Экзамен на бога - Кузьмин Владимир Анатольевич - Страница 32

– По воздуху или как? – спросил Семка серьезно.

– По поверхности, хотя сам это понял, когда глянул под ноги: стою на ровной поверхности… Э-э-э… Словно на поверхности ручья, и вода в нем течет внутрь пещеры. Только вода не очень прозрачная, почти твердая, и я к ней прилип. Вот меня и несет течением. Затащило в тень, и тогда я наших увидел. Кто передо мной едет, кто еще дальше. И тут слышу: «Оружие к бою!» Автомат на изготовку взял, затвор передернул… честно сказать, не сразу, потому что забыл про предохранитель, но вспомнил быстро. В общем, с оружием в руках стало легче, а то коленки тряслись.

– У всех тряслись, – радостно подтвердил Жиба.

– Не у всех, – возразил Куликов. – Вон товарищ лейтенант с ходу сообразил, какую команду отдать. Ну и дальше правильно все просчитал. Мы тут обсуждали и решили, что стояли тогда на чьем-то языке, и этот язык нас тащил в глотку. Тогда я ее еще не видел…

– Я вторым провалился, – сказал Ахметлатыпов, – ближе был и все видел. Камень не камень, но с дырой. Дыра шевелится… Нашего полковника уже почти до нее дотащило. Он первым был.

Куликов кивнул и продолжил:

– А тут товарищ лейтенант крикнул полковнику, чтобы он пригнулся. И выстрелил над ним прямо в пасть. А следом себе под ноги. Каменная башка задергалась, местами крошиться стала. А язык остановился. Только отлепиться от него не получалось. И тут бац, мне под ноги молния бьет! Язык аж зашипел, как на сковородке. Чувствую, уже не так крепко держит, и прыгнул в сторону. Тут молнии прямо засверкали. Мы потом поняли, что это наши привидения-телохранители.

– Они при переходе… гм… несколько пострадали, им некоторое время понадобилось на восстановление и на перезагрузку, – извинился Семен за проявленную своими творениями неспешность.

Куликов снова покивал.

– Мы все освободились и хотели бежать из пещеры, – продолжил он, – но многие камни вокруг нас оказались живыми… Фу! Как вспомню – так вздрогну. Стоишь, а вокруг вдруг камни начинают шевелиться и на тебя накатывать. Мы все заметались, кто куда, только они нас очень шустро окружили и стали кольцо сжимать. А земля под нами вдруг принялась нас электричеством лупить. Тут еще со стороны входа словно тень наползла. Вроде неосязаемой должна быть, но никак сквозь нее не протиснешься.

– Очень похоже было на те купола, – пояснил Ефремов, – под которыми мы на стоянках укрывались. Вроде нет ничего, а под рукой пружинит, и глубже чем на палец руку не просунешь, а если всем телом – то и того меньше получается. Но у нас купол электричеством не бился, а эта штука при прикосновении здорово лупила, и после всполохи синие по ней бегали. Да еще и под ногами…

– Пришлось невольно назад пятиться, в глубь пещеры, – подхватил Куликов.

– А мне пришлось еще пару патронов израсходовать, чтобы проход освободить, – вставил и свои ощущения Барсук. – И тут погнали нас, как те борзые зай цев гоняют. Причем в определенное место гонят. Все, что сумел, – сменить направление отступления. А там нарисовался тот самый круг из камней. Камни, в отличие от живых, были не такими гладкими, так что имелась надежда, что это обычные честные камни. Только нам и эту дорогу едва не перекрыли. С двух сторон пытались в клещи взять и не пустить туда, куда мы бежали. Мне от этого туда еще больше захотелось. Тут полковник Разуваев кричит, отходите, мол, я вас прикрою.

Барсук умолк.

– Да, товарищ полковник уничтожил три камня с одной стороны и пару с другой и приказал всем отходить к укрытию. В общем, спас нас, – развел руками Куликов.

Семен глянул на Барсука. Тот явно считал иначе, но молчал. О покойных, как говорится, либо хорошее, либо ничего.

– Мы, правда, его самого после спасали, – сообщил Кантур, до этого молчавший. – Он на мину наступил.

– Откуда там еще и мины? – спросил Семка, пусть его это мало удивило и вообще он слушал все с непонятным самому равнодушием.

