Александровский cад - Пиманов Алексей Викторович - Страница 67

Пройдя фойе, Светка вошла туалет и закрылась в кабинке. Вновь скрипнула входная дверь, и возле раковины с зеркалом остановилась незнакомка. Она поправила волосы, после чего извлекла из своей сумочки платок и какой-то флакон с пробкой, затем быстро пропитала платок жидкостью и открыла воду.

Летчики продолжали молча пить, время от времени украдкой поглядывая на Каплера. Знаменитый драматург сидел к ним спиной, пытаясь раскурить свою трубку. Неожиданно он посмотрел на часы, поднялся и направился вслед за Светланой в фойе. И тут перед ним выросли два летчика. Оба были уже пьяны. Один что-то сказал Капле-ру, а другой сильно толкнул его в грудь. Ссора вспыхнула молниеносно. Каплер не успел еще толком ответить, как оба военных схватили его за руки, проявив при этом невиданную для пьяных ловкость, и выволокли из зала. В фойе началась драка.

Обернувшийся на шум Алексей бросился к выходу. Один из летчиков, заметив маневр Казарина, отпустил Каплера, сделал короткий шаг навстречу и попытался сбить Лешку с ног. Но сам нарвался на удар ногой в пах, а после второго, нанесенного в челюсть, отлетел к старинному зеркалу в золоченой раме. Огромная стеклянная ниша рухнула на пол, рассыпавшись мелкими осколками. С улицы послышались крики и свистки.

Следующего противника они с Каплером завалили вдвоем. Казарин отвлек на себя его внимание, а известный сценарист, не будь дураком, схватил тяжеленную пепельницу, стоявшую на столике возле зеркала, и обрушил ее на голову дебошира.

– Вы как? – быстро спросил его Лешка.

– Порядок, – вытирая кровь с лица, ответил Каплер. Не дослушав, Алексей бросился к уборным, но Светка уже бежала к нему навстречу.

– Где женщина?! – крикнул он на ходу.

– Какая? – не поняла Светка.

Алексей вбежал в дамский туалет, но там было пусто.

Тем временем в фойе появился патруль, из зала высыпали официанты и посетители – одним словом, намечался грандиозный скандал.

Казарин увидел, как солдаты подняли под руки еще не пришедших в себя летчиков, как начальник патруля безапелляционным тоном попросил Каплера пройти в кабинет директора, как прибежавший на шум первым швейцар стал оглядываться по сторонам в поисках четвертого участника драки. Выхода не было, и, схватив за руку упирающуюся Свету, Лешка выбежал с ней на улицу, благо входные двери с места недавней битвы не просматривались.

Они почти бегом добрались до Кремля, и тут до Светланы ДОШЛО:

– Скандал будет.

– Еще какой, – подтвердил Алексей.

Светка схватила его за руку, на глазах у нее появились слезы.

– Он погибнет, – прошептала она.

– Кто? Каплер? – рассмеялся Алексей. – Ерунда! У него пара царапин.

И тут он осекся, наткнувшись на Светкины глаза.

– Ты не понимаешь. Если отец узнает, он его сгноит. До Лешки наконец дошло, чего испугалась Сталина.

Он развернулся и бросился вверх по улице Герцена.

В коридоре ресторана уборщица и официантки собирали с пола осколки, в зале гремел оркестр и лишь в директорском кабинете шло оживленное разбирательство случившегося. Тяжело дыша, Казарин остановился возле приоткрытой двери. Летчики-дебоширы выглядели теперь совершенно трезвыми и во всем соглашались с Каплером, который что-то доказывал, сильно горячась при этом.

Эта идиллия поразила Казарина. Прокручивая в голове последние события, он не мог отделаться от ощущения некой искусственности происходящего. Еще двадцать минут назад эти ребята были пьяны, а сейчас признавали свою вину, причем упорно молчали о женщине, с которой сидели за столиком. Как будто ее вообще не было.

Но понять, в чем дело, Лешка не успел. Патруль начал выводить летчиков из комнаты, они покорно встали, но Каплер продолжал сидеть, вынудив в конце концов начальника патруля на резкость:

– А вам, гражданин Каплер, особое приглашение нужно?

Драматург демонстративно сложил руки за спиной и вызывающе громко произнес:

– Веди меня, сатрап!

Майор открыл рот от удивления.

– Сатрап ты и есть! – еще громче продекламировал Каплер.

– Товарищ Каплер, вы куда? – окликнул его Казарин.

– На заклание, Алексей, на заклание!

Алексей подошел к майору, который так и стоял с открытым ртом.

– Товарищ майор, можно вас на пару слов?

Они отошли в сторону. Разговор длился недолго. Алексей показал свое удостоверение и что-то зашептал начальнику патруля на ухо. Наконец разговор закончился, и майор направился к двери. Но перед тем как выйти на улицу, он остановился и, обратившись к Каплеру, сказал:

– Я, конечно, очень уважаю ваши фильмы. Но зачем же такими словами выражаться? А еще культурный человек…

Каплер и Казарин вышли на ночную улицу.

– А вы, Алексей Яковлевич, молодец. Кулаками орудуете что надо!

– А ты что думал, я только карандаш умею в руках держать? Нет, брат, на Молдаванке не такому учат. Знаешь, сколько я в детстве от портовой шпаны натерпелся?

lie Каплер остановился и хлопнул Лешку по плечу:

– А ты тоже – ничего. Два хороших удара я успел заметить! Где натаскивали? В разведшколе?

– Да нет… – Алексей замялся. – Отец научил. Каплер достал трубку и закурил:

– В общем, мы с тобой молодцы, и это надо отметить. Алексей замедлил шаг:

– Алексей Яковлевич, уезжать вам надо. И как можно быстрее.

– Это почему?

– А то вы не догадываетесь…

Каплер остановился, присвистнул и зло посмотрел на Лешку.

– Это тебя специально попросили мне сказать? Алексей насупился.

– Так вот можешь передать: не на того напали! Меня кулаком не остановишь!

Казарина эти слова сильно задели. Он сразу понял их двойной смысл:

– Ладно. Прощайте.

Каплер пожал Лешкину руку, но отпускать ее не стал.

– Обиделся? Алексей не ответил.

– Обиделся. Ладно, валяй, говори свои советы. Казарин огляделся по сторонам: улица была пуста – никто не подслушивал.

– Уезжайте. Уезжайте, Алексей Яковлевич. Вы думаете, то, что сегодня произошло, – это просто так? Эта заваруха – очень плохое предзнаменование.

Каплер грустно усмехнулся:

– Эх, парень, да вся наша жизнь – сплошные дурные предзнаменования…

Казарин махнул с досады рукой.