Виза или Когда за дело берутся бабушки (СИ) - Одиссева Пенелопа - Страница 16

Завтрак в постель немного не удался, Петя проснулся раньше, чем я успела допечь последний блин. Хотя вытяжка на кухне работала отлично, Петя, видимо, все же шел на запах, потому как явился на кухню растрепанный, босой, в одних трусах и с закрытыми глазами. Взъерошенные волосы, щетина, темные круги под глазами и немного вытянутые вперед руки (чтобы не спотыкаться) придавали сходства с зомби. Милым сексуальным зомби.

Прямиком направившись к тарелке со стопкой блинов, он сразу же схомячил парочку, свернув их рулетиком.

— Блинчики? – не просто хриплым, а трескучим со сна голосом спросил «зомби», прожевав и открывая глаза.

— С добрым утром, муженек, — я кокетливо взмахнула накрашенными ресничками, ставя блины на стол.

— Юль, ты второй человек после моей бабушки, у кого получаются такие вкусные блины!

— Кушай, кушай, — я налила нам чаю, и подвинула к Пете, уплетающему блины, вазочку с клубничным вареньем, взяв на заметку, непременно наведаться в супермаркет и основательно затариться продуктами: будем завоевывать коротким путем, ведь самое слабое место любого мужчины – желудок!

Готовить я люблю и умею, почему бы и не порадовать Петю домашними вкусностями?

Однако мои хитроумные планы по завоеванию коротким путем Пети пришлось отложить. Судьба, в лице моей Ба (или наоборот?) распорядилась иначе…

— И? — скептически осмотрела я щель в палатке, шириной в руку.

Петя вздохнул и попытался стянуть края брезента. Безрезультатно. Кусочек звездного неба вкупе с комариным гулом остался на своем месте.

— Ну что ж, по крайней мере, им будет, куда спрятаться, — в сумраке палатки пожал плечами мой муженек, отчего наши стены угрожающе зашуршали.

— Кому «им»? – похолодев от страха, поинтересовалась я и закуталась в простынь, выданную заботливой Ба.

— Комарам, — вновь вздохнул Петя, — бедняжки, только представь: темно, прохладно, страшно…

С запозданием поняла, что он издевается, а первые две минуты пыталась сообразить, про кого идет речь. Петя расхохотался и щелкнул меня по носу:

— Люльк, давай баиньки, Нонна Григорьевна обещала ранний завтрак.

Ох, Ба…

Что я делаю в душной темной палатке наедине с Петей? Как я тут оказалась? Очень просто: сразу же после завтрака Ба позвонила нам и в добровольно-принудительном порядке позвала на шашлыки. На дачу к Марье Борисовне. «Дача», на мой взгляд, это комплимент участку в шесть соток с маленьким садовым домиком, вдоль и поперек засаженным кустами помидоров-гигантов. Причем самих помидоров на моей памяти еще ни разу эти кустики не родили. Осенью Ба ездила убирать дачу Марьи Борисовны от сухой ботвы. Традиция из ряда дней клубничного варенья у Гороховых.

Шашлыки мариновал и жарил папа по фирменному рецепту, а потому мы, словно неандертальцы, в конце вечера сидели вокруг костерка в зарослях помидоров, облизывали пальцы и сыто щурились на огонь, решая, как и где устроиться на безопасный и уютный ночлег. Опасность ощутимо наступала на нас в виде пищащего роя комаров, а уют отсутствовал, так как в домике места нам с Петей предсказуемо не хватило.

Уму непостижимо — на двух ржавых и скрипучих полуторках уместились мои родители и наши бабушки, хорошо Фаина Петровна предусмотрительно захватила надувной матрас и легла спать на полу! В кладовке нашлась доисторическая палатка, по словам Марьи Борисовны, трофейный подарок её свекра, привезенный аж из самого Берлина, и толстое одеяло, пригодное для употребления в качестве походного матрасика.

Таким образом, вторая брачная ночь с Петей стала столь же незабываемой, как и первая. Ночь отбивания от комаров, пшиканья репеллента, и яростного «почесуна» на утро. Да, прав тот мудрец, кто сказал, что совместный быт сближает. Когда знаешь, что лишения терпишь не ты один, проблемы воспринимаются легче.

— Выспались, голубки? – Марья Борисовна принесла поднос с завтраком.

