Комитет Тициана - Пирс Йен - Страница 2

Пикантность состояла в том, что в сферу их деятельности входили преступления против произведений искусства, а не личностей искусствоведов. В таких случаях расследование передавалось в другие руки — пусть даже во время убийства пропадало все достояние Национального музея. Не вызывало сомнений, что очень многое определялось бюрократическими распрями между разрозненными полицейскими подразделениями, но если такой мастер, как Боттандо, желал отвертеться от расследования, а преступление подразумевало убийство, ему это не составляло никакого труда.

Флавия не сомневалась, что он намеревался отвертеться, и недоуменно гадала, почему ее вытащили из постели. В итальянской полиции не принято бросаться грудью на амбразуру — от этого никакого проку: люди перестают воспринимать героя серьезно. Нужно дождаться, пока вас не попросит кто-нибудь из высшего начальства, например, министр, а потом мучительно закатывать глаза и твердить, как много именно в этот момент на вас (ваше управление) всего навалилось, и только потом нехотя согласиться, давая понять, что лишь опыт ваших специалистов позволяет надеяться, что дело будет раскрыто. При этом следует ясно намекнуть, что вы соглашаетесь исключительно из уважения к министру, но одновременно надеетесь и на его содействие…

Флавия была уверена, что происходит нечто именно в этом роде. Оставался единственный вопрос: какое отношение это все имело к ней. И вот в сознании забрезжила неприятная мыслишка: итальянское правительство расходовало чрезмерно много. Дефицит бюджета рос с такой скоростью, что у всех, кроме членов кабинета, от отчаяния опускались руки. Время от времени очередная администрация загоралась намерением разобраться с проблемой. Усилия, как правило, продолжались недолго, месяцев шесть, но в это время урезались различные программы и в действие вступал жесткий режим экономии. Потом люди от этого уставали, все возвращалось на круги своя, и дефицит стремительно возносился вверх по спирали.

И вот беда — наступил очередной период затягивания поясов, и конкурирующие полицейские силы носились с идеей сэкономить средства за счет сокращения отдела генерала Боттандо, а расследование краж произведений искусства передать в ведение местных структур карабинеров. Пользы бы это не принесло и денег тоже не сэкономило, но Боттандо прекрасно понимал, что дело не в том. Карабинеры никогда не могли согласиться с тем, что его управление создано под эгидой полиции. Обычно он легко от них отделывался. Но теперь его противники брали на слушаниях верх, и через восемь дней предстояло рассмотрение годового бюджета и реально вставала угроза всяких непосредственных сокращений.

— Речь, случайно, не о деньгах? — спросила Флавия и застонала, когда Боттандо кивнул. — Ради Бога, с этим только не ко мне. У меня и так работы навалом. — В ее больших голубых глазах итальянки с севера отразилась вся степень скорбной мольбы, на которую она оказалась способна. Но начальник был человек непреклонный.

— Ничего, дорогая, мы кое-что с вас снимем.

— Так ведь вы отказали, когда я попросила дать мне в пятницу выходной, — парировала Флавия.

Но Боттандо был не из тех, кто позволял себя путать всякими мелочами.

— То была пятница, — махнул он рукой, давая понять, что тема исчерпана. — Вы что-нибудь слышали о Тициановском комитете?

Флавия работала с генералом достаточно давно и, взглянув в его лицо, мысленно признала свое поражение.

— Конечно. Широко финансируемое правительственное предприятие, целью которого является каталогизация всего, что создал Тициан, вплоть до установления подлинности его счетов из прачечной. Весьма представительная затея.

— Что-то в этом роде, — кивнул босс. — Голландцы создали нечто подобное. И министр решил, что престиж международного финансируемого правительством мегапроекта должен принадлежать итальянскому художнику, а не какому-то занюханному голландскому Рембрандту. Вот и отвалили на Тициана по полной. Полдюжины экспертов за год высасывают столько, что нам хватило бы купаться в роскоши целое десятилетие. Это у них называется коллективными усилиями. Не возьму в толк, почему в наш бюрократический век считается, что шесть личных точек зрений лучше одной. Им кажется, что так все будет точнее. А у меня на этот счет большие сомнения. Так вот, этот комитет принялся с бешеной энергией выпускать каталоги картин, рисунков и прочего. Вы в курсе, о чем я говорю?

