Виза или Когда за дело берутся бабушки (СИ) - Одиссева Пенелопа - Страница 19

Вика целеустремленно цокала шпильками по блестящим коридорам, а я старалась особо по сторонам не глазеть и от сестры не отставать, на всякий случай, изобразив на лице выражение «мне по-фигу, я в танке». Коридор, лестница, лифт…

Нас ждали. Женщина-референт по очереди провела с нами собеседование и попросила подождать в рекреационной комнате офиса. Вика, прямая и натянутая словно струна, осталась стоять у двери со своей папочкой в руках, я же облегченно плюхнулась на диванчик и потянулась к сумочке за сигаретами.

— Здесь не курят, — процедила сестра сквозь зубы, кивнув на знак в углу, еле заметный за развесистой пальмой. – Вредные привычки – это минус для работодателя, запомни.

— Угу, им важнее курю я или красный диплом и пятилетний опыт работы, — закатила глаза в притворном ужасе.

— Детский сад «ромашка», — фыркнула сестра, и мы рассмеялись.

Зря. Наш смех привлек внимание. В комнату заглянул – кто бы вы думали? – дядечка с Сониной дачи. Хоть убей, не помню, как его зовут. А вот он меня вспомнил сразу же и радостно улыбнулся.

— Юлия! Радость моя!

И когда я успела стать его радостью? Когда локтем в бок отпихивала или когда посылала далеко и надолго?

Дядечка облобызал мою правую руку, поморщившись при виде обручального кольца.

— Извините, не знал. Позвольте поздравить со столь знаменательным событием. И кто счастливчик?

— Вы его не знаете, — я будто бы смущенно отодвинулась от него, на самом же деле сдерживаясь, чтобы не нагрубить.

Он ведь не случайно мимо проходил, вдруг работает здесь?

— А вы… — дядечка развернулся к Вике и плотоядно улыбнулся ей.

Сестра равнодушно улыбнулась в ответ.

— Сестра Юлии, Виктория.

— Рад знакомству, — он пожал протянутую Викой руку, — Василий.

— Василий Юрьевич? – Загорелись азартом глаза сестры. – Калмыков?

— Да, это я, — дядечка важно раздулся, того и гляди лопнет от осознания собственного величия.

Я поняла, что сестре известно об этом мачо больше моего. К примеру, хоть мы и провели какое-то время неприлично рядом на полу, его имени, а уж тем более фамилии, я не знала, и знать не хотела, в то время как сестра увлеченно завела с ним беседу на свою любимую тему – инновации, производство, субсидии государства…

Через двадцать минут их разговора я заскучала и вышла в коридор офиса. Референт, беседовавшая с нами, заглядывала то в один, то в другой кабинет и спрашивала: «Вы Его не видели?», а после отрицательного ответа заламывала руки и искала дальше. По тону вопроса, я предположила, что этот «ОН» — вещь довольно важная и необходимая, и смутное беспокойство закралось в мою душу.

— Вы кого-то ищете?

— Директора!

— А его случайно не Василием Юрьевичем зовут?

— Где он? Там французы висят, а его нет!

Почему-то перед глазами возникло войско Наполеона, висящее на ветках березок. Бред, но меня впечатлило.

— Он с Викой разговаривает, — и я указала на дверь в комнату рекреации.

Женщина устремилась туда, и через несколько минут дядечка резво унесся куда-то в начало коридора, отдав какое-то указание секретарше.

— Пойдемте, заполним бумаги, а завтра подпишите договора, —референт поджала губы и повела нас к своему столу.

— Какие договора? – не поняла я, а Вика победно улыбнулась:

— Рабочие, Юленька, рабочие… будешь у меня секретаршей работать.

— У тебя?

— Да. Или хочешь к Василию Юрьевичу? Он намекнул, что я должна сказать спасибо сестре, если бы не ты, Калмыков вряд ли взял на работу сотрудника, с опытом работы у компании-конкурента, – шепнула сестра и ущипнула меня за попу.

Договор я не подписала.

В отличие от Вики, я испытывала дискомфорт в этом безликом офисе. Мужчины в костюмах и галстуках (о боже! Я и не думала, что у нас в городе такие водятся!), женщины в очках и с кипами бумаг в коридорах, звонки телефонов и факсов – начинаешь понимать выражение «офисный планктон». Это буду я, точно. Из Вики акула получится, никак не меньше.

