Погружение во мрак - Петухов Юрий Дмитриевич - Страница 65

– А вот и Ваня пришел! – раздалось откуда-то сверху.

Иван поднял глаза. И ему вспомнился Хархан, темницы, цепи, сам он, висящий вниз головой, «дозревающий».

Здесь висели сразу двое, висели без всяких извращений – головами вверх, но зато спеленутые как младенцы.

– Сгинь, наваждение! – угрожающе прорычал один из висящих, в котором Иван не сразу распознал Гута Хлодрика Буйного.

– Ты думаешь, это галлюцинация? – как-то растерянно спросил у Гуга второй, явно сам хозяин станции.

– А то что же! – невозмутимо ответил Гут. – После двух недель запоя! Синдром, старик, ничего не поделаешь.

– А я-то обрадовался, – обиженно протянул Дил. Был он опухший, сизый, с разбитым широченным носом. Даже бриллиант в переднем зубе поблескивал тускло.

– Сгинь, синдром! – повторил Гут помягче. Потом повернул голову к собрату по несчастью и пояснил: – Косточки Ванюшины давно уж сгнили на гадской Гиргее. Эх, и мне там положено лежать, старому подлецу! – Он снова уставился на вошедшего и уже без угроз, умоляюще попросил: – Сгинь отсюда!

Иван без лишних слов подошел ближе. Сверкающий меч отразил сразу все восемь светильников-канделябров, украшавших стены конюшни. Лезвие меча выглядело устрашающе.

– Убивать пришел, – сделал вывод Дил Бронкс и тут же перестал виновато улыбаться.

– Есть за что, – мрачно заключил Гут Хлодрик. – Ну, давай, руби башку! Не жалко!

Иван подпрыгнул, полосанул по пластиконовым бинтам чуть ниже стропил – и Дил Бронкс живым мешком шмякнулся на сено.

– Промазал! – заключил Гут Хлодрик.

– Да чего ты мне голову морочишь, – заверещал во всю глотку негр. Он уже радостно скалил зубы и бешено вращал своими огромными белками. – Это же Ванюша, настоящий! Ваня, развяжи, дай я тебя поцелую!

– Настоящий?! – носорогом взревел Гут.

Иван разматывал бинт, высвобождал Дила, одновременно похлопывая его по спине и плечам, будто пытаясь убедиться, что он цел и невредим. По щекам полуседого негра текли слезы.

– Неужто вернулся?! Это чудо! – тараторил он без умолку. – Я всегда верил, что ты вернешься, Иван, я знал это точно, у меня нюх, чутье, оно меня никогда не подводит! Ну дай же я тебя обниму!

Дил Бронкс набросился на Ивана с объятиями, плача от радости и боли, сведенные руки и ноги кололо тысячами игл – еще бы, столько провисеть связанным!

– Погоди! – Иван отстранился. – Погоди немного!

Он подошел к молчаливо висящему Гуту. Поднял меч.

Но тот предупредил сразу:

– Меня лучше не освобождай, Иван!

Лицо у Гута было надутое, злое.

– А что такое? – спросил освободитель.

– Прибью!

– Кто старое помянет, тому глаз вон! – весело оскалился Дил Бронкс.

– А кто забудет, – прохрипел Гут, – тому оба долой! Он меня подставил! Ребят положил! Спроси у него – сколько душ загубил?!

Дил покорно повернулся к Ивану.

– Сколько?

– Всех, – ответил тот, – ушли кроме меня трое. Цай и Ливадия где-то на Земле. А Кеша Мочила остался там. Ему не выжить одному, это точно. Так что Гут прав, почти всех положил. Но не я затевал это дело!

– Тебя никто не просил совать в него свой нос! – закричал взбешенный Гут. – Положил их ты, а перед Господом Богом за их души буду отвечать я, понял?!

– Понял, – ответил Иван. И взмахнул мечом.

Гут упал на сено, покатился под ноги жеребцам.

– Может, не развязывать его? – засомневался Дил. – Натворит еще чего…

– Развяжи!

Иван вобрал меч в рукоять, и она послушно скользнула по руке вверх. Эта встреча должна была случиться, избегать ее он не вправе, он знал, на что шел, когда переправлял Гута на Землю.

Дил нарочно медлил, еле-еле шевелил руками, распутывая великана-викинга. Оба были трезвы до умопомрачения, о галлюцинациях речи больше не шло.

– О-о! Кого я видеть! Ванья!

