Литературные сказки и легенды Америки - Харрис Джоэль Чендлер - Страница 72

Вот последняя мышь выбралась из мышеловки, и вся серая армия замерла, к чему-то принюхиваясь. А затем все мыши ринулись в одном направлении — в направлении города Сентерберга. Они бежали, постепенно вытягиваясь в линию, а когда прибежали в город, каждая мышь юркнула в свою любимую норку.

Мистер Мерфи так и не остановил машину. Наоборот, он нажал на газ, и машина помчалась изо всех своих лошадиных сил, а мэр города, шериф, библиотекарша, дядюшка Одиссей и ребята — все молча смотрели, как музыкальная мышеловка становилась все меньше и меньше и наконец совсем растаяла вдали.

И тогда взрослые вспомнили о детях и повернулись к ним. И они увидели странную картину: мальчишки и девчонки улыбались и подмигивали друг другу, и все они держали большие пальцы вверх. Но, как и прежде, ребята не обращали никакого внимания на призывы взрослых.

— Боже! — застонала библиотекарша. — Музыка свела их с ума!

— Совсем нет! — раздался голос. Это был голос Гомера. — Совсем нет, не волнуйтесь. Сейчас все будет в порядке. Глядите!

— Гомер поднес обе руки к ушам — раз! вслед за ним то же делали все остальные ребята. Потом Гомер развел руки в стороны — два! — словно делал утреннюю зарядку, а все остальные последовали его примеру. И в руках у ребят забелели куски ваты!.. 

На обратном пути Гомер все объяснил ошеломленным взрослым.

Вот его рассказ.

— ...Это я придумал — заткнуть уши. Потому что немного испугался. Не за себя, а за других. Ведь музыка, я читал, может делать всякие чудеса. Особенно с детьми... Усыпить, например, или заставить плясать. Ну, и мы договорились: как выйдем из города, я делаю большой палец вниз — и все затыкают себе уши. А зачем слушать? Ведь нам главное глядеть было, как мыши разбегутся. Только, если по правде, все это насчет ушей придумал не я, а человек по имени Одиссей[6]. Не вы, дядюшка Одиссей, а другой... который был древний грек. О нем еще Гомер писал... Не я, а другой... который тоже жил в Древней Греции... Помните, как...

Но тут дядюшка Одиссей прервал Гомера и попросил шерифа, чтобы тот остановил машину.

— Подождем ребят, — сказал он. — Я ведь обещал всех угостить пончиками. А мэр города сказал со вздохом: — Скоро выборы, и я не знаю, как буду оправдываться перед нашими налогоплательщиками... Шестьдесят долларов из городского бюджета выброшены на ветер! Как мы теперь сведем концы с концами?

Глава 6. СОРОК ФУНТОВ СЪЕДОБНЫХ ГРИБОВ

— Я не пойду сегодня на рыбалку, — сказал Гомер своему другу Фредди. Нужно опять помочь дядюшке Одиссею. Он там совсем запарился в своем кафе. А клев сегодня должен быть что надо!

Фредди великодушно предложил:

— Может, твоему дядюшке нужен еще помощник? Я могу тоже не ходить на реку. Это не обязательно.

— Он-то с удовольствием примет тебя, — сказал Гомер, — Чем больше людей ему помогает, тем для него лучше и веселей. Так он сам говорит. Но вот тетя Агнесса... Она всегда кричит, что у семи нянек дитя без глазу и что ей до смерти надоело видеть позади прилавка так много народу. Лучше, когда их много перед прилавком, говорит она.

— Ладно, Гомер, — сказал Фредди со вздохом. — Увидимся завтра. Принеси мне парочку пончиков...

Когда Гомер вошел в кафе, дядюшка Одиссей, как обычно, возился с одним из своих автоматов. На сей раз это был аппарат для поджаривания гренков.

— Что ты скажешь! — пожаловался дядюшка Одиссей племяннику. — Совсем разладилась эта штуковина. Ставлю стрелку влево, на «легкое поджаривание» — получается сухарь. Ставлю вправо, на «сильное поджаривание» — остается хлеб хлебом.

Дядя с племянником еще битый час вертели бедный прибор и наконец кое-как починили.

— А как теперь работает пончиковый автомат? — спросил Гомер.

