Александровский cад - Пиманов Алексей Викторович - Страница 51

– К связи со мной прибегать в редчайших случаях… Судя по голосу, собеседник майора сильно волновался: его речь была сбивчива и отрывиста.

– Мы не можем рисковать… На вас замкнута целая группа… Вы это понимаете? О связи со мной, кроме вас, знают еще два человека.

Майор с равнодушным видом продолжал крутить открытку, словно она была картой из колоды.

– Шлыков, вы можете перестать? – прервал свой инструктаж незнакомец. – Меня это раздражает.

– А меня – сосредоточивает, – холодно отрезал Шлыков. – Хватит бадяжить! Давайте «точки», и разбежались.

Судя по всему, этот разговор начал ему надоедать.

Собеседник в сером костюме порылся во внутреннем кармане и протянул маленький листик, сплошь усеянный сочетанием цифр и букв. Записи походили на шифр: Зн 13, В 4, Д 7, Ар 3, МШ 1. Ознакомившись с содержанием, Шлыков положил бумажку в коробку с папиросами и встал с ящика.

– И когда?…

Человек в сером развел руками.

– В любой день и час.

Он подал Шлыкову ладонь для прощального рукопожатия. В ответ майор протянул собеседнику открытку, которую все время крутил в руке. На ней была изображена знаменитая актриса Ладынина.

– На память!

Шлыков, так и не пожав протянутую руку, накинул вещмешок на плечо, направился к лестнице. Спустившись с чердака по скрипучим ступеням, он сел в лифт на верхней лестничной площадке, вышел во двор, свернул в подворотню и нос к носу столкнулся с патрулем. Шлыков попытался обойти солдат, но начальник патруля громко и четко потребовал:

– Товарищ майор, предъявите документы!

ШЛЫКОВ ШИрОКО уЛЫбнуЛСЯ:

– Документы у меня в порядке.

– Вот и посмотрим, – сухо ответил командир и взял протянутую офицерскую книжку.

Он не заметил, как майор бросил оценивающий взгляд на фигуры патрульных. Автоматы ППШ на плечах у обоих солдат были сняты с предохранителей.

В это время собеседник Шлыкова тоже решил выйти на улицу. Однако, завидев патруль, вернулся в подъезд, поднялся на последний этаж и через окно стал внимательно наблюдать за происходящим.

Начальник патруля продолжал изучать документы майора.

– Заплутал я в столице, – решил нарушить молчание Шлыков. – Дружок просил своих навестить, а я что-то не могу найти. Зайди, говорит, к моим на Знаменку. Номер дома сказал, а я позабыл. Квартиру только помню. Вот и плутаю по дворам…

Начальник патруля удивленно вскинул брови.

– А вы раньше в Москве бывали?

– Не-е-е… Я сам с Вологды. Говорю ж – Знаменку ищу, – спокойно пояснил Шлыков.

Патрульный оглянулся на одного из солдат и, прищурившись, СПрОСИЛ:

– А вы знаете, товарищ майор, что такой улицы в Москве уже давно нет?

– Как нет? – удивился Шлыков.

– А так. Есть улица Фрунзе. А Знаменки уж лет десять, как не существует. Вам что ж, однополчанин не сказал об этом?

– Нет, – искренне удивился Шлыков. – А может, этих Знаменок несколько? Ну, как Тверских, что ли?

Офицер еще внимательнее стал всматриваться в собеседника:

– Тверские-Ямские? А откуда вы про них знаете, если в Москве ни разу не были?

Возникла секундная пауза. Шлыков незаметным движением расстегнул кобуру и, усмехнувшись, пояснил:

– Так корешок московский рассказывал. Есть, мол, и первая, и вторая, и даже пятая… Что, обманул?

Офицер закрыл документы, но из рук их не выпустил. Шлыков напрягся:

– Что-то не так?

Начальник патруля положил шлыковские документы в нагрудный карман и взял «под козырек».

– Извините, товарищ майор, но вам придется пройти в комендаауру.

Шлыков пожал плечами:

– В комендатуру, так в комендатуру.

Опустив руку, он незаметно выхватил пистолет из кобуры и в безлюдном переулке раздались три коротких выстрела. Убедившись, что ему ничто больше не угрожает, Шлыков нагнулся, чтобы забрать свои документы из кармана убитого офицера, но тут же услышал:

– Стой! Стрелять буду!

С другого конца улицы к нему бежал постовой. Милиционер вскинул руку с пистолетом, но Шлыков успел метнуться во двор, из которого вышел несколько минут назад. Милиционер бросился в погоню.

На выстрелы уже сбегались люди. Появился еще один патруль. Во дворе, где скрылся диверсант, никого не было. Неожиданно где-то на чердаке грохнул выстрел. Милиционер и патрульные рванулись к подъезду, как вдруг раздался звон стекла, и с десятиметровой высоты на асфальт рухнуло мертвое тело. Это был Шлыков…

Аэродром N-ского полка размещался на опушке березовой рощи. Контуры боевых машин и фигуры часовых вдалеке рельефно оттенял желтый диск полной луны. Со стороны казармы доносились звуки гармошки и приглушенный смех.

Чья-то тень скользнула вдоль самолетов и остановилась возле одного из истребителей. Нагнувшись, неизвестный достал гаечный ключ и начал отвинчивать гайки шасси. Ослабив крепеж на первом колесе, он собрался проделать то же самое и на втором, но в ночной тишине послышались чьи-то шаги и голоса. На поляне показались два летчика. За ними семенил техник, причитая на ходу:

– Товарищ Сталин, вам никак нельзя лететь…

– Брось, Митрич, я в норме! Готовь машину. Василий Сталин был сильно пьян.

– Василь Иосич, никак нельзя, никак, – пытался остановить его Митрич. ¦– Ну, скажите вы ему, товарищ Кле-щев. Нагорит мне.

Сталин остановился и, схватив техника за грудки, рявкнул:

– От кого?!!

– Сами знаете… – испуганно пробормотал Митрич. Василий ослабил хватку и, отпустив техника, обратился к своему приятелю:

– Вот, Иван, смотри, какая дерьмовая у нас с тобой в полку дисциплина. Замкомандира полка приказывает готовить машину, а техник ему – накось…

Василий сделал характерный жест рукой и неожиданно заорал:

– Митрич! Запускай мотор, а то, ей-богу, под трибунал пойдешь!

Митрич был неумолим:

– Воля ваша, Василь Иосич. Трибунал так трибунал. Но за штурвал вас выпимши – не пущу. Вот что хотите делайте – не пущу.

Сталин выхватил пистолет:

– Застрелю!

Правда, глаза его при этом улыбались. Засмеялся и Клещев:

– Тихо, Вась, тихо. Успокойся. Ведь он прав… по существу. Ты уже сегодня и так «дал дрозда»! Ну его…

Успокоив друга, Иван пошел к своему самолету. Василий махнул рукой и достал папиросу.