— Я об этом слышала. И что дальше?

Боттандо посмотрел на помощницу с долей сомнения.

— А дальше то, — с нажимом произнес он, давая понять, что успел заметить отсутствие у нее энтузиазма, — дальше то, что теперь их всего пятеро. Другими словами, шестая участница этого влиятельного международного проекта почила в бозе, или, выражаясь иначе, ее укокошили. И это вызвало серьезные волнения в высших кругах. По разным причинам это коснулось самых различных ведомств: министерства по вопросам охраны памятников культуры, министерства иностранных дел, министерства по делам туризма, министерства внутренних дел, и они все дружно встали на дыбы. Не говоря уж о местных властях в провинции Венеции и в самом городе. Шум, шум, везде столько шума!

— Понимаю. Но это работа городских карабинеров, разве не так? Они должны уж привыкнуть, что у них в Венеции постоянно умирают иностранцы. Об этом написаны целые тома.

— Умирают, согласен. Но убийство не такое частое событие. Как бы то ни было, верховные власти решили, что итальянские органы правопорядка должны предпринять все возможное, чтобы выяснить правду. Слетаются эксперты, привлекаются все национальные силы. А вы, моя дорогая, выбраны тем самым инструментом, который должен продемонстрировать, насколько серьезно наше правительство воспринимает вызов туристическому бизнесу Венеции.

— Я? — раздраженно, но с оттенком удивления переспросила Флавия. — Почему, черт возьми, я? Я даже не полицейский. — Она не покривила против истины, хотя вспоминала об этом только тогда, когда ей было выгодно. По документам она являлась всего-навсего научным сотрудником и всячески сопротивлялась любым попыткам заключить с собой иной контракт. Форма ей не шла. И она терпеть не могла дисциплины, которую полиция, вспоминая, что является все-таки армейским подразделением, то и дело принималась насаждать в своих рядах.

— Вот именно, — радостно поддакнул Боттандо, довольный, что, несмотря на ранний час, у помощницы прилично варила голова. — Все это сплошная показуха. Одним словом, политика. Начальство желает продемонстрировать, как оно старается. Но не намерено подставлять ножку городским карабинерам. Поэтому мы хотим послать кого-нибудь из нашего отдела помочь с экспертизой, но при том невысокого ранга, чтобы венецианские карабинеры не решили, что угодили в опалу. Так что все сходится на вас.

— Спасибо за такое проявление откровенности, — ответила Флавия с некоторым раздражением, что казалось не вполне последовательным с ее стороны. Поступая в управление Боттандо, она как раз и надеялась, что ей не станут поручать расследований. А теперь обиделась, что не доверяют. Хотя, конечно, неприятно было сознавать, что ее квалификация будто бы недостаточна для раскрытия дела. — И все же я полагаю, что для меня это просто потеря времени.

Боттандо пожал плечами.

— Это зависит от того, хотите ли вы работу в следующем месяце или нет, — резонно заметил он.

Ничего не скажешь, веский аргумент.

— Ну хорошо. Если я обязана…

— Не стоит думать об этом в таком ключе, — бодро возразил он. — Вам представляется превосходная возможность: абсолютно ничего не делать и за это ничегонеделание заслужить благодарность трех наших самых влиятельных правительственных министерств. И естественно, нашего управления, что, конечно, самое важное. Я бы даже сказал, имеет решающее значение, если все пойдет так, как надо. Считайте это оплачиваемым отпуском. Завтра вы поедете туда, проведете там день и к вечеру во вторник вернетесь домой. Если мне не изменяет память, Венеция особенно красива в это время года.