Сотовый - Кадиган Пат (Пэт) - Страница 2

Поначалу она разделяла их взгляды на город. Потребовалось немало усилий, чтобы выкорчевать старые предрассудки и начать новую жизнь вместе с Крэгом, здесь, очень далеко от привычных вещей, занятий и людей. Любое беспокойство, которое она испытывала, было абсолютно нормальным, и она это знала. В то же время она стремилась ко всему новому и необычному, к познанию мира и общению с людьми.

Ее школьная учительница, миссис Пич, всячески содействовала стремлениям Джессики.

«Занимайся тем, что тебе действительно интересно, и посмотрим, что этот огромный старый мир предложит тебе, — говорила ей миссис Пич. — Не бойся этого мира, познай его, и у тебя все получится».

Идеальным способом достичь этого, по мнению Джессики, была профессия учителя естествознания. Наука — вот с помощью чего она хотела познать мир, она любила точные науки больше других предметов. И преподавание помогало ей не только в познании мира, но и людей в нем.

С тех пор, как она с Крэгом и с их сыном Рикки поселилась в этом месте, она успела познакомиться со многими соседскими семьями. Правда, если быть точным, то это Крэг познакомился. Ничто так не позволяет следить за обстановкой и обществом вокруг тебя, как быть женой риэлтера. Конечно, имелась еще целая куча других преимуществ, но тем не менее благодаря его работе первый же дом, который был им предложен, оказался именно тем самым красивым домом с шикарным видом из окон.

Как бы то ни было, спускаясь этим утром вниз на кухню, Джессика была слишком сонной, чтобы обдумывать причину ее бытия или, например, причину легкого запустения любимого сада. Она еще не очень хорошо соображала, не обращала внимания на безумно обрадованного и бесконечно счастливого пса, который волчком крутился у нее под ногами, всем своим видом излучая обожание.

Они с Крэгом купили щенка для Рикки, их сына, который прыгал от радости, когда увидел этого золотистого ретривера. Они были просто неразлучны, особенно с середины пятницы и до субботнего вечера, но все собачьи ассоциации, связанные с пищей, относились к Джессике, так как она кормила его, и поэтому каждое утро он принадлежал ей и только ей.

Она совсем не возражала. В общем, если бы кто-нибудь спросил Джессику Мартин о ее жизни, в целом или какой-то ее части, она бы не стала долго мучиться над ответом. Ей нравилась окружающая ее жизнь, она была именно в том месте, где ей хотелось, и именно с теми людьми, которые ей нравились. Но ее никто не спрашивал, — она и не задумывалась.

Не задумывалась она и о том, что же будет, если вдруг что-то резко поменяется. Телефоны разных служб были всегда под рукой, всевозможные страховки были оплачены, и даже датчики дыма в каждой комнате работали без малейших нарицаний. Крэг настоял на установке в доме сигнализации и системы обнаружения с примитивным искусственным интеллектом.

Ей казалось, и она даже сказала об этом Крэгу, что «умная» система безопасности — это, наверное, слишком. В таком тихом месте, как Брентвуд, эта система была для нее всего лишь лишним источником расходов.

Но непреклонность Крэга в этом вопросе не позволила ей настоять на своем. Он не столь часто бывал тверд в своих решениях, и она оставила все как есть.

Она настояла только на том, чтобы отключать эту систему, когда в доме есть хоть кто-то — в противном случае местная полиция и люди вокруг были бы несчастны из-за беспрерывных случайных срабатываний их сигнализации. К тому же им не пришлось платить кучу маленьких, но от этого не менее неприятных штрафов. Значительно лучше включать ее, когда дома никого нет, и выключать, когда кто-нибудь есть или они все на месте. В случае непредвиденной ситуации на стене была сделана кнопка тревоги.

В тот момент кнопка ей была совершенно не нужна. Кофе — вот что было действительно необходимо. Да еще немного времени, чтобы сесть, прийти в себя и проснуться. Сладко зевая, она взяла кружку из сушилки над раковиной и подошла к кофеварке посмотреть, что же сегодня ей приготовил Крэг.