— Прекрасно, — ответил дядюшка Одиссей, — С тех пор как богатая леди передала мне свой семейный рецепт, торговля пончиками пошла в два раза лучше. Да, ты помнишь ведь эту леди? Которая оставила на прилавке свой браслет, а он попал в тесто и потом внутрь пончика и его чуть не съел Руперт Блек? Знаешь, она теперь живет у нас в Сентерберге. Ее зовут Наоми Эндерс. Она прапрапрапраправнучка старика Эзекиеля Эндерса, самого первого жителя нашего города... И наследница всего состояния Эндерсов, а значит, владелица, во-первых, мельницы, а во-вторых, заводов, которые выпускают витамины на все буквы алфавита.

У нее самый большой дом в Сентерберге. Он стоит на окраине. Мисс Эндерс моя постоянная покупательница. Каждый день приезжает за пончиками.

— Да, — сказал Гомер, — я уже слышал, что она переехала в Сентерберг. Об этом судья рассказывал. Он еще называл ее вдохновительницей общественной жизни города и, кажется, ценным добавлением к чему-то... Или как-то вроде этого...

— Что я точно знаю, — сказал дядюшка Одиссей, — так это, что у нее отличный рецепт теста для пончиков и что она любит неплохо поесть и знает толк в пище...

А, вот и ее машина! Быстро положи в пакет пончики!..

Шикарный черный автомобиль остановился у дверей кафе, и из него вышла сама мисс Эндерс, прапрапрапраправнучка старика Эндерса, первого жителя Сентерберга.

— Добрый день, — сказала мисс Эндерс, входя в кафе. — Это ты, мальчик? Не видела тебя с тех пор, как пропал и нашелся мой браслет.

— Здрасьте,мисс Эндерс, — ответил Гомер, — Как вам нравится жить в Сентерберге?

— Превосходный городок! — воскликнула мисс Эндерс. — Просто прелесть! Милые, простые люди. Они меня прямо на руках носят! Особенно члены городского управления. Я все больше и больше подумываю, чем бы всех отблагодарить? Судья недавно говорил мне, что в городе очень плохо с жильем, трудно найти квартиру. Я бы могла дать деньги на постройку небольшого квартала домов... ну, хотя бы таких, как мой дом. Это было бы, наверно, красиво, и я бы сдавала каждый дом нескольким семьям. Конечно, тем, кто этого заслуживает. Самым достойным. Как вы думаете?

— Н-да, — сказал дядюшка Одиссей, почесывая подбородок, что было у него всегда признаком усиленной работы мысли. — Вообще-то это неплохо, мисс Эндерс.

Гомер, пересчитывая пончики и укладывая их в пакеты, тоже пришел к выводу, что это неплохо: можно будет вдоволь побегать по балкам и перекрытиям, когда начнут строить.

Дядюшка Одиссей уже оторвал пальцы от своего подбородка и сказал такие слова:

— Все это хорошо. Но кто вам мешает строить по последнему слову техники? Пусть они будут не такие красивые, но зато — более современные, чем ваш.

— Конечно, — сказала мисс Эндерс. — Почему бы нет? Дядюшка Одиссей снова молча тер свой подбородок, и мисс Эндерс добавила:

— Конечно. И современная кухня. Почему нет? Дядюшка Одиссей все еще думал. Затем он откашлялся и произнес:

— Мы живем в эпоху технического прогресса, мисс Эндерс. Возьмите хотя бы вопрос изготовления пончиков. Что мы видели раньше? Работу вручную, на которую тратилось много сил и времени, и все такое прочее... А что мы видим теперь?

Прекрасную машину, которая — раз-раз!.. — дядюшка Одиссей щелкнул пальцами, — и выдает десятки и сотни пончиков... Раз, раз!..

— Да! — воскликнула мисс Эндерс. — Просто прелесть! А дядюшка Одиссей снова откашлялся и продолжал:

— Теперь возьмите вопрос строительства домов. Что мы видели раньше? Доски и гвозди, гвозди и доски... В руке пила, в руке молоток и все такое прочее... А что мы видим теперь? Блоки и панели, панели и блоки! Дома выпекаются, как пончики. Раз, раз, раз, — дядюшка Одиссей снова щелкнул пальцами — и готов целый квартал... Да, леди и джентльмены! Так теперь делают автомобили, так делают пароходы, холодильники, пончики, гренки... и так, и только так, нужно делать дома в нашем городе! Да, леди и джентльмены! Я все сказал.

Пораженный и немного даже напуганный своим собственным красноречием, он долго не мог прийти в себя и продолжал размахивать руками и что-то бормотать себе под нос.