, как они забодают старика, но я должна оказать ему моральную поддержку. Пойдем. Мне еще предстоит разговор с миссис Верней. И еще я хочу выпить.

Флавия испытывала неловкость, практически допрашивая женщину, оказавшую ей гостеприимство, и не потому, что боялась, как бы та не выгнала ее из дома. Просто Мэри действительно нравилась Флавии. Живая, веселая и великодушная, она была отличным товарищем.

Но время не стояло на месте. Верная помощница Боттандо по-прежнему не располагала никакими доказательствами, однако у нее появилась уверенность, что она поняла смысл происходящего. Проблема была только в том, что ее уверенность сама по себе ничего не доказывала.

— Ах, вы вернулись, — жизнерадостно сказала Мэри, когда они с Аргайлом ввалились в кухню. Она что-то помешала в кастрюле и накрыла ее крышкой. — Надеюсь, ваши труды не пропали даром.

Она подняла глаза и не сводила с их лиц пристального взгляда.

— О, дорогая, — сказала она, — какой у вас хмурый вид. Настало время для серьезной беседы, я угадала?

— Если вы не возражаете.

Мэри Верней сняла фартук, бросила его на спинку стула и поставила на поднос бутылку вина и три бокала.

— Я думаю, это нам понадобится, — сказала она. — Что ж, пойдемте в гостиную. Посмотрим, что вам от меня нужно.

Она отлично владела собой. Бодрым шагом вышла из кухни и поднялась по лестнице в гостиную. За ней следовали Флавия и Аргайл с подносом. Он был абсолютно согласен с Мэри, что выпивка будет весьма кстати, и с готовностью взял на себя труд поухаживать за дамами. Женщины уселись в кресла и приготовились к битве.

— Ну что ж, — начала Флавия, — пожалуй, я готова вам рассказать, что происходило в тот день, когда умер Форстер. Около полудня Джонатан обедал с Эдвардом Бирнесом. В половине третьего или около того он позвонил Форстеру и сказал, что хочет поговорить с ним о картине, которая была украдена. По всей видимости, сразу после этого Форстер поехал в Норвич и забрал из банковского сейфа какие-то вещи. Вечером того же дня его посетил Джордж Бартон. Они сильно поругались из-за предстоящего выселения Бартона. Когда Джордж покидал дом Форстера, его заметил Гордон, его зять. Около девяти часов вечера Форстер упал с лестницы, сломал себе шею и умер. В момент его смерти Гордон находился в постели Салли, жены бармена; Джордж был у дочери, а миссис Форстер проводила время со своим любовником.

— С кем?! — переспросила Мэри.

— Вы не ослышались.

— Боже милостивый! Она сильно выросла в моих глазах.

— Да. На следующее утро тело Форстера обнаружил Джонатан, и проблема заключается в том, что никто не видел, не слышал и не догадывается, что же на самом деле произошло. Полицейское расследование зашло в тупик, и я могу вам сообщить, что дело Форстера приостановлено в связи с отсутствием каких-либо свидетелей и улик.

— Какое облегчение! — сказала Мэри. — Все будут очень рады.

— Из этого следует вывод, что поездка Форстера в Норвич была никак не связана с Джонатаном, что его смерть произошла в результате несчастного случая и что его согласие поговорить с Джонатаном об украденном Уччелло также не имело отношения к его смерти.

Мэри Верней воздержалась от комментариев, но слушала с интересом.

— Но даже если и так, мы располагаем сведениями, что Форстер все же был замешан в похищении картин. К нам поступили заявления от трех людей, не знакомых друг с другом, с указанием на Форстера. Ну и, конечно, остается еще факт уничтожения бумаг Форстера, который мы должны приписать миссис Форстер. Вернувшись домой, она застала мужа мертвым и узнала, что против него было возбуждено следствие по делу о похищении картин. Возможно, она знала, что это правда. Опасаясь потерять последние деньги, она решила сжечь все документы. Нет документов — нет улик. Конец делу.