Смысл жизни моей (СИ) - Аверкина Наталья - Страница 28

На первом занятии я сидела на последней парте, занавесив лицо волосами, и непроизвольно барабанила пальцами по столу. Но вот в класс впорхнула миниатюрная блондинка в потрясающем голубом костюме, и мы дружно встали, приветствуя ее.

— Добрый день! — воздушное создание лучезарно улыбнулось нам, — Меня зовут Кристина Найрива. Можно просто Кристина. Сегодня я расскажу вам об основных традициях и укладе жизни местного населения. Но начнем мы с общих вопросов. Итак, все вы, наверное, давно догадались, что находитесь сейчас не на Земле, — несколько девушек хмыкнули в ответ, и блондинка помрачнела, — Манли, это титульная раса, называют свой мир Парсифеей. Данная планета в десять раз больше нашей. И правит здесь магия. Она доступна всем аборигенам без исключения. И естественно, под нее заточены все их изобретения. Так что придется привыкать к чувству собственной неполноценности, ведь никого не заботит, как вы будете выживать здесь без дара, — по мере рассказа тон ее становился суровее, лицо приняло сосредоточенно серьезное выражение, — К слову о выживании. Первые приюты были основаны около двухсот лет назад нашей соотечественницей, которая была выбрана артефактом в супруги наследнику правящей императорской семьи. До ее указа тысячи девушек умирали, не добравшись до цивилизации, или попадали в нелегальное рабство. Лишь единицам везло — их отправляли домой, — мы притихли, пораженные незавидной участью предшественниц, — Сейчас все по-другому. Нас уравняли в правах с местными, никто не посягает на нашу свободу. Концентраторы не дают нам потеряться на просторах этой огромной планеты. Любая может заплатить и вернуться домой. Но! Я хочу сразу предупредить вас. Вы никогда не станете полноценными членами этого общества. Коренное население относится к нам в большинстве своем презрительно и предвзято. К сожалению, это и определило основную сферу деятельности наших соотечественниц, — преподавательница перевела дух и продолжила, — Я предпочитаю сразу отрубать конечность, а не отрезать по кусочку. Так что знайте, почти все землянки занимаются здесь проституцией. Нас не берут даже в горничные в приличные дома. Да это и бессмысленно, ведь мы не владеем бытовой магией. Борделям, конечно, нужны обычные уборщицы, но их труд стоит копейки. И то, свободную вакансию найти проблематично.

После ее последних слов все возмущенно загомонили. Никто из нас дома не падал так низко, да и в страшном сне не мог представить подобный поворот событий. Тем не менее, мне было ясно, что выбирая между голодной смертью и продажей своего тела, разумный человек предпочтет потерю чести потере жизни. Какие бы красивые слова девчонки сейчас не бросали на ветер, я не сомневалась, что после пары дней неприкаянного скитания по чужому городу инстинкт самосохранения задвинет мораль и принципы подальше до лучших времен. Какой можно сделать вывод? Надо уже сейчас присматривать место поломойки.

Когда возмущенный гул стих, Кристина продолжила лекцию. Она еще много рассказывала о праздниках, религии, государственном устройстве, но я слушала в пол уха. Эта информация была для меня не нова — я слышала все это еще от Катиных учителей. Только сейчас мне стала понятна открытая неприязнь ко мне придворных. Я не просто была выскочкой, я была для них существом низшего порядка, набравшимся наглости настолько, что посмела поставить себя в один ряд с ними. Совсем в другом свете предстала выходка Виталя и поведение Алекса. Если до этого я еще планировала как-то выйти с ним на связь и попросить о помощи, то теперь и думать об этом забыла. Да и не пойдет он против Мартина. Не заступился же он за меня, когда принц мне оплеуху отвесил. Я судорожно вздохнула, едва сдерживая слезы. В последнее время они появлялись по любому пустяку. Еще и слабость эта постоянная, тошнота опять же все никак не проходила. Я была измучена морально постоянным страхом разоблачения и физически нежелающей отступать болезнью. Врача в нашем приюте не было, а вызывать кого-то извне директриса тоже не стала. Как оказалось выделяемых на содержание нашего заведения средств едва хватало на то, чтобы прокормить нас и кое-как одеть. Медицинская помощь нам не полагалась. Но она утешила меня тем, что как только я устроюсь на работу, я смогу потребовать у работодателя оплаты за прием у любого специалиста. Здесь с этим строго. Я ухмыльнулась. Конечно! У девушки по вызову голова болеть не должна!