В просторном холле «свечки» у стальных дверей лифта меня ожидал неприятный сюрприз. Бом и Левицкая. Они разговаривали, склонившись над экраном планшета, соприкасаясь плечами. Её русый локон, выбившийся из модной косы, щекотал его щеку, и Петя то и дело машинально сдувал его, не отвлекаясь от разговора. Будто делал так тысячи раз. Словно нет ничего привычнее – её волосы на его щеке…

— Мне кажется, или там, у лифта – Петенька?— хмуро прищурилась Вика.

Не в силах что-то сказать, я кивнула и отвела от парочки взгляд.

— А что за девка с ним? Юлька, я тебя спрашиваю! Почему твой муж обжимается с какой-то офисной подстилкой?

— Они разговаривают! И она не подстилка, а его бывшая…

— Ты еще и защищаешь её? Бывшую девушку своего Петьки?

— Бывшая жена. Они в марте разошлись.

— Во как! – Тоном, не предвещающим ничего хорошего, протянула Вика и ринулась к лифту.

Я еле-еле успевала за ней, увещевая на ходу, мол, и брак-то у нас ненастоящий, и верность хранить он мне не обещался… А у самой на душе паршивенько кошки скребли. Нет, не скребли, а драли когтями по живому.

— О, Петенька! Какое совпадение! Ты тоже работаешь здесь, или просто по делам заглянул? – Вика невинно захлопала глазками, ощутимо огрев сумочкой по спине Бома.

Петенька от неожиданности шарахнулся в сторону, уронив Левицкую на пол. Девушка, встретившись нижними девяносто с мраморным полом, выдала русский трехэтажный… Около нашей маленькой компании стали собираться любопытные, однако протянуть руку помощи Еве никто не спешил. Вика испуганно охала и картинно извинялась перед Бомом, а он просто молчал и почему-то буравил меня взглядом, словно я ему в карты проиграла и отказываюсь долги отдавать. Чувствуя себя последней дурой, я помогла Левицкой подняться и привести одежду в порядок. Та не отказывалась, но сразу же бросила Пете сухое «увидимся» и сбежала в приехавший лифт.

— Что вы тут делаете?

— Пётр, мы сто лет не виделись, породнились и – так ты встречаешь сестру своей жены?

Происходящее стало смахивать на боливудский фильм. Щас окружающие построятся ровными рядами, запоют и затанцуют… Старшая сестра твоей фиктивной жены, ради несостоявшегося замужества которой, собственно, брак младшей и заключался.

Между тем, Виктория и Пётр кое-как обнялись. Сестра порывалась задушить моего мужа в объятиях, подозреваю, совсем не от радости.

— Вик, нам пора, — я потянула сестру за рукав пиджака и удостоилась убийственного взгляда, типа «не мешай вершиться правосудию».

— Петенька, время ленча, не покажешь нам, где тут у вас кафе?

Бом что-то ответил ей, я не расслышала. Мы пошли в кафе неподалеку. На этом же этаже, выполненное в форме застекленной террасы, с блеклыми пластиковыми столиками и странными металлическими стульями на трех ножках с треугольными сиденьями. Неуютное, безликое, словно для роботов. Не удивлюсь, если в меню есть экто-топливо…

— Итак, рассказывайте, — едва мы устроились за столиком, властным кивком головы начала «допрос» сестра.

— О чём же вы всю ночь разговаривали, если ты до сих интересуешься? – хмыкнул Пётр, закрываясь от нас меню.

— О моем несостоявшемся браке, — сморщилась Вика, я потянулась погладить её руку, но мой жест поддержки был просто-напросто проигнорирован.

— Мне жаль. Готовы сделать заказ? — и подозвал официанта.

Вика заказала салат с каким-то французским названием, чай опять же неизвестного мне сорта и пирожное из абрикосовых косточек. В смысле и для изготовления теста, и для крема использовались перемолотые косточки. Очень полезная и вкусная вещь, по словам сестры, и дорогая, убедилась я, посмотрев на цену. Бом попросил черный кофе без сахара.

— Юля, ты что будешь? – Вика оторвалась от разглядывания хорошенького официанта.

— Петя, закажи мне что-нибудь, на твой вкус, — когда Коля водил меня в кафе и рестораны, полагалась на его вкус, и так выходило, что сама ничего не заказывала.