Собственное мнение - Ритчи (Ричи) Джек - Страница 27

Тут я и подвёл черту.

— Я не знаю, как её зовут. Я никогда не видел её, но, готов спорить, придя на кухню, вы застанете вашу кухарку с мечтательной улыбкой на лице. Она уже думает о том, как потратит свою долю от пятидесяти тысяч долларов.

На лице Каннингхэма отразилась глубокая задумчивость.

Я поднялся.

— Не пора ли допросить кухарку? Кстати, как её зовут?

— Матильда, — ответил Каннингхэм. Он уже собрался с мыслями. — В вашей версии есть только один прокол, сержант Тернбакл.

— Какой же?

— В подвал мне приносили потрясающе вкусную еду. А Матильда готовит ужасно.

Стефани это подтвердила.

— Откровенно говоря, нам давно следовало уволить её, но человек она хороший и старается изо всех сил.

Я посмотрел на тарелку. По ходу разговора я боролся с жёстким стейком по-швейцарски. В картофельное пюре перелили воды. К брокколи не хотелось притрагиваться. Да уж, сомнений быть не могло: Матильда — отвратительная повариха.

Я пригубил кофе, горьковатый.

— С другой стороны, в эти три дня Матильда могла прыгнуть выше головы, чтобы сбить нас с толку.

Ральфу, похоже, тоже есть не хотелось.

— Пожалуй, нам пора в участок.

В машине я продолжал рассуждать.

— И всё-таки возможно, что похищения не было. А если и было, то Стефани в нём замешана. Надо бы посмотреть, на что она тратит деньги, которые выдаёт ей отец.

В понедельник, по окончании смены, Ральф, кстати, уже уехал домой, в нашей комнате зазвонил телефон. Я огляделся, в тщетной надежде, что трубку снимет кто-то ещё. Пришлось отдуваться мне.

Звонила Стефани Каннингхэм.

— Как продвигается расследование?

— Мы делаем всё, что в наших силах. Надеемся на скорый успех.

— Я так и думала. Ухватиться вам не за что. Не желаете отобедать у нас сегодня вечером?

Тут меня осенило. А ведь мы не проверяли, как готовит Стефани! Вдруг она не уступает первоклассному шеф-повару? Может, я хитростью уговорю её…

— Мы вновь начали приглашать гостей, — пояснила Стефани. — У нас новый повар, настоящий ас.

— Он?

— Да. Отец переговорил с Матильдой вскоре после вашего отъезда, и совершенно случайно выяснилось, что у неё есть брат, который работает в ресторане в Шебойгане. Отец съездил туда и сразу нанял его.

— А Матильда не возражала?

— Мы же не выкидываем её на улицу. Она теперь его помощник или что-то в этом роде. Франц намеревался открыть свой ресторан, но папа убедил его поработать у нас.

Папа от Франца в восторге и говорит, что уже заплатил ему за два года вперёд.

В особняке Каннингхэмов я нашёл возможность заглянуть на кухню.

Увидел невысокого коренастого мужчину со светлыми волосами и чуть выпуклым лбом, весело колдующим над кастрюлями и сковородками.

Увидел невысокую, коренастую женщину со светлыми волосами и чуть выпуклым лбом, радостно нарезающую лук.

Пририсовал им обоим бороды. Да, выпуклые лбы вызывали некие ассоциации, которые, скорее всего, ускользнули от внимания Каннингхэма, пока я не записал в похитители Матильду.

Была ли она сообщником Франца?

Я в этом сомневался. Иначе не стала бы сама говорить о том, что в Шебойгане у неё есть брат.

Но она и Франц, несомненно, частенько встречались, и всякий раз Франц узнавал новые подробности о вкусовых пристрастиях Каннингхэма. А после похищения (Каннингхэм, вероятно, сидел в подвале в окрестностях Шебойгана) ежедневно звонил Матильде и как бы между прочим выяснял, известно ли кому из слуг о похищении и привлечена ли к расследованию полиция.

Каннингхэм предъявил Францу ультиматум? Тюрьма или работа у него на кухне?

