Шелк - Хансен Эва - Страница 14

– Я?

– Да, ты!

Петра просто отключила телефон, продолжая рыдать сама с собой:

– И Бритт отобрала… И Ларса отобрала… и наследство!

Увидев новый вызов Линн, Петра выключила мобильник совсем.

Линн на другом конце несостоявшейся связи вздохнула: разговора не получилось, а ведь был момент, когда Петра почти раскрылась. Будь Бритт в Стокгольме, она сумела бы организовать их встречу, но Бритт далеко в Лос-Анджелесе, и сообщать ей по телефону о проблемах с племянницей Ларса не стоит.

У подруги своих проблем полно. В первый же день Бритт позвонила и сообщила, что Магнус пришелся ко двору.

– Особенно очарована им бабушка!

– Это же хорошо, Бритт.

– Да, они уехали кататься.

– Куда? – Линн услышала в голосе подруги что-то, что насторожило.

– По пустыне на мотоциклах.

– Кто уехал?

– Бабушка с Магнусом.

– Бабушка на мотоцикле?

– Да, а меня не взяли!

Линн поняла, что подругу обидело именно то, что ее оставили. Видно, Магнус катает бабушку на мотоцикле, а Бритт скучает дома.

В остальном все оказалось прекрасно, швед американцам понравился. Все решили, что именно такой Бритт и нужен, ее отец уже почти готов сделать Магнуса продолжателем своего дела, мама Бритт поверила в то, что дочь будет с ним счастлива, а многочисленные незамужние родственницы твердо решили отправиться в романтическое путешествие в далекую Швецию, если там полно таких парней, как Магнус.

– А сам Магнус, он согласен стать наследником семейного бизнеса? – усомнилась Линн.

– Нет, конечно. Но мы решили не разочаровывать родителей, пусть пока витают в облаках.

– Бритт, это нечестно.

– Знаю, но подождем, может, сами отстанут?

Бритт рассказывала, что на ее родственников произвело огромное впечатление всегдашнее спокойствие Магнуса, а еще то, что он безо всяких приглашенных специалистов что-то там починил в компьютере! Даже не просто починил, а разобрал его «до винтика», почистил и собрал снова.

– Два часа ходили вокруг комнаты на цыпочках и заглядывали в дверь, чтобы ужаснуться виду разложенных на столе деталей компа. Никто не верил, что это все вообще можно собрать обратно, а уж в то, что заработает!.. Когда Магнус включил и загорелся экран, восторгам не было конца. Теперь они считают Магнуса самым умным шведом, правда, не говорят, что он самый умный американец.

– Бритт, у вас там помолвка не намечается?

По тому, как подруга замялась, прежде чем ответить, Линн заподозрила, что все не так просто.

– Рассказывай, что случилось!

– Да ничего. Магнус всегда говорил, что не собирается жениться. И я не спешу. Он и здесь сказал, что семья, как деталь общества, отмерла, жить можно и без записи в мэрии.

– И?..

– После компа все решили, что в Швеции так и делают, и отстали с глупыми вопросами.

– Магнус перевоспитает твоих родственников.

– Угу…

Отношения у Бритт и Магнуса и впрямь странные. Они не первый год знакомы, жили рядом, каждый день встречались, но были просто приятелями. Когда в их жизни появилась Фрида, Линн казалось, что Магнус неравнодушен именно к ней, но у Фриды с соседом отношения и вовсе приятельские.

А потом у Фриды откуда-то взялся ее Густав, которого Линн считала монстром, и Магнус вдруг захотел стать парнем Бритт. Когда Линн подозрительно поинтересовалась, зачем ему это, пожал плечами:

– Чтобы она не натворила глупостей.

При таких отношениях какая может быть свадьба? Зря Бритт повезла парня на смотрины, да и ей самой нужно ли?

Линн не стала рассказывать подруге о претензиях Петры: ни к чему вешать на нее эти проблемы. К тому же надеялась, что Ларс сумеет убедить Петру не вредить самой себе.

Для этого требовалось как-то убедить Ларса побеседовать с племянницей.

– Ларс, я давно хочу спросить тебя…

– Да, дорогая?

– Как ты мог не знать, что Петра дочь Жаклин? И еще: ты говорил, что Жаклин родила дочь, будучи совсем юной, ее изнасиловали и что дочь умерла. А теперь оказывается, что это произошло, когда Жаклин была взрослой женщиной… Сколько ей лет? Я уже совсем запуталась во всех этих отношениях.

