Принц Вианы - Старицкий Дмитрий - Страница 49

— Сахара не хватает, — сказал я. — А так — прелестный мокко.

— Простите, мою оплошность, ваше высочество, — банкир подвинул ко мне поднос с цилиндрически серебряным стаканом, на венчике которого был вмят небольшой носик — лабораторная посуда, да и только. — Кускового сахара нет. Есть сок сахарного тростника. Добавьте, сколь вам необходимо, сами. Я боюсь не угодить со своим вкусом. Сам я пью кофе горьким вообще без сладкого. Так он лучше бодрит. А вот в этой емкости — мед. Некоторые любят пить кофе с ним.

— Мед? — удивился я. — Как можно: он же перебивает вкус и аромат самого кофе…

— Как я счастлив, что встретил в вашем лице такого великого знатока этого экзотического в наших краях напитка.

— Ну мы все же ближе живем к Средиземному морю, — ответил я, шифруясь. — А еще совсем недавно сарацины занимали большую часть нашего полуострова. Арагонские мосарабы[187] без кофе свою жизнь сейчас себе уже и не представляют. Вот я вижу — у вас джезва, хоть и правильно выкована из красной меди, но горло у нее недостаточно узкое, и от этого большая часть аромата просто улетучивается в атмосферу.

— А какого размера должно быть правильное горло у этого сосуда, ваше высочество? Вы уж извините, что выспрашиваю у вас такие мелочи, но я очень большой любитель этого напитка. И новый рецепт варки кофе мне просто как маслом по сердцу.

— С большую серебряную монету, не шире. И стенки у джезвы желательно при этом иметь в правильный конус.

Кофе кончился быстро. Жаль. Как домой попал, аж на ностальгию пробило. Но я не стал напрашиваться на вторую порцию. Ручаюсь, мне бы не отказали, но вдруг банкир окажется не столько алчен, как ему положено по роду деятельности, сколько просто скуп. А мне совсем не нужно в предстоящих переговорах его раздражение.

— Ваше высочество, — банкир поставил пустую чашку на блюдце, — если вы пришли ко мне, то у вас наверняка есть проблема, которую только я и могу решить. Излагайте. Я весь к вашим услугам.

Я продумал линию своего поведения, еще пока сидел один в кабинете, ожидая кофе, и не стал просить у банкира денег. Это же для него так тривиально и скучно — все только и делают, что просят у него деньги. Вместо этого я действительно поделился с ним нашей проблемой.

— Понимаете, мэтр Иммануил, у моей свиты — двадцать четыре лошади, а большинство местных кораблей столько голов на борт взять не могут. А нам надо быть в Сантандере желательно вчера.

— Простите, когда? — Глаза банкира округлились.

— Вчера. Это шутка у меня такая.

— Простите, ваше высочество. Немного непривычный для меня юмор, — несколько обескураженно произнес банкир. — Так вся проблема в том, чтобы переправить в Кантабрию две дюжины лошадей разом?

— И всадников вместе с ними, — уточнил я задание.

— И все?

— И все. Только по возможности скорее.

— Думаю, это можно решить, если галера еще не ушла из Нанта.

— Та самая… с тремя большими фонарями на корме? — забросил я крючок.

— Вы ее видели?

— Мельком.

— Но тут есть одна проблема, ваше высочество. Как вы относитесь к сарацинам?

— Я к ним не отношусь, — выпалил по привычке старый прикол.

На этот раз банкир подхалимски мелко рассмеялся.

— У вас действительно специфическое чувство юмора, прекрасный принц.

— Какое уж есть, — пожал я плечами.

А внутри постучал себе по бестолковке, что так и спалиться недолго, не следя за губой.

— Дело в том, ваше высочество, что эта галера принадлежит египетскому капудану[188] Хасану Абдурахману ибн Хаттаби. И она одновременно берет на борт до сорока лошадей. К тому же может плыть в полный штиль. Но есть один щекотливый вопрос…

— Какой?