Голубки слаженно поморщились, от комментариев воздержались: я – потому что вспоминала, взяла ли с собой мазь от укусов комаров, а Петр, видимо, из деликатности.

Выползли из палатки, словно медведи-шатуны из берлоги. Оба с воспаленными от недосыпа глазами и вяло позевывающие. Ба, подвязывающая помидорные стволы к тонким железным прутикам, призванным служить овощным побегам опорой, только хмыкнула и отвернулась, типа очень занята.

Расположившись за садовым раскладным столиком, мы с Петей, в свою очередь, делали вид, что завтракаем, а на самом деле лениво ковыряли яичницу, прислушиваясь к их разговору.

Бабушки с воодушевлением занимались помидорами и между делом обсуждали имена для правнуков. Ба предлагала имена Глеб и Анастасия, Марья Борисовна настаивала на Василисе и Павле. Переглянувшись, мы с Петей слаженно вскинули брови и хмыкнули. Ещё в детстве мы решили, что наших детей будут звать Наталья и Анатолий. Имена нашей куклы и моего покойного дедушки казались нам самыми красивыми и звучными.

— Едешь со мной в город? – зевнул Петя.

— Наверное, — нехотя почесалась я. – Тебе пора на работу?

— Пока нет. По закону положено три дня отгулов. Хотел в паспортный стол документы сдать.

— Точно! – я хлопнула в ладоши: виза!

— Надо заехать домой за свидетельством о браке и паспортами…

— Слушай, Петь, а разве мне не нужно менять паспорт вместе с фамилией?

— Не терпится стать Бом? – усмехнулся Петя.

— Ну… мы женаты все-таки.

— Расслабься, каждый остается со своей фамилией. Я – Бом, ты – Владимирова. Для формальностей нужен лишь штамп в паспорте и свидетельство о браке, — Петя решительно отодвинул стул от стола и поднялся: — Едем?

Он не перестает меня удивлять. Что же получается, у нас действительно фиктивный брак, а поцелуи и то, что чуть не произошло между нами в ту ночь – ненастоящее?

Пробурчав себе под нос о хитрых юристах, пошла собираться. Зуб даю, если Пётр так и считает, то в скором времени ему придется пересмотреть свое виденье нашего брака!

У подъезда ожидал неприятный сюрприз. Николай Журов собственной персоной. Бом, узрев моего несостоявшегося мужа, словно окаменел, лишь в глазах появилось выражение злости. Эх, а мне бы хотелось увидеть там ревность… Зато Коленьку просто распирало от избытка эмоций. Увидев нас, позевывающих и помятых, он наверняка сделал ложные выводы о совместной бурно проведенной ночи, и на его лице заиграла хамоватая улыбка.

Я обратилась к нему, когда мы поравнялись:

— Что ты тут делаешь?

— Надо поговорить. Наедине, — Коля сплюнул в сторону, перед этим смерив Бома уничтожающим взглядом.

Петя шагнул вперед и задвинул меня за спину:

— Юля не хочет с тобой разговаривать.

— Правда? А кто ты такой, чтобы решать за неё? – выпятив грудь, Коля, в свою очередь шагнул к Петру.

Они стояли друг напротив друга, оба красивые и высокие. Оба шатены, даже стрижки чем-то похожи. Бом подтянутый и жилистый, Журов чуть плотнее и шире в плечах. Если дело дойдет до драки, чувствую, быть Бому битому.

— Он мой муж, — я успокаивающе провела ладошкой по спине Пети и холодно улыбнулась Коле. – О чем ты хочешь поговорить?

Журов, нервно рассмеялся:

— Муж? Когда вы успели? Мы же в один день заявления подавали?

Петр небрежно пожал плечами. Коля сжал зубы и запыхтел. Мне надоело смотреть на них, тем более, что я вспомнила о Колином прошлогоднем увлечении: тренировках по боксу. Бом, насколько мне известно, спортом никогда не занимался.

— Петя, я догоню тебя через пять минут. Пожалуйста, —я снова погладила его по спине, отчего он вздрогнул, но кивнул.

Когда Петр скрылся в подъезде, Коля потянул меня к своей машине, однако я не двинулась с места.

— Юля, жаль, что у нас с тобой все так вышло. Я искал тебя, чтобы предложить… Давай забудем это недоразумение и начнем все заново, — он попытался взять меня за руку.

Я вяло отмахнулась:

— У тебя в кабинете опять сплит-система сломалась?

— Нет, — удивился Журов.