– Я не лгал, все так, и ты права, все страшно запутано. Жаклин девчонкой была изнасилована, в четырнадцать родила мертвую девочку. И лет ей было много, Жаклин на семнадцать лет старше меня, просто больные порфирией выглядят молодо, если, конечно, пьют кровь. И она действительно Мартину тетка, а не сестра, мать Мартина была горничной в замке, родила Жаклин от нашего деда совсем молодой, чтобы все скрыть, ее просто выдали замуж за старшего из сыновей деда.

– Мне все равно, кто кого соблазнил. Я хочу понять, как могли вы со Свеном не знать о Петре.

Ларс удивленно вскинул брови:

– Свен же тебе сказал, что все знал, всегда следил за жизнью Петры и помогал, как мог. Ей и особенно Жаклин. Без него и без Моны Жаклин давно погибла бы. Это страшно, но иногда я думаю, что так было бы лучше, не произошло столько кровавых событий.

– Скажи, а почему Торстейны, почему именно они?

– Торстейн всегда любил Жаклин и всегда был рядом. Я даже подозреваю, что именно от него Жаклин родила Петру, а не от Свена, но не хочу Свена разочаровывать.

– О господи! – невольно прижала пальцы ко рту Линн. – А почему она считалась сумасшедшей?

– Линн, порфирия страшная болезнь, она не поражает вдруг, но, развиваясь, сильно уродует у человека все, в том числе и психику. Как ты полагаешь, это нормально – желать впиться в горло кому-то?

– Никогда не думала, что вампиризм реальная болезнь, а не выдумки фантастов.

Ларс поморщился.

– Ты не хочешь сменить тему?

Она кивнула в ответ даже с облегчением:

– Хочу. Но я заговорила о Петре неслучайно. Она позвонила и сообщила, что желает официального признания себя дочерью Жаклин.

– Зачем?!

Линн пересказала два своих телефонных разговора с Петрой.

– Зачем ей это?

– Ларс, она просто хочет так самоутвердиться. Нужно переписать все на нее и дать фамилию Юханссон. Понимаешь, всю жизнь считать себя изгоем, подкидышем, не иметь родителей и доказывать, пусть даже самой себе, что на что-то имеешь право…

– Кому ты это объясняешь? Я до сих пор доказываю Мартину, что я Юханссон по праву рождения, что имею на что-то право, даже на то, что мне вовсе не нужно, что я не подкидыш, не найденыш, не изгой в этой семье. С восьми лет кому-то доказываю, хотя мне это не нужно!

Линн хотелось крикнуть: так откажись! Но Ларс вдруг криво усмехнулся:

– А он доказывает мне.

– Он-то почему?

– Да потому, что именно Мартин не Юханссон по рождению, это его усыновили совсем маленьким. Когда мой отец влюбился и женился на моей матери – дочери простого швейцарского фермера, дед отлучил его от семьи, лишив наследства и вообще своего внимания. Но отец оказался крепким орешком, в деда. Тогда и усыновили Мартина, чтобы был наследник мужского пола. Мартин об этом ни помнить, ни знать не может, но нутром чувствует.

– А… потом?

– Что потом? Как я оказался в замке? Я тебе рассказывал.

– Я помню, когда при аварии погибли твои родители, тебя забрали в Стокгольм.

– Не сразу, через три года, мне шел восьмой, умерла бабушка, и швейцарскому деду сложно стало воспитывать меня, а этот вдруг вспомнил. Говорят, я очень похож на отца… Ладно, хватит обо мне. Я поговорю с Петрой…

– Ларс… – Линн немного замялась, не зная, как произнести то, о чем думала, – ты нравишься Петре. Учти это.

Взгляд мужа стал насмешливым.

– Ты ревнуешь? Она же знает тебя.

– Но на что-то надеется. Это очень больно, когда разбивают надежды.

Ларс усмехнулся:

– Уговорила, не буду разбивать надежды Петры.

– Лучше не поддерживай их.

– И поддерживать не буду. Линн, тебе не о чем беспокоиться.

– Я просто не хочу, чтобы она вынесла на всеобщее обозрение историю Жаклин, от этого никому лучше не будет, ни ей, ни тебе, ни Мартину…