В распахнутой двери появилась угловатая фигура Сержа Синицки. Серж стоял, широко разведя свои длинные руки, но не делая ни шага вперед.

Гуг Хлодрик, освободившийся от пут, встал, набычился. Он был багров от ярости – накипело, накатило, поднялось к голове наболевшее.

– Иди сюда! – прорычал он.

Иван покорно подошел.

И тут же отлетел на десять метров, дальше не дала стена, в которую он врезался спиной. Удар Гута был не столь быстр, сколь силен и мощен.

Серж Синицки развел руки еще шире.

– О-о, загадочний рюсски дюша-а! – протянул он, закатывая глаза.

Кеша узнал родную зону еще на подступах. Даже сердце заныло. Не думал, что придется вот так свидеться. Вся связь зоны была подавлена еще полторы минуты назад, когда зона находилась вне видимости – волновой сигматаран бота разрушил ее навсегда, о восстановлении не могло быть и речи, а новую прокладывать – две-три недели самое меньшее. В запасе у Кеши было почти три часа. Потом надо идти к капсуле, иначе дело дрянь.

Он выпустил из шлюзового отсека обоих оборотней. И теперь они сидели прямо на полу, подрагивая и хлопая прозрачными веками. Говорили они на межгалактическом вполне сносно, видно, неспроста Фриада подсунула именно их. Одного звали Хар, другого Загида. Имена были длиннее и сложнее, но Кеша сразу их подладил под свой язык, сократил. Поначалу он их опасался. Потом понял, ребята спокойные, тихие. Хар держал свой арбуз и в основном помалкивал, а Загида задавал вопросы и сам же на них отвечал.

– В зоне есть наши? – спрашивал он как бы за Кешу. И отвечал: – Да, там их двое. Оба считаются андроидами. Но это трогги!

– Ни хрена себе! – удивился Кеша. – Они и при мне были?

– Были, – кивал Хар. – И еще будут. Здесь, – он приподнял свой арбуз, – быстродействующие споры. Ты сам все увидишь!

– Спорам надо созреть, – мудро истолковывал Кеша, – вылупиться, подрасти.

– Подрастут, подрастут, – уверял его Загида.

Они подрулили прямо к шлюзовым воротам, превратив в искореженные куски металла все четыре катера-охранника вместе с экипажами андроидов. Бот сел на грунт. Надо было подождать. Щуп просвечивал свинцовую жижу, будто родниковую водицу. Никогда еще на подводных рудниках не было так светло.

Автоматика сработала на экстренный код. «Мозг» бота очень хорошо разбирался в любой обстановке, Кеше оставалось только ждать да глазеть.

Они вошли в закрытые и жилые отсеки зоны победителями. Вся охрана, не говоря уже об администрации, куда-то попряталась. Кеше это не понравилось – лучше бы их сразу перебить, снять с души камень. Но ничего не поделаешь, надо мириться с тем, что есть. Он включил полную прозрачность. И теперь рассматривал, что успели в зоне подремонтировать.

– Мать моя! – удивлялся Кеша.

Он видел, что зоны как таковой уже и нету. Внешние заглушки, заслоны, ворота – все новое. Это заделали в сверхсрочном порядке. Но внутри… Внутри все было разворочено и выворочено! Высоко вверх уходила огромная черная дырища, шириною в десять стволов – это не просто заряды сработали, это что-то другое! Значит, у них тут были склады с боеприпасами… или это просто проходческие взрывные брикеты, те самые, что вбиваются в породу гидрокайлом? Так много?! Внизу была пропасть. И как они только сумели откачать воду?! Все это не укладывалось у Кеши в голове – с какой стати будут вкладывать такие огромные средства в восстановление разрушенных рудников и жилой зоны, ведь значительно проще было все бросить, каторжников все равно никто не жалел, ну что такое полторы тысячи смертников? Тьфу! Пустое место! Нет, тут что-то другое.

– Вперед!

Кеша направил бот к жилым отсекам. Он во всем разберется! Только бы прихватить какого-нибудь бугра или вертухая, он из него выдавит правду, вот этими железными пальцами выдавит! Оборотни глядели на Иннокентия Булыгина и ничего не понимали. У них было свое задание.

Бот черной птицей летел по широченным проломам. Внизу, по бокам не было видно ни души. Обычно в это время меняли забойщиков в шахтах, сновали андроиды, скрипели внешние лифты и подъемные площадки. Сейчас было тихо и пустынно.