«Как вкусно у него получилось», — думала она, улыбаясь и поглаживая мохнатую морду пса. Это было что-то новое в списке блюд ее мужа, и она была очень довольна. Ей нравилось вкушать непривычные ароматы и запахи, — и чем они были экзотичнее, тем было лучше.

Терпеть не мог Крэг только цикорий, который она полюбила. В свое время миссис Пич приучила ее к нему. Как и все в ее семье, Джессика привыкла к кофе, когда была подростком, что, конечно, очень не понравилось бы ее учителям, узнай они об этом. Но не миссис Пич, которая не отказывала себе в удовольствии насладиться этим маленьким грешком. То, что Джессика знала об этом, было лишь еще одним штрихом к портрету манящей личности миссис Пич.

Но соединить Крэга и цикорий было просто невозможно. Было что-то в запахе этого растения, что чувствовал только ее муж. Для нее это было непонятно — ведь она не чувствовала абсолютно ничего неприятного. «Должно быть, у него особенный нос», — думала она. Так что каждый раз, когда ей хотелось цикория, она ждала, пока он не уйдет из дома, чтобы насладиться корешком, а потом начинала мыть, чистить и проветривать все подряд, не оставляя ни малейших следов цикория в доме.

«Мужчины! Что уж тут поделать? — думала она. — Даже такой замечательный человек, как ее муж, похож на большого ребенка».

— Buenos dias, miss Jessica![1] — произнес знакомый голос.

Она подняла глаза, чтобы увидеть свою экономку, входящую на кухню с корзиной белья. Джессика приподняла чашку в приветствии.

— Buenos dias, Rosaria![2] — ответила она. — Como esta?[3]

Как обычно, ее южный выговор заставил губы Розарии расползтись в улыбке. Джессика улыбнулась в ответ. Она уже давно уехала из дома, и ей казалось, что ее акцент немного уменьшился. Зато когда она волновалась, он проступал с удвоенной силой.

— Bien, bien,[4] — засияла Розария, давая понять, что испанский Джессики стал намного лучше. — Мисс Джессика, пока вы были в душе, звонил телефон. Я думаю, там осталось сообщение.

Она махнула рукой в направлении аппарата, и Джессика побрела к автоответчику, стоящему на другом конце стола у стены. Она удивленно подняла брови. Неужели она настолько плохо соображала, что, входя в кухню, не заметила ярко сверкающего индикатора сообщений на автоответчике? На то, что позвонил кто-то ей неизвестный, она готова была поставить всю свою сонную жизнь.

Это точно не реклама — рекламщики должны были начать звонить еще где-то через полчаса. Джессике хотелось думать, что они позволяют людям выпить первую чашку кофе в тишине и покое и только потом готовы начать свои заунывные песни. Небольшая уступка с их стороны специально для продвижения их товара. И к тому же рекламщики не оставляли сообщений.

Она очень надеялась, что они не оставляют их и поныне.

«Может, звонок из школы, где учится Рикки?» — вдруг подумалось ей. И тут же неприятное, похожее на узелок ощущение появилось внизу живота. Может быть, с ним что-то случилось и из школы звонят сказать, что ее сын заболел, или поранился, или, не дай бог, потерялся?

«Без паники, мамочка!» — сказала она себе, чувствуя, как беспокойство бегает по телу, как маленький разряд. «Без паники!» — так обычно говорил отец, когда молнией вышибало пробки и во всем доме гас свет. «Сначала убедись, что это серьезно, а потом паникуй!»

Она поставила чашку на стол и подошла к аппарату. Но за секунду до того, как она нажала на кнопку, огненная смерть, дремавшая в капсюле детонатора гранаты, пришла в движение.

Единственное, что она поняла, — это то, что взрыв произошел на улице: бомба разнесла дверь, разметав ее деревянные и пластиковые части по всей кухне. К тому же Джессика не заметила огня или дыма.

«Что там могло случиться!? Может, автомобиль потерял управление и кто-то въехал сначала на задний двор, а потом и в кухню?» Она поняла, что это бред. И тут появились люди.