Разве я мог заставить Каннингхэма свидетельствовать против его нового повара? Разве у людей, которые чего только не сделают, чтобы заполучить хорошего повара, может возникнуть желание засадить его за решётку?

Разумеется, нет.

Так что на расследовании я спокойно поставил крест.

А вот вкус стейка, поданного на обед с китайскими чёрными грибами, мне не забыть до конца жизни.

Милый, не убивай без разбору![12]

Джек Ритчи (1922–1983) — американский писатель, мастер остросюжетного рассказа. Его рассказы представлены во многих антологиях детективного жанра, выпускаемых таким мастером, как Альфред Хичкок. Семнадцать раз произведения Ритчи, отличающиеся особым юмором, включались в издаваемые в США ежегодники «Лучший детектив года». Предлагаемый рассказ — пародия на детективы, щекочущие нервы читателя нагромождением убийств и ужасов.

Мы были женаты уже три месяца, когда я подумал, что с Генриеттой, пожалуй, пора кончать.

Обыскал теплицу, подсобку при ней и, увы, ничего более токсичного, чем воск для прививок, известь, сфагнум и тому подобное, не обнаружил.

Вернулся в дом.

— Послушай, Генриетта, а где ты держишь яд? Ну, химикаты, которыми опрыскивают вредителей?

— Что ты, милый, — откликнулась жена, — я пользуюсь только органикой. Никакой химии! Почва удобряется, как в природе: опавшими листьями, скошенной травой, перешившим сеном. Здоровая среда — здоровые продукты. Вредители просто не заводятся на благополучных растениях. А для чего тебе яд, милый?

— Заметил какого-то жучка на кусте малины.

— Ну так что ж? Не стоит убивать всех жучков без разбору, — с мягким укором сказала она. — Некоторые из них приносят пользу.

Я посмотрел на неё изучающе:

— Знаешь, Генриетта, мне давно хотелось спросить, где это ты покупаешь такие платья? — Хотел добавить: «И почему?», — но удержался.

Она мельком глянула в зеркало.

— Примерно раз в месяц звоню в магазин Элейн, и она присылает мне три-четыре сразу.

— А разве ты не примеряешь платье перед тем, как его купить?

— Незачем. Элейн знает мои размеры. — Она провела ладонью по ткани. — А что, тебе оно не нравится?

— Ну, почему же! Однако, когда тебе в следующий раз захочется обновить гардероб, давай поедем к Элейн вместе и посмотрим, что у неё есть.

Наследство, которое оставил мне мой родитель, чуть-чуть не дотягивало до того, чтобы в полной мере обеспечивать потребности цивилизованного человека, и поскольку я не собирался менять сложившиеся привычки, то был вынужден мало-помалу отщипывать от основного капитала, так что за пятнадцать лет, прошедших со смерти отца, запасы, естественно, истощились. Короче говоря, я жил в кредит, когда повстречался с Генриеттой.

Никогда в жизни я не считал труд долгом, удовольствием или способом удовлетворить честолюбие. Напротив, я подозревал, что особи, утверждающие, будто получают наслаждение от работы, — тайные мазохисты.

Прожив в своё удовольствие столько лет, я полагал, что глупо надеяться, будто на сорок шестом году от роду начну вдруг добывать себе хлеб насущным трудом.

Оставалось последнее средство. Женитьба.

Честно скажу: когда речь шла о других, брак как социальный институт не вызывал у меня возражений. Я вполне отдавал себе отчёт в том, что обыкновенный человек должен занимать себя чем-то: будь то служба, комиксы или семья. Однако я всегда ставил на первое место свою независимость, и перспектива стать членом «команды» — пусть даже команда эта будет состоять только из двоих — меня пугала.

Но, оставшись без гроша в кармане, я принялся оценивающе поглядывать на окружающих меня дам и вскоре обнаружил, что отвергаю одну кандидатуру за другой. Так я оказался в одном из светских салонов, в котором и присмотрел Генриетту.

Она была ничем не примечательна. Маленькая, хрупкая женщина, она сидела, забившись в угол, со слабой улыбкой на губах, и казалось, что забрела она сюда случайно и очень хотела бы выбраться, но не знает как. Её одежда оставляла впечатление купленной по случаю.