— Гребцы у него на галере большей частью рабы-христиане из пленных. Гасан может испугаться, что вы, как христианнейший принц, как только подниметесь на его палубу, прикажете их всех отпустить на волю, и он тогда не сможет добраться до дому.

— Меня интересуют в этом разрезе только мои соотечественники. А его, как я понимаю, интересует право бретонского флага, которого он может лишиться, если не отпустит пленных по моему приказу, и в этом случае обидится на него моя тетушка. Так? Я все правильно понимаю?

— Да, ваше высочество. Поэтому он может и не согласиться заранее.

— Ну что ж… — задумался я.

Впрочем, выход из ситуации нашел быстро.

— Мэтр Иммануил, если вы поможете мне разрешить мою проблему, то я попробую реализовать вашу. Вашу даже не проблему, а мечту.

— Мечту? Какую мечту, выше высочество? — Банкир был явно заинтригован.

— Сначала ответьте на один вопрос, мэтр Иммануил: для чего на самом деле вы так стремитесь получить нобилитацию? Для ведения ваших дел во многих землях она будет только мешать, а не помогать.

— Право голубятни, — честно ответил банкир.

Наверное, у меня появилось несколько недоуменное выражение морды лица, раз мэтр поспешил с разъяснениями:

— Голубиная почта, ваше высочество. Это пока самый быстрый способ передачи сообщений. Но это привилегия дворян. В Баварии никто больше не смеет держать голубей. Можно головы лишиться.

— Можно же просто арендовать голубятню у нуждающегося риттера. Разве так не проще? — парировал я неубиваемым аргументом. — И уж точно дешевле выйдет.

— Дешевле, проще, но не лучше, — ответил мэтр Иммануил. — Во-первых, бедного риттера очень легко перекупить. Что и было однажды сделано Фуггерами. Этот риттер просто давал им копировать наши послания и задерживал их передачу на пару-тройку дней.

— Ваши послания не были зашифрованы?

— Ах, ваше высочество, любой шифр можно расшифровать, если на руках будет десяток таких посланий.

— И что стало с этим риттером?

— Его убил другой риттер за оскорбление своего коня. На дуэли. Но это случилось в другом городе. После этого случая мы на семейном совете решили, что иметь свою собственную голубиную почту — это уже деловая необходимость для нас. Особенно после того как очень выгодный заказ ушел из-под нашего носа к Фуггерам и мы понесли немалые убытки.

— Да. Это многое объясняет, — сказал я, — в том числе и цену, которую вы готовы были заплатить за дворянские хартии. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

— Вот-вот, ваше высочество, именно так, — поддакнул банкир. — А император этого не понимает.

— Хорошо, — я пристукнул ладонью по столешнице, если вы решите мои проблемы, я решу эту вашу проблему. Это в моей власти.

— Вы сможете сделать то, на что не решился римский император[189], который крайне нуждался в наших услугах? — обескураженно и недоверчиво произнес банкир.

— Мэтр Иммануил: то, чего не может сделать римский император, за которым внимательно следит весь мир и римский папа, вполне по силам никому не интересному виконту затерянного в горах Беарна.

— Дворянство с гербом? — взял быка за рога банкир, вмиг превратившись в хваткого дельца.

— С гербом и идальгией, — подтвердил я. — Вас же не интересует размер поместья, так? — Банкир кивнул, подтверждая. — Не обязательна полная кабальерия[190]? Нужен только сам факт ее существования? Правда, золотых шпор не обещаю — их надо заслужить на поле боя. Но я надеюсь, что вы вполне удовлетворитесь титулом эскудеро и должностью моего советника по финансам.

— Сколько? — Голос банкира понизился до легкой хрипотцы.

— Цену вы сами назвали императору, — улыбнулся я как можно шире. — Бочка флоринов.

Банкир оттянул ворот своего жакета, словно ему не хватало воздуха. Лицо его раскраснелось; казалось, вот-вот — и этого полнокровного человека обнимет Кондратий, что мне совсем не улыбалось.

— Открыть окно? — участливо спросил я.

— Не надо. Я уже пришел в себя. Но я не смогу до вашего отъезда собрать столько золота, — сокрушенно ответил мэтр.