Александровский cад - Пиманов Алексей Викторович - Страница 90

– Есть, – неожиданно по-военному ответил Афанасий и нехотя отошел в сторону.

Анна и Владимир переглянулись, прошли сквозь калитку и направились к настоятелю. Однако тот развернулся и степенным шагом начал удаляться в сторону трапезной.

– Странный какой-то, – прошептала Анна.

– Станешь тут странным, – промолвил на ходу Казарин. – Они и так с революции всех боятся, а тут война, мародеры…

Так и не увидев лица настоятеля, они вошли в здание трапезной, поднялись по крутой лестнице на второй этаж и оказались в большом мрачном зале. Помещение освещалось лишь одинокой свечой, тускло мерцающей на длинном деревянном столе.

– Садитесь здесь.

Странный священник указал гостям на один край стола, а сам направился к другому. Сел, положил руки перед собой и важно произнес:

– Можете говорить.

Казарина раздражало, что до сих пор он так и не смог толком рассмотреть лицо священника, тем не менее он с почтением начал:

– Эта женщина ищет очень древнюю книгу, которая является реликвией ее старинного рода.

– Шпееров или Татищевых? – вдруг произнес настоятель.

От неожиданности Казарин вскочил.

– А вы откуда знаете?!

– Негоже родственников забывать, неправда ли, Аннушка?

При этих словах Варфоломеев встал и медленно пошел в сторону гостей. Когда его лицо попало в отблеск свечи, Владимир Константинович вначале подался вперед, потом резко отпрянул назад.

– Герман? Ты?!

Он хотел еще что-то сказать, но сзади раздался резкий окрик:

– Стоять!

Казарин быстро обернулся. За его спиной расположились два монаха с автоматами наперевес, готовые в любой момент нажать на спусковые крючки.

Варфоломеев остановился напротив и с насмешкой произнес:

– Все такой же. Ладно, у меня нет времени. – Он повернулся к Анне. – Где ты, дорогая кузина, пропадала двадцать с лишним лет, меня не интересует, хотя во время беготни за тобой по всей Москве я кое о чем догадался. Как ты выжила в двадцатом, расскажешь как-нибудь потом. Если свидимся… и сейчас вы будете правильно себя вести… Володя, не дергайся, а то Афанасий вынужден будет сделать из твоей чудесно воскресшей жены красивый и навевающий печаль труп.

При этих словах Казарин увидел, как к Анне сзади подошел Афанасий и ткнул автоматом ей в спину.

– Все, что в карманах, – на стол.

Владимир Константинович медленно достал удостоверение и потертое портмоне. Анна положила на стол свою сумочку.

–Все?

– Все.

Варфоломеев подошел, вывернул содержимое сумки, порылся в нем и, не найдя ничего интересного, смахнул на пол. Затем взял казаринское удостоверение и сунул в карман.

– Пригодится. Итак, Аннушка, кузина моя дорогая, мне нужен код.

– Герман, а ты стал нервным. В отличие от тебя, я очень рада вновь свидеться. Несмотря ни на что.

Анна на удивление спокойно восприняла неожиданную встречу. Она как будто даже была к ней готова.

– Я тебя еще там, на нашей старой квартире приметила. Да глазам не поверила. Неужто, подумала, жив братец?

Варфоломеев радушно развел руками.

– Признаться, я тоже думал, что больше тебя не увижу. Двадцать с лишним лет – не шутка. Что ж, поздравим друг друга с воскрешением.

Анна ничего не ответила, продолжая спокойно разглядывать кузена. Герман Степанович перестал улыбаться.

– Еще раз повторяю, у меня нет времени. Код.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – не отводя взгляда, произнесла Анна.

– Не знаешь?

Варфоломеев наклонился к Казарину и саркастически заметил:

– Она не зна-ет! Хорошо, я тебе помогу.

С этими словами он положил перед Анной смятый листок с изображением книги этрусков, который все это время носил с собой.

– Помнишь, как, заинтересовавшись этим странным томом в вашей библиотеке, я спросил у деда, зачем нужна книга, которую прочесть нельзя. Помнишь, что он ответил?

Анна молчала.

– А я помню. «Любую книгу можно прочесть с помощью другой книги и бога». И сколько мы его ни пытали, он только улыбался и говорил: «Придет время – история и бог подскажут». Кто мог знать, что эта «история» в двух карамзинских томах окажется.

Выслушав его, Казарин зло рассмеялся.-

– Чего ж тебе от нас надо? Карамзина? Так мы тебе его по почте вышлем. Ты только адресок дай.

Владимир не успел договорить. Варфоломеев побелел от злости и выхватил из кармана пистолет.

– Володя, я ведь не такой гуманист, как ты, – щелкая затвором, промолвил Варфоломеев. – Если вы мне не отдадите код к этрусскому алфавиту, Афанасий вас по очереди на ломти резать начнет. И кто-нибудь да признается.

Спокойная до сих пор Анна не выдержала и в ярости закричала:

– С чего ты взял, что у нас есть код к этой книге? Варфоломеев приложил палец к голове и с легкой иронией начал размышлять:

– Во-первых – интуиция! Во-вторых, вы зачем-то здесь появились, в-третьих, не мог наш дедушка отправится к праотцам, не передав секрет книги кому-то из нас. Мне он ничего не передал. Стало быть, остаешься ты. Логика – неумолимая вещь!

– Логик хренов, – пробормотал Казарин себе под нос, но Варфоломеев услышал и, похоже, наконец понял, что ничего не добьется. Помолчав несколько секунд, он вздохнул и приказал:

– Афанасий, придержи даму, а ты, Петр, займись ее мужем. Я по глазам вижу, он что-то задумал. И пожестче, Петр, пожестче. Надеюсь, когда я вернусь, у вас все наладится и все будут живы-здоровы, хотя бы частично. А потом мы по-родственному расстанемся, довольные друг другом.

Варфоломеев зачем-то двинул ногой скамейку и вышел из зала. Оказавшись на улице, он устало присел на траву и задумался. Времени на то, чтобы довести дело до конца, оставалось все меньше и меньше. Смертельное лекарство, которое дремало в его крови, со дня на день должно было проснуться. При воспоминании об этом холодная испарина выступила на его лице, и Варфоломеев полез в карман. Вместе с платком он достал каза-ринское удостоверение. Герман Степанович повертел его в руках, машинально раскрыл и тут же вскочил: внутри красных «корочек» лежала деревянная табличка с этрусскими буквами.

Алексей нашел место, где монастырская стена была не такая высокая, и, ухватившись за выступ, подтянулся на руках. Оглядевшись, он спрыгнул на землю и тут же наткнулся на полураздетый труп монаха, лежащий между стеной и кустарником. От удивления Казарин даже присвистнул. Затем он осторожно подошел к воротам и отодвинул засов. Таня нетерпеливо топталась в ожидании.