– Это тоже живые камни, разновидность, – пояснил Куликов. – Мелочь плоская. Лежит и не шевелится. Потом прыгнет и снова замрет. Я на край такой штуки наступил, меня для начала током ударило. Что меня и спасло, потому что упал. А мина взорвалась, но все осколки надо мной прошли. А полковнику не повезло. Хоть ему и кричали, чтобы не наступал. Их хорошо видно было. Только он, пятясь и отстреливаясь, отходил. Товарищ лейтенант с Жибой его вытащили… Только он недолго протянул. Жиба, рассказывай дальше.

– Эх. Мы за камнями укрылись. То есть за теми валунами из настоящего честного камня. А эти к нам подбираться стали.

– Погоди, Беслан, – остановил Семен. – Полковник прикрывал отход. А его самого что, не прикрывал никто?

– Как понимаю, – заговорил Барсук, стараясь быть сдержанным, – клон-телохранитель пытался укрыть его куполом, но ему же нужно было пострелять… А в момент взрыва мины, как мне кажется, произошло следующее – клон успел его схватить, укрыл сферой, но он по инерции выстрелил внутри… Настиным патроном… Так что не от осколков погиб. Мы, когда его тащили, он словно ватный был. Беслан, рассказывай дальше.

– Да особо интересного после этого и почти до вашего появления и не было. Нас плотным кольцом окружили. Минное заграждение выставили аж в три ряда. Но клоны потихоньку и мины, и каменных солдат отстреливали. Тогда противник бросил против нас танки.

Тут Семен вспомнил еще один кусок из той битвы. Вспомнил в этот раз, находясь в полном сознании. У него перед глазами замельтешило, и все события из той сцены промелькнули за считаные мгновения.

– Может, поспишь? После договорим, – заботливо предложил Пехов.

– Не хочу спать.

– А чего глаза закрываешь?

– Что-то вспомнилось про танки. Вроде отчетливо и в подробностях вспомнилось, но как в кино как-то… словно не со мной было.

– Говорят, бывает после боя. Ты попробуй рассказать…

Семка кивнул, но, прежде чем начать говорить, снова надолго закрыл глаза.

– Странно. Я вот эти мины и пехоту в виде круглых каменюк, про которые вы рассказываете, толком и не рассмотрел. Хотя чего там рассматривать. С виду камни как камни. Но я откуда-то про них очень многое сразу знал.

– Что?

– Ну… то, что это не камни. То есть это вы и без меня поняли, а я вот что хотел сказать. Вот мы с Барсуком каменных тварей всяких-разных видели. Они по большому счету от обычных живых существ мало чем отличаются. Им есть и пить нужно, дышать. Но у них вместо углерода кремний. Поэтому они тяжелее. Ну и тверже. Порой действительно твердые как камень. А этим ни есть, ни пить не нужно. Батарейки ходячие, или катающиеся, правильнее сказать.

– Иногда прыгающие!

Семка кивнул Ефремову, что согласен с ним.

– Они очень хитро заряжаются, – сказал он. – Я даже знаю, как именно, но у меня слов нет, чтобы объяснить. Короче, внутри они намного мягче. Там у них зарядное устройство, которое не только электричество накапливает, но и всякую другую энергию. Вот за счет этой энергии и существует такая штуковина. Двигается. Меняться может, внешне, да и внутри тоже. А еще там система управления, потому что сами по себе они безмозглые.

– То, что ими управляют, мы и сами сообразили, – вставил слово Пехов. – Но все равно думали, что они вроде зверей и их науськивают.

Эту реплику Семен удостоил еще одним кивком, а сам продолжил:

– И еще у них оболочка жидкая.

– Ну это уж… Смешно даже. Меня один чуть не задавил… – развел руками Жиба.

– Жидкая – не значит мягкая, – возразил Семка. – Если ты с самолета свалишься, то тебе без разницы будет, вода под тобой или асфальт. Жидкая у них оболочка. Начинает перетекать с макушки на бок, и камень от этого катится.

Семен прислушался к себе и посчитал, что сможет даже эксперимент провести, чтобы объяснить. Физически он уже вполне на это способен, а то, что в душе у него происходит, все равно нужно задвинуть подальше.

Он уверенно сотворил струйку воды, для начала напился. И стал собирать воду в шарик.

– Держи, Ефремов.

Водяное яблоко, чуть колыхая боками, полетело к солдату в руки.