Кстати, я зря беспокоилась насчет преподавательниц. Никто из них не всматривался в мое лицо, пытаясь сопоставить с разыскиваемой преступницей. Полиция, или как тут называются органы правопорядка, тоже не появлялась по мою душу, что одновременно удивляло меня и безмерно радовало.

Дни бежали за днями. Я начала привыкать к размеренной и безопасной жизни в приюте. Кроме лекций мы занимались уборкой, дежурили на кухне и у концентратора. После шокирующего заявления Кристины многие ходили подавленными. Тяжелее всего приходилось нашей чудачке Алисе. В коридорах больше не раздавался радостный смех, разговоры свелись к обсуждению несправедливости бытия. Одно радовало — нам совсем не задавали домашние задания. Вообще принцип был такой: хочешь — слушай, хочешь — нет, но присутствие на занятиях было обязательным.

Один раз девчонки, выполнявшие функции сиделки в то время, когда я была прикована к постели, застали меня врасплох. Сьюзи — единственная моя современница из Канады — во время ставших традиционными вечерних посиделок завела разговор о своем парне, оставшемся на Земле. Остальные тут же подхватили и развили тему. Девушки наперебой жаловались друг другу на судьбу-злодейку, разлучившую их с любимыми. Я помалкивала, сочувственно кивая в нужных местах. И все бы ничего, но тут Хельга возьми и спроси:

— Маша! А ты, почему молчишь? Неужели тебе нечего рассказать?

Я встрепенулась. Правду говорить было нельзя, и я попыталась отделаться дежурной фразой:

— Эм… Можно я промолчу? Мне очень тяжело об этом вспоминать, — я изобразила крайне грустную физиономию.

— Это ты про Алекса? — неожиданно спросила Вера.

— Откуда ты его знаешь? — огорошено произнесла я.

— Да нет! Что ты! Я его не знаю. Просто ты в бреду звала его часто. Вот я и подумала…

Я незаметно перевела дыхание. Умом я понимала, что она не могла нигде с ним пересечься, но адреналин в крови все равно подскочил. Прямо хватай пожитки и беги! Я волевым усилием заставила себя успокоиться. Шесть пар любопытных глаз с нетерпением ждали моего признания. Я уже говорила, что не люблю быть в центре внимания? Тяжело вздохнув, собралась с мыслями и, подключив фантазию, принялась вешать им лапшу на уши:

— Алекс — мой жених. Я попала в ловушку за день до нашей свадьбы. Так платье белое и не надела, — девчонки заахали, наперебой жалея меня. А я и так вся на нервах была. В общем, слезы не заставили себя ждать, добавив моей выдумке убедительности. Хельга даже прощения попросила, что с расспросами приставала. Больше никто о моем прошлом узнать не пытался.

За пару дней до завершения курсов наше унылое болото всколыхнуло известие об экскурсии по городу, естественно, под присмотром преподавательниц. Узнав об этом, я решила тут же попросить Малену разрешить мне не принимать в ней участия. Она очень хорошо ко мне относилась, да и я довольно сильно к ней привязалась. Мы часто чаёвничали с ней, коротая за разговорами время. Я была почти уверена, что она выполнит мою просьбу, но не тут-то было! Каких только аргументов я не приводила в свою пользу! Все без толку! Директриса была свято уверена, что важнее практики ничего нет. Мы должны были пройти «боевое крещение», вступив в отчаянную схватку с местными чиновниками за свидетельство о гражданстве. Я чуть волосы на голове от отчаяния вырывать не начала. Заявиться в госорганы, чтобы меня прямо оттуда забрали хмурые подчиненные Корвиса?! Я же не сумасшедшая, в конце концов! Меж тем Малена продолжала самозабвенно втолковывать мне о крайней необходимости посещения казенного заведения:

— Машенька, как же ты не понимаешь? Ведь без этой бумажки тебе не устроиться на работу, и, что важнее, не вернуться домой! Все переселенки по закону обязаны встать там на учет. Ума не приложу, почему ты не хочешь туда идти. Может, ты боишься? Поверь, все не так страшно, как описала вам Кристина. Девочке сильно досталось по жизни. Ох, и хлебнула она здесь лиха! Теперь вот считает, что лучше вам сразу отбросить радужные иллюзии насчет беззаботной жизни в этом мире.